Впереди холодные моря, непонятный и неизвестный Советский Союз… даже для тех, кто пожил и помнил. Но прекрасно понимал, что для них однозначно будет по-другому… и хотелось верить, что лучше.
Здесь, в северной части Восточно-Китайского моря эскадра уже была взята под воздушный зонтик базовой авиации.
Сюда дотягивались Миг-25 и новые Миг-31, только начавшие поступать в дальневосточные полки ПВО.
Еще раньше над морем стали барражировать тяжелые дальние перехватчики Ту-128.
Дальневосточники – экипажи противолодочных Ил-38 усыпали акваторию гидролокационными буями, «вскрывая» подводную обстановку.
Время следования через восточную часть Цусимского пролива подбирали таким образом, чтобы пройти ранним утром. Поскольку в более позднее время воздушное пространство перед и за «цусимским горлом» закрывалось – здесь были заявленные запретные зоны боевой подготовки ВВС Японии. Неизменными хозяевами тут себя чувствовали и американские самолеты.
А для советской авиации место являлось сомнительно «узким» – надо было идти четким коридором, чтобы не задеть воздушное пространство Японии и Республики Корея.
Американские петушино размалеванные F-15 теперь держались на почтительном расстоянии. А вот явно непуганные истребители F-1 сил самообороны Японии подходили почти крыло к крылу. При этом провоцируя на чистейшем русском языке: «Внимание! Вы нарушили воздушное пространство Японии… займите курс…», именно пытаясь увести на курс нарушения границы, фиксируя все на кинопленку, что потом обязательно пойдет по дипломатической линии нотами протеста.
А внизу на море как назло затянуло низовой туманной дымкой, ограничивая видимость, вынуждая снизить эскадренный ход.
Из кораблей сопровождения у «супостатов» только одинокий фрегат под красно-белым «хиномару»
[207], что маячил на правом траверзе. А вот «звездно-полосатых» даже за кормой не наблюдалось.
Ширина пролива позволяла держать обычный походный ордер, несмотря на весьма интенсивное судоходство. Впрочем, встреченные крупные торговые, каботажные суда «почтительно» (или на всякий случай) расступались – мировые информационные источники как раз трубили о «сумасшедших коммунистах, утопивших британский сухогруз».
А больше всего попадалось всяких японских и корейских суденышек… и даже китайские джонки. Вся эта рыболовецкая мелюзга, совершенно не боясь, проплывала, снуя практически у бортов советских кораблей, гонимая воем тревожных сигналов, отслеживаемая бдительными стволами противодиверсионной вахты.
На кораблях 17-й ОпЭск, несмотря на состояние боевой тревоги, приказом командующего готовились к отданию почестей русским морякам, погибшим в Цусимском сражении 1905 года. Традиция.
По внутрикорабельной трансляции сообщалось о подходе (согласно координатам) к месту.
Приспускались флаги.
Командой «По правому (левому) борту – встать к борту!» личный состав верхних боевых постов вытягивался в положение «Смирно».
Звучала команда: «Головные уборы – снять!»
Пролив прошли без сюрпризов, впереди протянулось Японское море и еще двое суток пути до Владивостока.
* * *
В залив Петра Великого, в бухту Золотой Рог эскадра и главный «виновник» похода войдут ранним утром.
Но и опять это будет промежуточный пункт.
Простояв в сухом доке Дальзавода три недели, тяжелый крейсер «Петр Великий» покинет Владивосток в туманную ночь, как скажут, «с потушенными огнями», прикрытый лишь небольшим надводным эскортом (чтоб не привлекать излишнего внимания), но в завесе разномастной рыболовецкой флотилии.
Увести «корабль-артефакт» на Северный флот в планах Главного морского штаба было заложено изначально. А всякие задержки в Камрани и Владивостоке списывались лишь на необходимость текущего ремонта.
Агрессивные действия американцев вынудили пересмотреть решения. Однако последние данные внешней разведки давали обоснованный повод вернуться к прежнему намерению.
Горшков прекрасно знал о сенатской комиссии на Гавайях. Советской разведке удалось снять копии некоторых предварительных резолюций конгресса (здесь нечему удивляться – политики публичные люди… это не секретная неприступность АНБ, ЦРУ или Пентагона). Тем более из открытой печати было известно о кризисе власти в самих Штатах.
Главком решил не тянуть.
Дождаться первых признаков дурных погод – густых холодных туманов.
Успеть вывести крейсер до сентябрьских штормов.
Перебросить до конца навигации Северным морским путем.
Ждали лишь дополнительных подтверждений от тактической разведки на непосредственном тихоокеанском театре.
Ждали прогнозов благоприятной погоды… и более благоприятной политической ситуации.
Параллельно проводились мероприятия по дезинформации, по всем каналам, включая низшее звено – даже рабочие судоремонтного завода были уверены в затянувшемся подряде на работы по прибывшему из Камрани «большому крейсеру».
Подготовка к новому переходу учитывала все надлежащие мероприятия по охране водного района и воздушного пространства на пути следования, при этом не создавая демаскирующего ажиотажа.
Корабли охранения уходили поодиночке, рассредоточиваясь в точках ожидания на установленном маршруте.
* * *
Мглистым днем тяжелый крейсер в «коробочке» эсминцев поднялся к северу вдоль берегов Приморского края (в территориальных водах), совершил ночной бросок к востоку, успев утренним туманом преодолеть пролив Лаперуза, уже по пути, в Охотском море, обрастая заранее выдвинутым вперед эскортным усилением, включающим две многоцелевые атомные подводные лодки.
Далее корабли пересекли Курильскую гряду, вступая в зону ответственности камчатских сил ПВО и ПЛО. С этого этапа к берегам уже не жались, обходя Камчатку дальней океанской зоной, зная, что в Авачинском заливе и прилегающих водах постоянно пасутся атомные субмарины США.
Американцы спохватились, лишь когда эскадра была уже далеко в Беринговом море.
В небе появился Р-3С «Орион», пройдя насколько возможно низко и близко.
Разглядели его бортовые номера, опередив эскадрилью – 9-я БПА, базирующаяся на Адак…
[208] далеко забрался, стервец.
С этого момента можно было ждать новых гостей, но на удивление только через сутки в плотной дымке радары снова поймали некую воздушную цель.
Неизвестный самолет держал корабли на автосопровождении, вел кодированную радиопередачу, соблюдая дистанцию в пределах ста пятидесяти километров.
Небо весь день было затянуто тучами. Над водой лоскутами стелился стылый туман.
