Впрочем, такие признания никак не отражались на их требовательности. Каждое занятие по танцам было по сути дела жесточайшей муштрой. Не все это выдерживали. Кто-то бросал все и уходил. Наверное треть группы ушло от нас. Но это ничего не меняло для тех, кто остался.
— Только через боль, усталость и отчаянье! Только через муки и слезы! Иначе тут ничего не добьешься. Учитесь побеждать самих себя! — это уже Алексей Андреевич внушал нам подобные истины.
— Не жалейте об отставших. Кто легко сдался вначале, тот с такой же легкостью предаст вас потом, — а это уже Софья Владимировна от себя добавляла.
Насколько они были правы, я рассуждать не стремилась. Достаточно было того, что пользу от этих занятий понимали все. Как-то быстро прекратились жалобы на трудности и неудобства. Народ потихоньку втягивался в заданный ритм жизни. Главным результатом этих мучений было то, что у нас потихоньку складывались группки и компании. А досадно было, и не мне одной, что пацаны не очень то и жаловали наши «танцульки». Неинтересны они были им. Правда дожидаться нас им приходилось. Тут уж Ванюша постарался. После эпопеи с эсэсовкой, он взял за правило всегда меня дожидаться и сопровождать до дома. Так ведь не одна я такая хорошая, поэтому братец поставил всем пацанам жесткое условие:
— Хочешь с нами тусить — ждешь и провожаешь девок до дома!
Возражений это условие ни у кого не вызвало, вот только ждать нам два часа и маяться бездельем, ребят не устраивало. Ванюша мне не раз и не два жаловался на то, что пацанам уже надоело попусту время тратить. Нужно было что-то придумать такое, чтобы и пацанам была польза и нам спокойствие. Целый месяц я ломала над этим голову, а решение пришло в голову неожиданно.
Просто братцу понравились те сказки и рассказы, что неплохо известны в нашем времени и совсем незнакомы здешним обитателям. Читала я в свое время много, поэтому рассказать подходящую к случаю историю из прочитанного, проблемой не было. Да и не только из прочитанного. Кое-что шло на «ура» и из увиденного мной. На экране естественно увиденного, а не в жизни. Братец ничего не подозревал и ничему не удивлялся. Все это он относил на счет моей богатой на разного рода фантазии голову. Да и привык он к этому. Приятели его тоже не высказывали никакого удивления. После того, как я ловко отмазалась от эсэсовки и отмазала брата с родителями, они спокойно воспринимали ссылку на то, что «это Машка Миронова так придумала».
Так вот, однажды мне как назло, ничего подходящего в голову не пришло и я скучно и неинтересно поведала Ивану некоторые эпизоды из фильма «Бойцовский клуб». Честно говоря, мне этот фильм не понравился и я его даже смотреть до конца не стала. Но видели бы вы, как аж подпрыгнул на месте Ванька!
— Машка! Ты гений! Я всегда говорил, что у тебя золотая голова!
— Врешь ведь паршивец!
— Ну пусть не всегда я это говорил, но последний год, это точно.
— Ты что удумал?
А удумал он не что иное, как создать свой «Бойцовый клуб». Не блистая особой фантазией, Ванька зато умел сходу оценить пользу от поданного кем-то предложения. Ну а если идея ему сразу нравилась, то отговорить его от ее использования вряд ли у кого вышло. Идея самодеятельного «мордобойного колледжа» как раз по его разумению решала кучу проблем в его жизни.
Пришлось опять спускать его с небес на землю. Лично я не одобряю драк и никогда не понимала мужчин. То что мужчина должен уметь в случае нужды постоять за себя, это я признавала. Да не просто признавала, а видела на примере отца, мужа и сына, как их готовность к бою, заставляла кое-кого поджимать свой хвост. Просто я не хотела, чтобы Ваньке и его друзьям, захотелось идти дальше разумной необходимости. Нужно было создать какие-то рамки для проявления мальчишеского буйства. Они ведь не ограничатся простыми занятиями. Обязательно захотят применить на деле полученные умения.
Если бы ими руководил при этом взрослый, много видавший и потому авторитетный наставник! Он сумел бы не допустить неконтролируемой агрессии. Но чего нет, того нет. Нужно придумывать, как решить эту задачку. А простого решения тут не было. Здешнее общество было слишком травоядным. Поэтому рекламой каких-либо личных боевых умений не занималось. Логика простая: как бы из этого чего не вышло. Секции боевых единоборств конечно были, но в небольшом количестве. Обучение в них требовало обязательно участия наставника и было непростым, длительным и дорогим по оплате. Перенимать что-либо у них самостоятельно, опираясь на доступные всем видеозаписи — дело дохлое. Именно с этого я и начала разговор по сути дела.
— Ваня! У нас нет столько денег, чтобы платить сенсею. Да и учиться всем этим дрыгоножествам долго.
— Ерунда! Твоему паркуру тоже раньше некому было новичков учить. Ничего, справились, своим умом обошлись.
— Значит своим умом? Через практику конечно?
— А как еще? Пока ты с девками торчите на танцульках, мы на заднем дворе и займемся полезным делом.
— А если ты кому-нибудь в рожу опять заедешь?
Отмахиваться от моего вопроса брат не стал. Дело ведь это серьезное. Мы уже убедились на своем примере, что являться в школу с синяком под глазом — чревато. Учителя сразу «стуканут» эсэсовцам о том, что ученик кем-то избит. Печально то, что если учитель этого не сделает, то его уволят с соответствующей пометкой. Эсэсовцы, чтобы оправдать свое существование, никого жалеть не станут. Отсидеться по больничной справке? Так врачи тоже обязаны в таких случаях «стучать» куда надо! И хрен тут докажешь, что тебя били хулиганы. Служащим ДСС платят деньги за выявление случаев нарушения чьих-то прав. Поэтому они не станут заниматься хулиганами. А вот лишить кого-нибудь родительских прав, это показатель активности им лишние бонусы в карьере. Поэтому они будут из карася творить порося, но свое не упустят.
— Так бой-то будет учебный. Можно сразу договориться, что в морду друг-друга не лупим.
— А другие места? Ну ты понял, что я имею в виду.
— Тоже верно…
— В общем Ваня, сейчас садишься¸ берешь карандаш с тетрадкой и при мне пишешь правила вашего мордобоя.
— Прям сейчас?
— Именно! Сперва правила приличного поведения, и только потом о самих приемах. Только так, если не хочешь, чтобы вам все в самом начале обломали.
В том, что начинать нужно с написания уставов, я ничуть не сомневалась. Наверное сказывалось мое детство в прошлой жизни. Оно прошло у меня в тех военных городках, в которые судьба забрасывала нас вместе с отцом — офицером РВСН. Именно от отца я услышала слова о том, что любой опасный для жизни и здоровья род деятельности, должен начинаться с изучения уставов. А если дело новое и незнакомое, значит их нужно писать самому. А они известно чем пишутся. Не хотелось бы, чтобы и у Ваньки так было.
Спустя десять лет:
— Мурат Махмудович, как вы оцениваете «Русский бой», столь модный сейчас среди нашей молодежи?
— Вообще-то как положительное явление в нашей жизни.
