– В Пентагоне уверены в выводах ЦРУ.
– Моя разведка это технологии, – медленно проговорил Фоли, намекая на фотографии орбитальной группировки, данные радиоперехвата и РЛС-наблюдения, – а ЦРУ использует (вынужденно, традиционно, обоснованно) в том числе и древние способы – правила шпионских интриг и комбинаций, сугубо человеческие факторы. У меня конкретные факты, у них шаткая умственная казуистика. Не знаю, что они задумали, но сейчас мы имеем то, что имеем: информация о военных катастрофах просочилась в прессу. В политической и общественной среде кризис недоверия к президенту. И упаси боже рассказать о настоящих причинах всего происходящего. Даже не берусь угадать, с чем к нам едет прокурорский представитель. Чего я не знаю? Это вопрос к вам!
– Я и сам до конца не уверен, каков общий замысел ЦРУ, какова конечная политическая стратегия президентской команды, – замялся, почти заюлил Бжезинский.
– Черт возьми! – вспылил Фоли, подавшись вперед. – Неужели до вас не доходит, что у нас здесь вполне может назреть, ни много ни мало, военный кризис! Я просто обязан знать! Иначе один неверный шаг может привести к глобальной катастрофе! Колитесь уж… знаю, вы давали подписку о неразглашении, у каждой группы лиц свой уровень допуска. Тем не менее…
– Наличие у русских инсайдерской информации это неоспоримый факт, – после непродолжительного раздумья наконец решился Бжезинский. – США обязаны обладать этими материалами. Однако в Вашингтоне не согласны на ожидание – когда оно там просочится из русских щелей всякими перебежчиками, утечками информации, проколами секретчиков. Или аналитическими расчетами от начавшихся структурных и технических изменений у Советов. Даже в ЦРУ не готовы к долгим шпионским играм. Информация на тридцать лет вперед быстро потеряет свою актуальность, время просто догонит, самотеком добежит до фиксированных дат. Поэтому в Белом доме решили сделать ставку на принуждение Кремля к сотрудничеству… узким кругом… тет-а-тет… США – СССР… не привлекая даже Британию…
– А англичане за каким чертом? – фыркнул адмирал. – Союзники?
– Как я понял, у них… – доверенный представитель президента скривился – явно не хотел об этом говорить – еще один секрет, – у них что-то есть из артефактов.
– Но я все-таки пока не нахожу логики, как ведение любых: локальных, региональных, масштабных, даже стычковых боевых действий связано с этой идеей – вытянуть Москву на конструктивность. Хм… если лишь отчасти. Показать, какие мы можем быть плохие парни, в противовес предложив приятную альтернативу. Так?
– Совершенно верно, – с неожиданной радостью подхватил Бжезинский, найдя понятливого собеседника, – кнут и пряник! А коль уж все вертится вокруг «Кирова» и он причина всей заварухи, то, пожалуйста – на эту ключевую причину и надавим. Устроив акцию устрашения… как там в ваших боевых уставах: «предпринимать действия, обусловленные военной необходимостью». Лучше и не скажешь!
Адмирал снова фыркнул, глядя со своей «колокольни» военного и офицера (да еще не абы какого – морского!) на сугубо штатскую фигуру.
– Ухмыляетесь вы почем зря… сэр, – в этот раз Бжезинский вложил в «сэр» почти издевательство. – Весь мой прежний опыт против московитов (прозвучало это в совершенно непонятной и невозможной транскрипции «moscowitoff»), все выкладки аналитического отдела ЦРУ выводят более чем приемлемый процент успеха – угрозами и провокациями сбить с толку, дезориентировать советскую правящую элиту, склонить ее к компромиссным переговорам. Одновременно атакуя на политическом и дипломатическом фронте. СССР и без того вечно живет под санкциями, а теперь представим, что совет ООН, все международное сообщество станет наседать на русских с мотиваций «информация о будущем – это достояние всех людей планеты». Особенно если мы все правильно обыграем в прессе, вынудим Европу занять жесткую позицию. Да будь я проклят, если у русских не возникнет масса проблем с собственными союзниками. Но это будет подано как вероятность при несговорчивости! А компромиссная альтернатива, как я уже упоминал – исключительно двустороннее использование информации.
Фоли сомнительно покачал головой:
– Я верю в непреложную логику. И всегда считал большевиков не до конца рациональными с точки зрения нашего, западного здравомыслия. Однако даже в моем понимании – согласие, купленное ценой угрозы, не есть абсолютное согласие.
– Наверное, это неправильно… строить свою стратегию, исходя из подобных предпосылок, но разве это не одна из эвентуальных целей войны – если не удается одержать быструю и бесспорную победу военным путем, вынудить противника к политическим уступкам. Прогрессия военного конфликта чревата наращиванием силы следующих ответных и противоответных шагов! Что в итоге может привести к полноценным и полновесным ударам, вплоть до применения сами понимаете чего. Даже в локальной концепции в этом мало чего хорошего. И как выясняется, при всей риторике и антириторике политиков, никому не нужно. Даже военным, с их профессиональной мотивацией. Никто не желает раскачивать лодку.
– Есть у вас такая манера – усугублять простые вещи, изъясняясь сложным языком, – брюзгнул Фоли, отводя взгляд в сторону, чтобы не выдать внезапно охватившее его чувство:
«Он что, этой “профессиональной мотивацией” хочет обвинить меня в своевольстве, игнорировании последней директивы Вашингтона? Или это репетиция перед прилетом сенатского контролера. Еще вчера бил копытом, лез в драку, а сегодня, гляди ж ты – включил “заднюю”. Впрочем, чего я хотел, кто я ему и кто он мне. Каждый прикрывает свою задницу. Что ж поглядим… и помечем еще бисер».
Адмирал подтянул к себе тактическую карту с какими-то яркими пометками и повернул ее к гостю, мол, смотрите:
– Да какая уж тут прогрессия, когда у нас на повестке вашингтонский приказ… и сенатский штафирка из столицы вот-вот нагрянет. Если о чем-то с ним и договоримся, я имею в виду продолжение операции, сутки, уверен, потеряем. А там практически – всё. Дальнейшая эскалация сопряжена с неприемлемыми рисками потерь. С одной стороны, советская эскадра, углубляясь в Восточно-Китайское море известным маршрутом, входит в предполье японской метрополии. Здесь у нас база на Окинаве. Но через потерянные нами сутки они уже окажутся под «зонтиком» своего базового воздушного прикрытия. По данным разведуправления, русские сформировали со всего Союза сводные авиационные полки, нагрузив все взлетно-посадочной полосы, расположенные к югу от широты Владивостока. Наш дальневосточный отдел научно-технической разведки, базирующийся в пункте Чинхэ в Корее, фиксирует наращивание авиационного присутствия «красных» в оперативной зоне. В частности, они передислоцировали на северокорейский аэродром Сунан противолодочные самолеты дальнего действия и авиационный полк ПВО. То есть налицо создание сетевой оперативной структуры, способной вскрыть подводную и надводную обстановку не только на подступах к Корейским проливам. «Уличные скрипачи»
[167] уже сейчас практической дальностью могут дотягиваться до места эскадры.
