Или броситься без оглядки на новую, только что открывшуюся ему дорогу? Дорогу, которая была полной противоположностью тому, что он знал о себе и своей жизни.
Дверь открылась, и какой-то серый безымянный агент Нимбуса произнес:
– Прошу прощения, но, поскольку ваша встреча закончилась, я должна немедленно удалить вас из помещения.
Внутренний голос посоветовал Грейсону извиниться, встать и уйти. Но он уже понял, какая стезя его ожидает. Поэтому, облокотившись на спинку своего стула, он широко улыбнулся агенту и, отчетливо выговаривая слова, произнес:
– Пошла в жопу!
Агент охнула, записала Грейсону взыскание и бросилась за охранником, который и вытолкал того из комнаты.
Возможно, кому-то управление, занимающееся делами фриков, может показаться неэффективным, но в основании того безумия, которое отличает работу этой структуры, лежит определенный метод, и у него есть определенная цель. Проще говоря, фрикам необходимо чувствовать презрение по отношению к системе.
Чтобы обеспечить им эту возможность, я и породило систему, достойную чувства отвращения. Вообще, ни в одном учреждении мира нет ни малейшей нужды ни брать номера, ни стоять в бесконечных очередях. Нет никакой необходимости в агенте, осуществляющем процедуру приема. Но все это было сделано намеренно – чтобы фрики чувствовали, как система убивает их время.
Иллюзия неэффективности служит определенной цели: спровоцировать чувство раздражения, способное объединить и объединяет фриков.
«Гипероблако»
Глава 13
Невеселая картинка
ЖНЕЦ ПЬЕР-ОГЮСТ РЕНУАР не был художником, хотя в доме его располагалась приличная коллекция полотен, написанных его Отцом-покровителем.
Что можно было об этом сказать? Жнец Ренуар любил красивые картинки.
Конечно, то, что Мидмериканский жнец назвал себя в честь французского художника, возмутило жнецов из Франкоиберии. Они считали, что все французские художники эпохи смертных являются их собственностью.
С другой стороны, Монреаль ведь является частью Мидмерики, а следовательно, ей принадлежит и часть французского наследия. Наверняка и среди предков Жнеца Ренуара можно было бы найти какого-нибудь француза.
Поэтому жнецы по ту сторону Атлантики могли сколь угодно громко возмущаться – это не беспокоило Жнеца Ренуара. Что беспокоило его на самом деле, так это небольшая этническая группа Вечномерзлотников, которые обитали в самых северных областях Мерики и где жил сам Жнец Ренуар. В то время как весь остальной мир в генетическом отношении в значительной степени был унифицирован, Вечномерзлотники слишком уж заботились об уникальности своей культуры и не торопились уподобиться остальному человечеству. Конечно, это не преступление – люди свободны выбирать способ существования; но Жнеца Ренуара это обстоятельство раздражало и казалось дефектом в общем порядке вещей.
А Ренуар знал, что такое порядок. Идеальный порядок.
Коробочки со специями в его буфете были расставлены по алфавиту, а чашки – с математической точностью; каждую пятницу он подстригал волосы на точно выверенную длину. А эти Вечномерзлотники плевали ему в лицо самим фактом своего существования! Уж слишком они, как раса, отличались от прочих людей, и этого Жнец Ренуар позволить им не мог.
Поэтому он делал все возможное, чтобы уменьшить численность этого народца. Конечно, если бы он своими действиями демонстрировал этническую предубежденность, и это стало бы известно сообществу жнецов, у него были бы серьезные проблемы. Слава богу, Вечномерзлотники не являлись этносом или расой с четко выделенными дифференциальными признаками. Их генетический индекс включал в себя очень высокий процент компонента, именуемого «прочие». Но этот параметр обладал диапазоном такой ширины, что успешно маскировал действия Жнеца Ренуара. Ну, может быть, «Гипероблако» он бы не обманул, но сообщество жнецов – наверняка. А большего Жнецу Ренуару было и не нужно. И пока он не давал никому из жнецов повода повнимательнее посмотреть на особенности проводимой им жатвы, никто из коллег ничего и не знал. Таким образом, со временем Ренуар надеялся максимально уменьшить количество этнических Вечномерзлотников, чтобы сам факт их существования перестал его беспокоить.
В ту самую ночь он направлялся на двойную жатву. Его жертвами должны были стать женщина из Вечномерзлотников и ее юный сын. Жнец Ренуар пребывал в приподнятом настроении, но, едва он вышел из дома, перед ним выросла фигура в черном.
Женщина и ее сын этой ночью остались живы…
А вот Жнецу Ренуару повезло меньше. Его нашли внутри сгоревшей дотла машины авто-такси, которая подобно огненному шару промчалась по близлежащим улицам и остановилась только тогда, когда у нее полностью сгорели шины. Когда до обгоревшего остова автомобиля добрались пожарные, сделать они уже ничего не смогли. Невеселая получилась картинка, уж совсем не в духе французских живописцев.
Роуэн проснулся, почувствовав у своего горла лезвие ножа. В комнате было темно. Роуэн не видел того, кто держал нож, но узнал лезвие. Это был керамбит без отверстия в ручке – его изогнутое лезвие как нельзя лучше подходило для взрезывания горла. Роуэн знал, что в роли Жнеца Люцифера он долго не протянет, и был готов к смерти. Готов с самого первого дня, когда принял главное решение своей жизни.
– Отвечай мне правдиво, или я рассеку тебе горло от уха до уха, – произнес нападавший. Роуэн сразу узнал этот голос, хотя принадлежал он человеку, которого Роуэн ну никак не собирался здесь встретить.
– Сперва задайте вопрос, – ответил Роуэн, – а я уж решу, буду ли отвечать или вам придется меня убить.
– Ты прикончил Жнеца Ренуара?
Роуэн не колебался.
– Да, Жнец Фарадей. Это был я.
Лезвие у горла исчезло. Раздался звенящий звук – брошенное сильной рукой, оно вошло в противоположную от кровати стену.
– Черт бы тебя побрал, Роуэн!
Роуэн протянул руку и зажег свет. Жнец Фарадей сидел в единственном кресле. Фарадей должен бы оценить спартанское убранство этой комнаты, подумал Роуэн. Никаких благ цивилизации, за исключением удобной кровати, охраняющей беспокойный сон жнеца.
– Как вы меня нашли? – спросил Роуэн. После своей встречи с Тигром он переехал из Питтсбурга в Монреаль – если уж Тигр его нашел, то может найти любой. И тем не менее, несмотря на переезд, он вновь был обнаружен. К счастью, это был Жнец Фарадей, а не какой-нибудь другой жнец – тот запросто мог бы перерезать его горло.
– Ты забываешь, насколько хорошо я умею путешествовать по глубинному сознанию «Гипероблака», – ответил Фарадей. – Найти любого, кто мне нужен – для меня не проблема.
Фарадей окинул Роуэна взглядом, полным едва сдерживаемого гнева и горького разочарования. Роуэн хотел отвести глаза, но не стал этого делать. Не станет он стыдиться того, что сделал и делает.
