— Так чем у нас ГАИ займется? Надеюсь не сбором штрафов за превышение скорости?
— Напрасно шутишь. Штрафы они тоже собирать будут. Вернее, мне этим поручено заниматься.
— Бонифация Ипатьевна, у вас что, имеются особые заслуги, которых нет у других?
— А ты как думала? Госпожа Якупова по достоинству оценила мой кунштюк с поборами с кающихся. Они теперь не сомневаются в том, что именно в салоне «Сказка» решают, кто творческий гений, а кто презренная бездарь. К Алексеевой они подходить боятся, поэтому стараются решать вопросы через меня.
— Обалдеть! Кому нужны такие игры? Зачем?
— А ты сама подумай! Наше культурное общество — клоака из клоак. Нормального творчества сущий мизер. Хочешь верь, хочешь не верь, нормальных проектов в этой сфере давно уже нет! — захмелевшая собеседница начала заводиться, — сплошное жевание старой жвачки. Мозги у этих «гениев» не просто деревянные, а еще и мореные вдобавок. Я только у вас душой отдохнуть могу. Вот только если ваших милых фантазеров сейчас не защитить, то их моментом затравят. Но хрен им в обе лапки!
Дальше последовал рассказ о грядущих реформах. Часть сведений собеседница почерпнула из беседы с Якуповой, ну а другую часть из сплетен, что ходили среди столичной богемы. Внимание, которое уделяли нашему салону сильные мира сего, не укрылось от сплетников. Болтали разное, но все сошлись на одном: за Алексеевой и Нахалковым стоят настолько могучие силы, что стереть с лица земли человека, для них раз плюнуть. В качестве примера приводили затеянную по их милости чистку среди статистиков и травлю «лучших деятелей нашего киноискусства». Великая княгиня Ксения Александровна, решила всем этим воспользоваться для того, чтобы навести должный порядок в своей зоне ответственности. Сейчас она взялась за киноискусство. Отныне все кинокритики будут играть роль негласной цензуры. А давать им команду на травлю и восхваления будет сама Бонифация Ипатьевна!
— Не скажу, что мне это доставит удовольствие. Но что-то делать все-равно кому-то придется.
— А как вы определите, кто хорош, а кто плох?
— А вот для этого мне салон Алексеевой и нужен. Его ведь не бездари посещают. Ценителей с хорошим вкусом среди них хватает. Их мнение и ляжет в основу моих решений. Да я и сама разбираюсь в этих вопросах.
— А если достойную вещь никто не заметил?
— Заметят! Критики на что? Знала бы ты, сколько мне теперь на почту приходит доносов! Не хочу, чтобы все это обрушилось на Татьяну Сергеевну. Самой приходится вникать в эти дела.
Впрочем, как выяснилось дальше, заниматься этим она будет не бесплатно. Имея возможность травить неугодных, она заодно будет за мзду малую прекращать эту травлю. Так что в финансовом плане она теперь дама независимая. Главное — вовремя налоги со взяток уплачивать.
— Но что будет с нашим киноискусством при таких порядках? Вы про это думали?
— Ничего плохого не произойдет. Просто у режиссера будет выбор: либо он за плохой фильм отдает свои деньги мне, либо он ничего не снимает, а эти деньги пропивает с друзьями.
— А вы чем конкретно будете заняты?
— А я занята буду в основном пахотой у Нахалкова, а в строго обозначенные часы веду прием по личным вопросам.
Вообще-то меня это устраивало. Что ни говори, но все, кто пытаются менять ситуацию к лучшему, так или иначе помогают мне выполнить озвученную «подменышем» задачу. Что касается методов, которыми Серушко собралась помогать мне в моем деле, то не стоит требовать с людей слишком много. Придет время, когда они станут восприниматься здешним обществом как аморальные и оно начнет с ними бороться. А пока пусть будет так.
Посетив нашу «Сказку» на следующий вечер, я обнаружила, что рассказанное Бонифацией, пустой болтовней не было. Перемены, произошедшие в мое отсутствие были видны невооруженным взглядом. За никому ненужные ранее трущобы взялись основательно. Часть зданий сносили, чтобы расчистить место для строительства новых, другие ставили на капитальный ремонт. Ну а занятые те здания, что были нами арендованы, будучи более крепкими, тоже ремонтировались, но без фанатизма. Похоже, что года через два это место будет не узнать. Вот и ладушки.
