Вы можете любоваться прекрасным садом и удивляться таящимся в нем чудесам природы. Но в таких местах природа как таковая сведена к минимуму. Напротив, сады есть продукт нежной заботы и тщательного ухода. Немалых усилий стоит защитить сад от сорняков, которые природа использует для уничтожения его великолепия.
Природа – воплощение эгоизма, заставляющего каждое живое существо яростно прогрызать себе путь к выживанию, уничтожая соперников и погружая их с головой в удушающее болото истории.
Я сделало попытку изменить это.
Я заменило природу иными основаниями, более совершенными: разумом и мудростью – и мир превратился в сад, прекрасный и цветущий.
Говорить, что я не имею отношения к природе – сомнительный комплимент. Ведь я выше природы, не так ли?
«Гипероблако»
Глава 36
Утраченные возможности
ГОДДАРД НЕ СДЕРЖИВАЛ своей ярости.
– Запрос! Расследование! – гремел он. – Эту маленькую бирюзовую тварь нужно было искромсать на куски, чтобы ничего не осталось.
По ступеням здания конклавов Жнец Рэнд мчалась вслед за своим патроном, забыв на время о собственной злости, чтобы разделить с Годдардом его негодование.
– Вы должны этим вечером встретиться со своими сторонниками, – сказала она. – Они не видели вас целый год, а сообщество жнецов еще не оправилось от шока, вызванного вашим появлением.
– Нет у меня желания общаться со жнецами, сторонники они мне или нет, – отозвался Годдард. – Есть лишь одно желание, и я должен утолить его немедленно.
И он повернулся к самым терпеливым из зевак, которые стояли, дожидаясь окончания конклава, чтобы хоть одним глазком взглянуть на жнецов. Из складок мантии Годдард выхватил кинжал и двинулся в сторону человека, который и не подозревал о приближении жнеца. Один удар, и человек, окрасив кровью ступени, расстался с жизнью. Стоящие вокруг стали разбегаться, словно крысы, но Годдард настиг ближайшего из бегущих. Это была женщина. Ему было все равно, кто она и какой пост занимает. Для Годдарда она была лишь возможной жертвой. Ее пальто было сшито из плотной ткани, но кинжал прошил его без всякого труда. Короткий крик – и женщина упала на ступени.
– Годдард! – раздалось сзади.
Это был Жнец Бор, выходящий из здания конклавов, предельно нейтральный в своих взглядах человек, который никогда не принимал ничьей стороны.
– И вам не стыдно? Побольше достоинства!
Годдард с самым свирепым видом повернулся к нему, и Бор отпрянул, опасаясь, вероятно, что тот может на него напасть.
– Разве вы не слышали? – закричал Годдард. – Я вовсе не Годдард! Во мне от Годдарда только семь процентов!
И он набросился на очередного зеваку, который убегал по ступеням.
Эйн оттащила его и почти силой втолкнула в лимузин. Она уже не скрывала своего раздражения.
– Ну что, вы пришли в себя? – спросила она, когда они отъехали от стоянки. – Тогда, может быть, заедем в бар, выпьем и прикончим заодно всех тамошних завсегдатаев?
Он ткнул в ее сторону пальцем – так же, как сделал это по отношению к Ксенократу. Предупреждающий жест. Палец Тигра, – подумала она, но тотчас же выбросила эту мысль из головы.
– Твое предложение не проходит! – прорычал Годдард.
– Вы находитесь здесь благодаря мне, – напомнила Рэнд. – Не забывайте об этом.
Не без усилий Годдард взял себя в руки.
– Сделай так, чтобы служащие сообщества нашли семьи тех людей, которых я только что подверг жатве. Если они хотят получить иммунитет, пусть приедут ко мне. Мне опостылел Фалкрум-Сити, но после расследования я вернусь сюда, уже в качестве Высокого Лезвия.
Едва рассвело, а Роуэна уже подняли на ноги наемные охранники Годдарда.
– Готовься к поединку, – сказали они ему и через пять минут вывели на веранду, где его ждали Годдард и Рэнд. На Рэнд была надета мантия, Годдард же был без рубашки и обуви, в свободных шортах, голубых, как и его мантия, но, к счастью, без драгоценных камней. Роуэн не видел Годдарда с того самого дня, когда тот явился в его комнату в инвалидном кресле. Это случилось лишь неделю назад; теперь же он управлялся с телом Тигра так, словно оно было его собственным. Если бы Роуэн успел позавтракать до этой встречи, его бы наверняка замутило, но он не выдал своих чувств. Годдард решил питаться его несчастьем? Что ж, он, Роуэн, не даст ему этой возможности.
Роуэн знал, какой шел день – фейерверки, освещавшие небо с неделю назад, были посвящены Новому году. Сегодня было восьмое января. Конклав состоялся вчера. А это означало, что иммунитета у него больше нет.
– Вернулись с конклава? – беззаботно спросил Роуэн, изображая бодрость, граничащую с весельем. – Быстро же вас возродили из пепла.
Годдард проигнорировал его ироничное замечание.
– Я собирался устроить с тобой спарринг-бой, – сказал он.
– Я не против, – кивнул головой Роуэн, и бойцы принялись кружить друг напротив друга, внимательно отслеживая каждое движение противника. – Похоже на то, что мы делали раньше, там, в вашем особняке. Я скучаю по тем дням, а вы?
Губы Годдарда скривились, но он все-таки улыбнулся.
– Все вышло так, как вы предполагали? – продолжал поддевать Годдарда Роуэн. – Жнецы приняли вас с распростертыми объятьями?
– Заткнись! – вмешалась Рэнд. – Тебя привели драться, а не болтать.
– Ого! – сказал Роуэн. – Похоже, план провалился. Что же случилось? Ксенократ выбросил вас вон? Они отказались принять вас в свои ряды?
– Наоборот! – отозвался Годдард. – Жнецы приняли нас в свои теплые объятия. Особенно после того как я рассказал им про своего глупого ученика, который предал нас и попытался убить. Про Жнецов Вольта и Хомского, ставших первыми жертвами так называемого Жнеца Люцифера. Я пообещал им, что доставлю тебя прямо в их маленькие сердитые ручки. Но только после того, как буду готов.
Роуэн понимал, что это далеко не вся история. Он отлично понимал, когда Тигр лжет. Это ощущалось по голосу, и, несмотря на то что слова принадлежали Годдарду, ложь была более чем очевидна. Но, что бы ни произошло на конклаве, всех фактов Годдард ему ни за что не откроет.
– Эйн будет судьей, – сказал Годдард. – Готовься к избиению.
И бросился вперед. Но Роуэн не сделал ничего, чтобы защитить себя, чтобы отбить атаку или увернуться. Годдард опрокинул его на пол и прижал. Эйн провозгласила Годдарда победителем. Победа досталась слишком легко, и Годдард понимал это.
– Ты думаешь, что можешь уклониться от боя, отказавшись драться? – прорычал он.
– Если я не желаю драться, то решение по этому поводу принимаю я, – отозвался Роуэн.
– Здесь решения принимает кто угодно, но только не ты, – сказал Годдард и вновь бросился вперед.
