И бросила брошюру в корзину для мусора.
– Давайте больше не будем об этом, – предложила Ситра. – Обед остынет.
Мари вздохнула, посмотрела на стоящие перед ней тарелки, но потом перевела взгляд на Ситру.
– Когда мне было чуть меньше лет, чем тебе сейчас, – сказала она, – мой брат ушел к тоновикам.
Она отодвинула тарелку на край стола, помолчала несколько мгновений и продолжила:
– Когда мы с ним виделись, что было крайне редко, он нес какую-то чушь. А потом исчез. Оказалось, что он упал и ударился головой. Но без наночастиц, без всякой медицинской помощи он умер. А другие тоновики его сожгли, не дожидаясь, когда прилетит дрон и увезет его в восстановительный центр. Вот что делают эти самые тоновики.
– Мне очень жаль, Мари.
– Все это случилось много, много лет назад.
Ситра молчала. Она знала, что самый большой подарок, который она может сделать учителю, – это выслушать ее.
– Никто не знает, кто учредил первый орден тоновиков, – продолжала Мари. – Может быть, людям не хватало той веры, которую они исповедовали в эпоху смертных, и они вновь хотели обрести ощущение божества? А может быть, это результат чьей-то шутки.
Несколько минут она помолчала, погруженная в собственные мысли, потом вернулась к реальности.
– Так или иначе, когда Фарадей предложил мне возможность стать жнецом, я ухватилась за нее, чтобы защитить от этих ужасных поступков свою семью – хотя бы и ценой того, что ужасные поступки мне приходится совершать самой. Я была сперва Маленькой мисс Убийство, а по мере того, как становилась старше и мудрее, превращалась в Госпожу Смерть.
Мари посмотрела на свою тарелку и, наконец, принялась за еду, показав, что, только освободившись от демонов прошлого, можно вернуть себе аппетит.
– Я знаю: все то, во что верят тонисты, нелепо и абсурдно, – сказала Ситра. – Но некоторым это кажется очень интересным и убедительным.
– То же самое происходит с индейками под дождем. Они поднимают головы к небесам, раскрывают клювы и захлебываются.
– Но только не индейки, которых выращивает «Гипероблако», – усмехнулась Ситра, кивнув на свою тарелку.
Мари кивнула:
– Золотые слова!
Осталось очень мало людей, которые во что-нибудь верят. Вера – несчастная жертва бессмертия. Из нашего мира исчезли и вдохновение, и страдание. Чудеса и магия уже не являются тайной. Дым развеялся, зеркала очистились, и все явления в мире предстали перед человеком как проявление природы или технологий. Тем же, кто хочет понять, как работает магия, достаточно обратиться ко мне.
И только тоновики хранят традиции веры. Абсурдность того, во что верят тоновики, одновременно и очаровывает, и тревожит. Между различными сектами культа нет взаимодействия, а потому ритуальные практики у них несколько отличаются, что не отменяет общего для всех характера некоторых фундаментальных положений. Все тоновики терпеть не могут жнецов. И все как один верят в Великий Резонанс – живую вибрацию, явленную человеку через слух и способную объединить человечество – подобно тому, как это должен был сделать библейский мессия.
Я еще не сталкивалось с этой вибрацией, но, если у меня получится, конечно же, я задам ей множество вопросов. Боюсь, правда, что они окажутся довольно монотонными.
«Гипероблако»
Глава 25
Призрак правды
РОУЭН ПРОСНУЛСЯ в незнакомой постели, в незнакомой комнате. По всем ощущениям, он был уже не в Мидмерике.
Попытался было двинуться, но оказалось, что руки его привязаны к кровати кожаными стропами. В спине шевельнулась тупая боль и, хотя кляп во рту отсутствовал, чувство было крайне неприятное.
– Пора вставать! Добро пожаловать в Сан-Антонио! – услышал Роуэн и, повернув голову, обомлел: рядом с его постелью сидел Тигр Салазар.
– Тигр? – спросил он.
– Помнишь, как ты сидел со мной в восстановительном центре, когда меня вытаскивали с того света? Теперь моя очередь.
– Я был мертв? А это – восстановительный центр?
Хотя Роуэн и задал эти вопросы, он уже знал на них ответ.
– Нет, ты не был мертвым. Тебя просто вырубили.
В голове Роуэна стоял легкий туман, но он не забыл, в каких обстоятельствах его лишили сознания в доме Жнеца Брамса. Провел языком по зубам и понял, что с ними не все в порядке. Зубы были неровными и гораздо более короткими, чем до того. Гладкими, но короткими.
Тигр заметил его движение.
– Некоторые зубы у тебя выбиты, но они отрастают. Денек-другой – и станут как прежде. И это напомнило мне…
Тигр протянул руку к ночному столику и взял оттуда стакан с молоком.
– …о кальции. В противном случае твои наночастицы возьмут его у костей.
Затем Тигр вспомнил, что руки у Роуэна привязаны.
– О, черт! – промолвил он и направил трубочку, торчавшую из стакана, Роуэну прямо в рот.
И хотя у того была к Тигру тысяча разнообразных вопросов, он начал пить, потому что более всего его мучала жажда.
– Тебе реально пришлось с ними драться, когда они тебя брали? – спросил Тигр. – Если бы ты не сопротивлялся, тебя бы не били и не связывали.
– О чем ты говоришь, Тигр? А как ты здесь оказался?
– Ты находишься здесь потому, что мне нужен спарринг-партнер, – весело сказал Тигр. – Я попросил, чтобы это был ты.
Роуэн не был уверен, что правильно расслышал слова Тигра.
– Спарринг-партнер? – переспросил он.
– Парни, которые отправились тебя нанимать, сказали, что ты – первоклассный боец. Ты на них набросился как зверь, и у них не было иного выхода, кроме как тебя вырубить. А что им оставалось делать?
Роуэн, не веря происходящему, только качал головой. Что здесь происходит?
Затем дверь отворилась. Момент и так уже был достаточно странный, теперь же он сделался совершенно сюрреалистичным.
В комнату вошла и встала перед постелью Роуэна мертвая женщина.
– Привет, Роуэн, – сказала Жнец Рэнд. – Как приятно тебя видеть вновь!
Тигр нахмурился.
– Эй, – спросил он. – Вы что, друг друга знаете?
И, мгновение подумав, кивнул головой:
– Ну да, вы же оба были на вечеринке – на той, где тонул в бассейне Высокое Лезвие.
Роуэн почувствовал, как молоко, выпитое им, рвется наружу. Он поперхнулся и закашлялся, потом вновь проглотил его и почти силой заставил остаться внутри. Как же так? Он ведь прикончил Жнеца Рэнд! Прикончил всех – Годдарда, Хомского, Рэнд; прикончил и превратил в ничто. Но Жнец Рэнд стояла перед ним, как ярко-зеленая птица Феникс, восставшая из пепла.
