– В один костер, в один пожар, – сказал Синклер и закашлялся.
Сзади снова гуднули.
– В машину прыгайте и погнали! К нам, к нам давайте! – заорал Ингвар. – В вашей водитель есть! Давайте на ходу!
Синклер успел подсадить Лизу в кузов грузовика на тихом ходу. Горбач забрался сам. Синклер же прыгнул в водительскую кабину, к Дометиану и Ингвару. Ему пришлось подвинуть монаха боком, и сквозь несколько слоев одежды он почувствовал, что тот буквально горит. Температура? Монах коротко глянул на него, и Синклер узнал этот взгляд – полный ярости. Таким он смотрел, когда Ингвар рассказывал про Отца Стазиса и сердце кошмара.
Синклеру стало не по себе. Колонна двинулась.
– Я не знаю, какого хрена вы там делали, и не понимаю, почему нельзя было просто разбить их из гранатометов.
– Долго объяснять, – сказал Синклер.
– Я категорически не одобряю этот бессмысленный риск. Ты еще и за спиной у нас их оставил.
Они пересекли мост. Уже на съезде с него, на территории Москвы, осталась небольшая группа из стоящих на мосту кукол. В этот момент монах жестом попросил у Ингвара сигарету. Неужели скимник курит? Ингвар протянул ему пачку и зажигалку машинально, не отвлекаясь от дороги. Дометиан задумчиво вынул сигарету, прикурил. Жестом попросил Синклера отодвинуться, чтобы открыть окно кабины. Внезапно щелкнул зажигалкой, подпалил «коктейль Молотова», который до сих пор держал в руках, и неожиданно сильно метнул в окно. Тот попал в группу уходящих от моста кукол. Они вспыхнули моментально, задергались, задребезжали, как сломанная посуда. Синклер охнул и попытался перехватить руку Дометиана, но тот ловко увернулся и пожал плечами – мол, все уже, не гоношись. Вслед за коктейлем Дометиан выбросил в окно пачку сигарет и с укоризной посмотрел на Ингвара.
– Что? – спросил Ингвар. – В чем проблема твоя, Синклер? Он просто тылы подчищает. Пачку только зря выбросил… Твою работу, кстати говоря, делает. Когда все закончится, ты объяснишь мне, что там было. Но я недоволен.
Дометиан закрыл окно и вытер руки о мантию. Синклер заметил, что в рукавах его одеяния блеснула сталь. «Похоже на метательные стилеты», – подумал он.
– Взял в руки огонь и нож, и пошли оба вместе… И если кто захочет их обидеть, то огонь выйдет из уст их и пожрет врагов их. Если кто захочет их обидеть, тому надлежит быть убиту, – сказал Дометиан.
Синклер промолчал. Колонна въехала в Москву. «Теперь дело за Лизой», – подумал он.
27
Синклер
В Москве было необычайно тихо. Синклер оставался под впечатлением от моста марионеток, однако не убирал оружие далеко. Москва Стазиса всегда была тайной в загадке. Самые тихие места оказывались самыми смертоносными, самые опасные – самыми безопасными. Иногда здесь можно было переночевать в чистом поле без всякого риска, а иногда надежное укрытие оказывалось капканом, где тебя ждала вечность безумия длиной в два часа.
Синклер заметил, что Ингвар тоже подготовил оружие – выложил на торпеду пистолет и проверил карабин. Однако он смотрел на город без страха, скорее с любопытством. Что думает Дометиан, понять было сложно. Он, как всегда, спрятал лицо под куколем, видно только часть подбородка и бороду. Но Синклер почему-то был уверен, что Дометиан закрыл глаза – не поганить взор.
Сейчас здесь явно что-то изменилось. Москва стала двигаться иначе и затаила дыхание. «Это могло быть связано только с тем, что город ждал их», – подумал Синклер. Кукол много, но почти ни одна не выглядела агрессивной. Они стояли группами на улицах, образуя телами геометрические фигуры: круги, квадраты и прямоугольники. Многие смотрели из окон разрушенных домов и провожали кортеж взглядами.
– Мы в Москве, – сказал Ингвар. – Великий скимник, куда нам двигаться дальше?
Дометиан почесал нос и извлек из мантии рисунок. Обрушенный путепровод, небольшая церковь под холмом. «Жилой многоквартирный дом. Таких домов в Москве сотни и тысячи, – подумал Синклер. – Не хватит десятка жизней, чтобы проверить каждый».
– Сирияне однажды пошли отрядами и взяли в плен из земли Израильской маленькую девочку, – напомнил Дометиан.
Синклер напрягся.
– Точно, – согласился Ингвар. – Надо остановиться и спросить дорогу у Елизаветы. Ты как, Синклер? Все нормально? Ты побледнел что-то.
– Я в панике, – сказал Синклер.
– Так и должно быть, – ответил Ингвар.
Они остановились на Третьем транспортном кольце после Автозаводского моста в районе Тульской. Синклер посмотрел на реку – удивительно чистую, прозрачную и голубую, с шелковистой водой. Заходящее солнце играло в ней солнечными зайчиками. На набережной сидели и стояли куклы. Они тоже смотрели на воду. Несколько кукол стояли вокруг дерева, взявшись за руки, словно хотели повести хоровод, но передумали. Горбач с Лизой вышли из грузовика. Ингвар позвал их вежливо, будто заранее благодарен за помощь.
– Елизавета, вы не будете так любезны? – спросил Ингвар. – Нам надо понять, где находится тот дом. Из вашего сна.
Лиза нахмурилась. Она выглядела смущенной, но при этом сосредоточенной.
– Что я должна сделать? – спросила она. – Я помню дом из сна, он такой очень… большой, но как будто маленький. Но как мне понять, где он?
Бойцы выползли из грузовиков на перекур. К ним присоединился Филин, впервые за поход оставивший свой «Тигр». Они стояли поодаль, но разговор слушали внимательно. Ингвар замялся.
– Я думал, это некоторым образом как-то автоматически случится, – признался он.
– Это каким? – уточнила Лиза.
– Не знаю, – сказал Ингвар.
Он повернулся к Дометиану. Тот стоял, сложив руки на груди и опустив голову, словно происходящее его вовсе не касалось.
– Великий скимник, ваша помощь требуется, – сказал Ингвар виновато. – Как нам использовать… маяк?
– Это вам не маяк, – сказал Горбач. – О своей кошке в таком тоне говорить будете.
– У меня нет кошки, – сказал Ингвар.
– Оно и видно.
– Приношу извинения, – сказал Ингвар после недолгого молчания. – Как нам задействовать дар Елизаветы, чтобы не вышло, будто мы зря приехали в этот чертов город, проклятый каждым здравомыслящим человеком?
Дометиан достал из мантии зажигалку – он так и не вернул ее Ингвару. Многозначительно пощелкал колесиком, высекая пламя. Потом показал на Лизу и изобразил руками нечто похожее на луч, исходящий из глаз.
– Ребенка не жечь, – сказал Синклер и потянулся за оружием.
– Погоди ты, – сказал Ингвар. – Никто не будет ребенка жечь, ты вообще, что ли? Мы бы тогда вас брать не стали с собой, как будто воевать не с кем. Взяли бы одну Елизавету и сожгли потихоньку… Шучу я, шучу. Нервничаю, простите уж. Великий скимник, я правильно понимаю – надо разжечь огонь?
Дометиан кивнул. Ингвар велел бойцам собрать топливо и дерево. Вскоре они соорудили большой костер. Скимник помолился около него, стоя на коленях, а затем поджег зажигалкой.
