Можно ли говорить об «интеллекте» растений?
Почему слово «интеллект» так режет слух, если его применяют в отношении растений? Мы попытаемся ответить на этот вопрос в данной главе, а сейчас вспомним о том, что наши представления о растениях связаны с предубеждениями и ошибочными идеями с тысячелетней историей. Давайте вновь обратимся к некоторым из рассмотренных выше фактов и найдем множество веских доказательств в пользу применимости выражения «интеллект растений».
В отличие от животных, растения являются неподвижными существами и прикреплены к земле (хотя и не все). Чтобы выжить в таких условиях, они изобрели иные, чем у животных, способы питания, размножения и защиты, а их тела имеют модульную структуру, что позволяет спасать жизнь при нападении агрессора. Благодаря такой структуре поедание животным части листвы или ствола не представляет для растения серьезной угрозы. У растений нет таких индивидуальных органов, как сердце, головной мозг, легкие или желудок, поскольку в противном случае удаление или повреждение подобной структуры растительноядным животным угрожало бы жизни организма в целом. У растений нет отдельных жизненно важных частей, их структура избыточна и построена из многочисленных повторяющихся модулей, взаимодействующих между собой и даже способных в определенных условиях существовать автономно. Эти характеристики объясняют важнейшие различия между растениями и животными и делают растения больше похожими на колонии организмов, чем на индивидуальные организмы.
Один из результатов столь серьезного отличия структуры растений от структуры животных заключается в том, что мы воспринимаем их чужеродными, а иногда и вовсе забываем, что они живые. Мы, как и почти все животные, имеем мозг, сердце, рот, легкие и желудок и поэтому считаем животных более близкими и более понятными. У растений все по-другому.
У них нет сердца, но означает ли это, что у них нет и циркуляции? Если у них нет легких, могут ли они дышать? У них нет рта, значит, они не едят? А как они переваривают пищу, не имея желудка? Как мы видели ранее, на каждый из этих вопросов у растений есть достойный ответ, и все перечисленные функции могут осуществляться даже в отсутствии соответствующих специфических органов. Так что теперь давайте спросим самих себя: у растений нет мозга, но означает ли это, что они не способны думать?
Первое предубеждение относительно интеллекта растений вытекает именно из такой предпосылки: как можно осуществлять ту или иную физиологическую функцию, не имея специализированного органа? Но ведь мы уже видели, что растения могут есть, не имея рта, дышать, не имея легких, а также видеть, чувствовать, общаться и двигаться, не имея таких органов чувств, как у нас с вами. Так почему мы сомневаемся в том, что они способны думать? Никто не сможет отрицать, что растения питаются и дышат, так почему же мы без колебаний отбрасываем гипотезу о том, что они имеют разум?
Нам следует сделать шаг назад и ответить на вопрос: что мы называем разумом или интеллектом? Это сложное и очень широкое понятие, так что у него существует множество определений (самое забавное, пожалуй, принадлежит психологу Роберту Стернбергу, который заметил, что «существует почти столько же определений интеллекта, сколько экспертов, которые пытаются дать такое определение»).
Таким образом, наша первая задача заключается в том, чтобы подобрать определение, подходящее к нашей ситуации. Для растений подходит достаточно широкое определение: «Интеллект – это способность решать проблемы». Безусловно, существуют и другие определения, которые бы нас устроили, но давайте остановимся на этом. Интересно было бы рассмотреть альтернативный вариант, когда интеллект считается исключительной прерогативой человека, поскольку связан с абстрактным мышлением или какими-то другими типично человеческими мыслительными способностями, в то время как другие существа наделены «способностями» иной природы, с соответствующими названиями. Кажется, такой подход был бы логичным? Или нет? Какие признаки свойственны только «человеческому интеллекту»?
Что помогает понять искусственный интеллект?
Не так-то легко определить типичные и исключительные характеристики нашего интеллекта. За помощью можно обратиться к исследованиям в области искусственного интеллекта. На протяжении десятилетий работающие в этой области исследователи пытаются понять суть человеческого разума и его отличия от механического аналога. В поисках ответа на эти вопросы ведущие эксперты в области искусственного интеллекта участвуют в ежегодном конкурсе на получение премии Лёбнера, в котором оценивается способность компьютерных программ проходить так называемый тест Тьюринга. Этот тест назван в честь знаменитого математика Алана Тьюринга (1912–1954), одного из создателей науки информатики, который в 1950-х гг. задался вопросом, наступит ли когда-нибудь время, когда машины смогут думать, и если да, как мы об этом узнаем.
Вместо того чтобы создавать сложные теоретические модели или перебирать определения интеллекта, Тьюринг предложил, казалось бы, очень простой эксперимент. Нужна группа экспертов, каждый из которых через компьютер будет общаться на любую тему с двумя невидимыми собеседниками, один из которых – человек, а другой – компьютерная программа. Задача экспертов решить, кто из собеседников – человек, а кто – машина.
По мнению Тьюринга, тест должен считаться пройденным, если за пять минут разговора машине удастся обмануть как минимум 30 % судей. Тьюринг предсказывал, что это должно произойти примерно в 2000 г., и тогда «мы сможем говорить о машинном интеллекте, не получая возражений».
До настоящего времени ни одной машине не удалось убедить 30 % судей, но час нашей капитуляции быстро приближается, и мы уже близки к тому моменту, когда компьютерная программа прекрасно сможет имитировать человеческую беседу. Сможем ли мы тогда говорить о мыслящих машинах? Если верить Тьюрингу, то да. Что в этот момент изменится в нашей жизни? Трудно сказать.
На протяжении тысячелетий мы были уверены в том, что являемся самыми возвышенными среди всех живых существ и занимаем центральное положение во Вселенной, однако в последнее время эта уверенность оказалась поколеблена, а наши убеждения подверглись глубокому пересмотру. Подумайте только: сначала мы были вынуждены отказаться от геоцентрической системы мира и признать, что живем на весьма небольшой планете в одной из множества галактик где-то на задворках Вселенной. Затем нам пришлось согласиться с тем, что мы похожи на других животных и даже происходим от них. Какая пощечина!
В этот момент мы начали возводить барьеры между собой и другими существами: человек – единственное существо, владеющее языком (неверно), использующее синтактические правила (неверно) и орудия труда (неверно – их используют даже осьминоги!). В какой-то момент мы были единственными, кто мог выполнять сложные математические вычисления, но теперь никто из нас не в состоянии соперничать с калькулятором, который можно купить за несколько долларов. На протяжении нескольких столетий мы медленно, но верно, отступали назад, и это отступление имеет важные последствия. Например, какое значение имеет тот факт, что машины все лучше имитируют нас и даже превосходят по некоторым интеллектуальным признакам, которые мы считали своей исключительной прерогативой? Современный компьютер способен выиграть у лучших шахматистов мира, безошибочно запоминать бесконечные наборы данных любого рода, делать предсказания, переводить тексты и даже сочинять музыку (хотя и не великую музыку). Обычно на подобные заявления об успехах искусственного интеллекта мы отвечаем, что успехи подобного рода не являются истинным показателем интеллекта. Но если в один прекрасный день мы увидим, что все исключительные признаки нашего интеллекта могут быть воспроизведены или даже улучшены машиной, согласимся ли мы с нашим более низким положением? Короче говоря, что разумнее признать: что интеллект является нашим важнейшим отличием от всех других живых существ (причем, интеллект – не единственный признак, который мы выделяем подобным образом) или что интеллект – общее свойство всех растений и животных?
