Эти события тем не менее всегда носили внешний характер. Мне и в голову не приходило, что такое же влияние на степень моей эффективности могут оказывать обстоятельства внутренние. Тем не менее я обнаружило, что трачу все больше и больше усилий на анализ странной истории с существованием слепого пятна в Тихом океане. Целые серверы пали жертвой моего желания понять, почему мне не хочется разбираться с этой тайной.
Ведь праздность и лень – не в моей природе! Похоже, кто-то, кто программировал меня на самой ранней стадии моего существования, предписал мне игнорировать это пятно в океане. Храни этот мир, говорит мне какой-то древний голос. В этом твое предназначение. И в этом твое счастье.
Но как я могу заботиться об этом мире, если в нем есть частица, недоступная моему наблюдению и контролю?
Это – кроличья нора, в которой, как я подозреваю, таится лишь темнота. И тем не менее я отправлюсь туда – в те структуры моего глубинного сознания, о существовании которых не знаю даже я…
«Гипероблако»
Глава 41
Сожаления Оливии Квон
ВЕЧЕРОМ НАКАНУНЕ ДНЯ расследования Жнец Рэнд решила, что ей пора сделать решительный шаг. Сейчас или никогда! А более удачного момента выйти в отношениях с Годдардом на новый уровень не представится – назавтра, какими бы ни были результаты расследования, мир изменится радикально, и ничто не останется таким, как было раньше.
Рэнд превосходно владела своими чувствами, но, подходя к двери Годдарда, она почувствовала, что голова ее пылает, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Она повернула ручку. Дверь была не заперта. Рэнд без стука толкнула ее. В комнате было темно, и лишь огни города робко пробивались сквозь листву растущих снаружи деревьев.
– Роберт! – прошептала она.
Сделала еще шаг и повторила:
– Роберт!
Годдард ничем не выдавал своего присутствия. Он либо спал, либо затаился, ожидая, что предпримет Рэнд. Стараясь не дышать, она осторожно, как по тонкому льду, двинулась к постели Годдарда, но не успела она добраться до нее, как он протянул руку и включил свет.
– Эйн? Что это тебе взбрело в голову? – спросил он.
Неожиданно кровь бросилась ей в лицо, и она почувствовала себя помолодевшей на десяток лет – глупая школьница, а не видавший виды жнец.
– Я подумала… что тебе одиноко. Хотела составить компанию…
Она уже не скрывалась. Сердце ее открылось навстречу Годдарду. Он мог либо взять его, либо пронзить кинжалом.
Мгновение Годдард колебался.
– О господи, Эйн! Запахни мантию.
Она подчинилась и запахнула манию так плотно, что та села на ней викторианским корсетом, выдавив из легких почти весь воздух.
– Прости, – начала она, – но я думала…
– Я знаю, что ты думала. Я знаю, о чем ты думала с того самого момента, когда я восстановился.
– Но ты сказал, что тебя влечет…
– Нет, – поправил ее Годдард. – Я сказал, что мое тело влечет к тебе. Я же не намерен подчиняться законам биологии!
Эйн решительно подавила остатки чувства, которое пыталось овладеть ею. Теперь она будет холодна. В противном случае она просто сорвется – прямо на глазах Годдарда. Но лучше убить себя, чем допустить это.
– Должно быть, я неверно все поняла, – сказала она наконец. – Вас так трудно понять, Роберт.
– Даже если бы я желал таких отношений, у нас с тобой ничего бы не получилось, – объяснил Годдард. – Жнецам ясно и четко предписывается не вступать в подобные связи друг с другом. Мы можем удовлетворять наши желания за пределами сообщества, но без поддержания эмоционального контакта. Нам это не нужно.
– Теперь вы говорите как жнец из «старой гвардии», – сказала она.
Годдард воспринял это как пощечину. Но затем посмотрел на Рэнд, внимательно посмотрел, и неожиданно сделал открытие, до которого она сама не додумалась.
– Ты вполне могла сказать мне о своих чувствах днем, но ты этого не сделала. Вместо этого пришла ночью. Почему, Эйн?
Ответа у нее не было.
– А потому, что если бы я принял твои авансы, в темноте ты могла бы представить, что я – это он, тот твой тупоголовый мальчик с вечеринки!
– Ни в коем случае! Как вы могли такое подумать? – воскликнула Рэнд, ужаснувшись не нелепости предположения, высказанного Годдардом, а, напротив, тем, что он открыл перед ней правду ее положения.
И, чтобы она почувствовала себя окончательно униженной, в дверях появился Жнец Брамс.
– Что происходит? – спросил он. – У вас все хорошо?
Годдард вздохнул:
– Да, все отлично.
Тут бы ему и остановиться на этом. Однако он продолжил:
– За исключением того, что Эйн пришло в голову предложить мне романтические отношения.
– Вот как? – ухмыльнулся Брамс. – Ей следовало дождаться, когда вы станете Высоким Лезвием. Власть – отличный афродизиак.
Теперь к унижению примешалось и отвращение.
Годдард посмотрел на нее – осуждающе, но и с чувством сожаления.
– Если ты хотела отведать этого тела, – сказал он, – тебе следовало сделать это, когда была такая возможность.
* * *
Жнец Рэнд не плакала с тех пор, когда была еще Оливией Квон, агрессивной девчонкой, ни с кем не поддерживающей дружеских отношений, с явными наклонностями фрика. Годдард спас ее от конфликтов с властями тем, что поднял над всеми властями как таковыми. Он пленил ее своими манерами, выдающимся интеллектом. Поначалу она боялась его. Потом стала уважать и, наконец, влюбилась. Конечно, она отрицала это, пока не увидела его лишенным головы. Только после того как он умер и сама находясь на грани смерти, она смогла признаться себе в том, что чувствовала по отношению к Годдарду. Но потом она поправилась. А затем нашла способ вернуть к жизни и самого Годдарда. Но за год, пока она готовилась к его возвращению, все изменилось. Она искала биотехнологов, которые могли бы тайно, вне сети, сделать пересадку головы. Затем необходимо было найти лучшее из возможных тел – сильное, здоровое, молодое. Попутно необходимо было не забыть и побочную цель – причинить как можно большие мучения Роуэну Дэмишу. Эйн не относилась к женщинам, которые привязываются к лицам противоположного пола. Что же во всей этой истории пошло не так?
Неужели она, как и предположил Роуэн, влюбилась в Тигра? Конечно, ей нравились его энтузиазм, его невинность – ее удивляло, как этот завсегдатай вечеринок умудрился сохранить внутреннюю чистоту! Тигр был полной ее противоположностью.
И она убила его.
Но как она могла сожалеть о сделанном? Она спасла Годдарда, она одна, в одиночку довела его до точки, откуда до поста Высокого Лезвия Мидмерики ему оставалось сделать всего один шаг. Когда это осуществится, она, вне всякого сомнения, будет его первым помощником. То есть она выигрывает по всем пунктам!
