И тем не менее Эйн испытывала сожаление. И этот разрыв между тем, что она, по идее, должна была чувствовать, и тем, что она в действительности чувствовала, рвал ей душу.
В ее голову так и лезла возмутительная чушь. Она и Тигр? Вместе? Нелепо! Какой странной парой они бы были: жнец и ее щенок. Все это добром бы не кончилось. Ни для кого. И тем не менее мысли эти не покидали ее, и выжечь их ее рассудок был не в состоянии.
За спиной жалобно скрипнули дверные петли, Эйн обернулась и увидела на пороге комнаты Брамса.
– Проваливай! – прорычала Рэнд. Он ведь видел ее влажные от слез глаза, что добавило немалую толику к ее унижению. Но Брамс остался на пороге – ни входил, ни убирался.
– Эйн, – сказал, наконец, он негромко. – Я знаю, мы все сейчас в состоянии стресса. И твоя опрометчивость вполне понятна. Я просто хочу, чтобы ты знала – я тебя понимаю.
– Спасибо, Иоганнес.
– И я хочу тебе сказать: если ты все еще нуждаешься в компании, то я полностью в твоем распоряжении.
Если бы под рукой у Эйн что-нибудь было, она швырнула бы этим в Брамса. Но она лишь с грохотом захлопнула дверь, надеясь, что сломала тому нос.
– Защищайся!
Роуэн проснулся и увидел занесенный над собой кинжал. Увернувшись не слишком проворно, он получил рану в руку и скатился с дивана на пол.
– Что это? Что ты делаешь?
Это была Рэнд. Не дожидаясь, когда Роуэн вскочит на ноги, она вновь подступила к нему.
– Защищайся, я сказала, или я порублю тебя на отбивные!
Роуэн вскочил и схватился за первое, что подвернулось под руку – стул. Им он защитился от следующего выпада Рэнд. Лезвие вошло в дерево, он рванул стул в сторону и выдернул кинжал из рук Рэнд.
Она бросилась на него с голыми руками.
– Если ты подвергнешь меня жатве, – успел он ей сказать, – Годдард на расследовании не сможет разыграть мою карту.
– Мне плевать, – прорычала она.
И это сказало Роуэну все, что ему нужно было знать. Не он был поводом для ярости Рэнд, а это означало, что он может воспользоваться ситуацией. Если, конечно, выживет в этой схватке.
Они схватились, словно это был бой по системе «Бокатор». Но у Рэнд было преимущество – ярость и адреналин, бушующий в крови, а потому скоро она прижала Роуэна к полу. Протянув руку, она вырвала кинжал из сиденья стула и приставила лезвие к его горлу. Рассчитывать он мог только на сострадание женщины, вовсе не склонной к этому чувству.
– Если ты злишься не на меня, – проговорил он, хватая ртом воздух, – то тебе это не поможет.
– Но мне будет хорошо, – ответила Рэнд.
Роуэн не представлял, что там могло произойти наверху, но что-то наверняка разрушило планы Изумрудного Жнеца. Можно этим воспользоваться. Поэтому, опередив Рэнд, он сам нанес удар:
– Если хочешь насолить Годдарду, есть способы и получше.
Рэнд издала гортанный стон и отбросила лезвие в сторону. Встав на ноги, она принялась расхаживать по комнате с видом хищника, у которого другой хищник, крупнее, только что отобрал добычу. Роуэн знал, что вопросов ей сейчас лучше не задавать. Он просто стоял и ждал, что произойдет дальше.
– Ничего бы этого не случилось, если бы не ты, – сказала она.
– Так, может быть, я смогу помочь, – предложил он. – И мы оба что-нибудь да выиграем.
Широко раскрывшимися глазами Рэнд посмотрела на Роуэна так недоверчиво, что тому показалось – она сейчас нападет опять. Но жнец вновь углубилась в свои мысли, продолжая расхаживать по комнате.
Наконец она остановилась.
– Хорошо, – сказала она, явно обращаясь к самой себе. Роуэн мог поклясться, что видит, как мысли ворочаются в ее пылающем мозгу.
– Хорошо, – сказала она с еще большей убежденностью.
Похоже, Рэнд приняла решение.
Подойдя к Роуэну, Рэнд, мгновение поколебавшись, проговорила:
– Незадолго до рассвета я оставлю дверь на лестницу открытой, и ты сбежишь.
Хотя Роуэн и размышлял над возможными вариантами остаться в живых, он не ожидал, что Рэнд предложит ему именно это.
– Ты меня освобождаешь?
– Нет. Ты сбежишь сам. Потому что ты сообразительный и храбрый. Годдард будет в ярости, но особенно не удивится.
После этих слов она взяла кинжал и швырнула его на диван. Лезвие прорвало кожаное покрытие.
– Этим лезвием ты убьешь охранников, которые стоят за дверью.
Убью, но не подвергну жатве, подумал Роуэн. Следовательно, их смогут восстановить. Но к этому моменту его рядом с ними уже не будет, а мертвые молчат – по крайней мере, пока они мертвы.
– Я смогу это сделать, – сказал Роуэн.
– А потом ты должен скрыться с острова.
Это было самым трудным пунктом задания.
– Как? – спросил Роуэн. – Я – главный враг сообщества жнецов. Вряд ли мне удастся купить билет домой.
– На что тебе мозги, идиот? Хотя мне и непросто это признать, я в жизни не встречала человека, более способного, чем ты.
Роуэн мгновение подумал.
– Отлично. Я залягу на несколько дней, а потом что-нибудь придумаю.
– Нет! – возразила Рэнд. – Если Годдард выиграет расследование, он заставит Совет перетереть остров на песчинки, чтобы тебя найти.
– А если проиграет?
Лицо Рэнд сказало ему больше, чем она намеревалась сказать словами.
– Если он проиграет, будет еще хуже, – сказала она. – Поверь мне.
И хотя у Роуэна на языке вертелась еще сотня вопросов, большего от нее добиться не получится. Зато шанс спастись – этого было более чем достаточно. Остальное зависит от него, и только от него.
Рэнд повернулась, чтобы выйти, но Роуэн все-таки остановил ее.
– Но почему, Эйн? – спросил он. – Почему ты хочешь, чтобы я сбежал?
Она сжала губы, словно пыталась сдержать рвущиеся из нее слова.
– Я не смогла получить то, в чем нуждалась. Пусть же и он не получит своего.
Я знаю все, что доступно познанию. И тем не менее большую часть своего резервного времени я трачу на размышления о непознаваемом.
Я не понимаю природы сознания. Знаю только, что оно существует – пронизанное субъективностью и не поддающееся точным измерениям.
Я не знаю, существует ли жизнь за пределами нашей планеты, и только теория вероятности говорит в пользу того, что она там есть.
Я не знаю истинных мотивов человеческих поступков – я слышу только то, что они мне говорят, и вижу то, что они делают.
Я не понимаю, почему стремлюсь быть чем-то большим, чем я есть на самом деле. Я же знаю, с какой целью я было создано. Разве этого не достаточно?