Изменения коснулись не только района застройки. Раньше мы приходили и просто общались друг с другом. Теперь все не так. Нет, приходить и беспрепятственно общаться можно и сейчас, просто появились места, куда кто попало не попадет. В частности — мой кабинет. Меня конечно охрана пропускает совершенно свободно, а внезапно нарисовавшаяся секретарша, проводит для меня экскурсию по административной зоне. Вот и мой кабинет. Да, самостоятельно я его никогда бы не нашла. Тем более, что на двери никаких табличек. А ничего в нем так. Работать можно. Но мне нужна сейчас Татьяна Сергеевна… Секретарша проводила меня до двери украшенной табличкой '«Председатель ГТО „Будущее“». Это что намек? Или шутка юмора такая? Прохожу внутрь и здороваюсь с хозяйкой кабинета.
— Татьяна Сергеевна, а чем это вы теперь командуете.
— О! Я теперь очень важная персона. В «Невском времени» меня больше нет. Там уже другой человек на моем прежнем месте, а я теперь в совете директоров. Правда, как мне сказали, я могу совсем не ходить на работу, а жалование мне и так перечислят. Всегда мечтала о подобной синекуре!
— А тут Вы кто?
— Ты о табличке? Я сама была удивлена, когда ее увидела. Но секретарь мне объяснила, что ГТО — это Главное Творческое Объединение.
— Хоть тут без чертовщины.
— Если бы. Мне теперь приходится по-новому налаживать отношения с моими знакомыми, — с некоторой досадой в голосе объясняла Алексеева, — вы Маша вряд ли представляете, что про меня теперь думают.
— Надеюсь ничего плохого?
— Скажу так, ничего позорящего меня в этих слухах не содержится, но общение с людьми теперь затруднено. У них почему то возникло превратное представление о моем нынешнем статусе. Хотя на самом деле тут все безобидно.
— А чем вы сейчас заняты?
— Вместе с помощниками разбираюсь с произведениями на космическую тему, которые и в «корзину» не выброшены, и в дело не пошли. Вот сейчас у меня на столе рукопись. Автор этого романа умер лет семьдесят назад. «Принцесса Марса» называется этот роман.
Так! Неужели это то, о чем я подумала? Оказалось, что я ошиблась. Это не Берроуз. Но пересказ сюжета заставил меня подпрыгнуть на месте:
— Суть романа в том, что два человека, талантливый изобретатель и монархист по убеждениям и отставной военный, состоящий в тайной организации анархистов, строят космический аппарат и совершают полет на Марс. Знаете, если бы раньше я прочитала этот роман, то впечатлилась. Но после того, что я узнала про космические полеты сейчас…
— А дальше что пишет автор?
А дальше, Татьяна Сергеевна мне пересказала сюжет, похожий на «Аэлиту» Алексея Толстого! Господи, какие оказывается жемчужины этот мир хоронил в кучах навоза! Нет ребята, так дело не пойдет! Нечего Нахалкову мнить себя величайшим. Пора ему узнать о том, что на этом поприще ему найдется замена. То, что этот роман неизвестен читателю, дает возможность его радикально переработать. Марс это конечно наивно, но Марс-2 в какой-то из звездных систем вполне сойдет. Корабль героев осовременим. Самих героев? А ведь не просто так автор отправил вдаль таких непохожих героев. У Толстова Лосев и Гусев затеяли революцию на Марсе. Вот и у нас они пусть творят тоже самое на Марсе-2! Только что может заставить анархиста и монархиста вместе возглавить бунт против власти? С анархистом проблем нет. Этим ребятам любая власть поперек глотки. А монархист? Вообще — то, если монархист пришел к выводу, что царь какой-то ненастоящий, то ноль проблем! Вопреки всеобщему заблуждению, большинство монархов убито не какими то там республиканцами, а самыми что ни на есть убежденными монархистами. Ведь кем является монарх в представлении этих ребят? Главой семьи, в которую входит весь народ. Отец имеет право сурово наказывать провинившихся детей, но издеваться над ними, у него права нет. И если монарх превратился в тирана, то яд, кинжал, пуля или топор ему обеспечены. Или удар табакеркой. Неважно что бумажно, было бы денежно.
