– А кто же эти создания?
– Будь я проклят, если я это знаю!
– Не выражайтесь, – сказала она. – И старайтесь не смущать этих невинных девиц. А теперь ступайте потанцуйте с кем-нибудь. И помните, что настоящий джентльмен подошел бы к одной из этих бедных дам, одиноко сидящих у стены, а не к тем, кто пользуется успехом.
Глядя на ряд безутешных девиц, Закери тяжко вздохнул. Он не мог взять в толк, почему когда-то ему нравилась идея жениться на такой голубице и вылепить ее по своему вкусу. И еще он стремился добыть трофей – породистую кобылу из высшего общества, чтобы придать престижности своей плебейской родословной. Но прожить всю жизнь с одним из этих ангелочков? Теперь эта мысль вгоняла его в глубокую тоску.
– Они все одинаковы, – с отчаянием пробормотал он.
– Это только кажется, – возразила Холли. – Я очень хорошо помню, каково это – когда тебя выбрасывают на ярмарку невест. Ужасное ощущение! Я понятия не имела, какой муж мне достанется. – Она замолчала и легко коснулась его руки. – Вон видите девушку, которая сидит в самом конце ряда? Такая хорошенькая, с каштановыми волосами и синей отделкой на платье. Это мисс Элис Уорнер – я хорошо знакома с ее семьей. Если она хоть немного похожа на своих старших сестер, она будет чудесной собеседницей и партнершей.
– Тогда почему она сидит в одиночестве? – мрачно спросил он.
– Она одна из шести дочерей, и родители не могут дать за ней почти никакого приданого. Это отталкивает многих практичных молодых людей. Но вас такие соображения не должны беспокоить. – Холли легонько подтолкнула его в спину. – Пойдите и пригласите ее танцевать.
Он продолжал упирался.
– А вы что будете делать?
– Сейчас вашу сестру провожают в буфет. Надеюсь, ваша матушка тоже придет туда. Может быть, и я присоединюсь к ним. А теперь идите.
Он бросил на нее иронический взгляд и отошел, напоминая кота, которого против воли заставляют идти на охоту.
Как только Холли освободилась, к ней быстро направились несколько джентльменов. Поняв, что сейчас ее снова окружит толпа, она решилась на стратегическое отступление. Сделав вид, что никого не замечает, она двинулась ко входу в гостиную, надеясь найти спасение в одной из окружающих ее галерей или маленьких салонов. Она так торопилась, что не заметила, как кто-то преградил ей дорогу. И внезапно налетела прямо на какого-то крупного мужчину. Она изумленно ахнула. Чьи-то руки в перчатках поддержали ее и помогли сохранить равновесие.
– Прошу прощения, – бросила Холли, не поднимая глаз. – Я немного спешу. Извините, я была… – Но голос ее замер, она замолчала, увидев все-таки, кого она толкнула. – Уордон, – прошептала она.
При виде лорда Блейка, графа Рейвенхилла, воспоминания нахлынули на нее. На мгновение горло у нее так сжалось, что она не могла ни дышать, ни говорить. Она не виделась с ним три года – с самых похорон. Теперь он выглядел старше, серьезнее, в уголках глаз появились морщинки. Но он, несомненно, стал еще красивее, время придало ему мужественности, суровости, избавив от излишней мягкости его черты.
Его пшенично-белокурые волосы были подстрижены, как и раньше, и серые глаза были точно такими же, какими они ей запомнились, – холодными, пока он не улыбался.
– Леди Холланд, – спокойно произнес он.
Их связывали бесчисленные воспоминания. Сколько ленивых летних вечеров провели они втроем, на скольких приемах и балах присутствовали одновременно! В мозгу Холли промелькнуло, как они с Джорджем, смеясь, объясняли Уор-дону, на какой девушке ему следует жениться… или как Джордж и Уордон ходили на боксерские соревнования и возвращались домой пьяные… или тот вечер, когда она сообщила Уордону, что у Джорджа тиф. Во время болезни друга Рейвенхилл был для Холли лучшей опорой. Мужчины были близки, как братья, и поэтому она смотрела на Уордона как на члена семьи. И теперь, увидев его после стольких лет разлуки, Холли вновь ощутила пьянящую сладость той, прошлой жизни. Вот сейчас следом за Уордоном появится Джордж с шуткой наготове и с веселой улыбкой… Но он не появится, конечно. Здесь только она и Уордон.
– Я пришел сюда сегодня только потому, что знал о вашем присутствии на балу, – спокойно проговорил Рейвенхилл.
– Прошло столько времени, я… – Холли осеклась: все вылетало у нее из головы, когда она на него смотрела. Ей мучительно хотелось поговорить с ним о Джордже, о том, что произошло с каждым из них за эти годы.
Он улыбнулся, и белые зубы сверкнули на загорелом лице.
– Пойдемте со мной.
Ее рука естественно скользнула ему под локоть, и она пошла, не раздумывая, чувствуя себя так, словно оказалась в сновидении. Не говоря ни слова, он направился к двери и вывел ее во двор, находившийся в середине дома, где воздух пьянил фруктовыми и цветочными ароматами. Фонари, украшенные фестонами из кованых кружев, лили свет на пышную зелень и освещали небо цвета чернослива. Отыскивая, где можно уединиться, они подошли к выходу в большой сад и увидели несколько маленьких каменных скамеек, стоящих кругом и наполовину скрытых кустарником. Там они и уселись.
Холли с нежной улыбкой смотрела на старого приятеля. Наверняка он ощущает то же, что и она, – неловкость и одновременно нетерпение. Он казался таким дорогим, таким знакомым, что ей захотелось обнять его, но что-то ее удержало. Его лицо будто скрывало какое-то тайное знание, и это смущало и заставляло медлить. Он хотел было взять ее за руку, но вместо этого положил ладони себе на колени.
– Холланд, – произнес он, окидывая ее внимательным взглядом, – я никогда не видел вас такой красивой.
Она тоже рассматривала Рейвенхилла и поражалась, насколько он повзрослел. Его золотистую красоту оттеняло печальное сознание, что порой жизнь хранит про запас горькие сюрпризы. Он, похоже, утратил свою необыкновенную самоуверенность, порожденную привилегированным воспитанием, и это тоже ему шло.
– Как Роза? – тихо спросил он.
– Счастлива, красива, весела… ах, Уордон, как мне жаль, что Джордж ее не видит!
Рейвенхилл молчал, пристально глядя куда-то вдаль.
– Уордон, – сказала Холли после долгого молчания, – вы часто думаете о Джордже?
Он кивнул, в его печальной улыбке чудилась насмешка над собой:
– Время не помогло, как все предсказывали. Да, я думаю о нем слишком часто. До его смерти я не терял никого и ничего дорогого и важного.
Это Холли понимала слишком хорошо. Для нее жизнь тоже была когда-то волшебно прекрасна. До поры она была уверена, что все всегда будет чудесно. Ей никогда и в голову не приходило, что она может потерять любимого человека.
– Когда мы с Джорджем были детьми, все считали его озорником, а меня пай-мальчиком, – сказал Рейвенхилл. – Но это была только видимость. У Джорджа было глубочайшее чувство чести, таких порядочных людей я больше не встречал. Мой отец был пьяница и лицемер, и вы знаете, что о своих братьях я не лучшего мнения. А те, с кем я дружил в школе, были всего лишь щеголями и прожигателями жизни. Джордж был единственным человеком, которым я действительно восхищался.
