– Я сюда с водителем приехала, – прошептала она, наклоняясь через стол к Аверкину. – С трудом заставила его остаться в машине. Он рвался со мной в зал! Представляешь?
– Жесть.
– Отец всегда ограничивал мою свободу.
– Помнишь, как ты сбегала из дому на мои концерты? А он присылал за тобой бритых качков?
Мадлена с горечью усмехнулась. Будучи девчонкой, она бунтовала против правил, не хотела учиться, потом вышла за Краснова против воли родителей… Может, отец прав, что она неспособна принимать правильные решения?
Геннадий Аверкин был завсегдатаем этого заведения. На заре своей вокальной карьеры он выступал здесь за гроши, но продолжал испытывать ностальгию по прошлым временам. Тогда он был во власти иллюзий, надежд и амбициозных желаний. Теперь иллюзии рассеялись, надежды не оправдались, зато желания осуществились. Правда, не принесли ожидаемого счастья.
– Чем я могу быть полезен? – осведомился музыкант, глядя на Мадлену, которая в юности была его фанаткой. – Я помню добро и готов вернуть долг. Несколько лет назад ты здорово меня выручила.
– То была безвозмездная спонсорская помощь.
– Спасибо. Иногда ты тонешь, и кто-то протягивает тебе руку. Такое не забывается.
– Я хочу поговорить с тобой об одной особе, – Мадлена достала айфон и показала Аверкину снимок, сделанный на благотворительном аукционе. – Признайся как на духу, у тебя с ней роман?
Музыкант посмотрел на фото, вздохнул и отрицательно качнул головой. Ему хотелось курить, но табличка на стене запрещала травить табачным дымом посетителей клуба.
– Здесь есть специальная комната для курцов, – сказал он, не глядя на Мадлену. – Может, перейдем туда?
– Гена, не заговаривай мне зубы!
– Ты наступаешь на больной мозоль. Зачем? Мне было так приятно тебя увидеть, вспомнить, как все начиналось…
– Моя жизнь рухнула, – прослезилась Мадлена, допивая вторую порцию бренди. – Ты слышал, что случилось с Красновым? Он не был ангелом, но мы друг друга стоили. А теперь его нет… и никогда не будет. Ни-ког-да. Страшное слово…
– Извини, что не пришел на похороны.
– Церемония была закрытой. Папа решил не устраивать шоу. Для нас это ужасная трагедия, а людям – потеха. Они с наслаждением обсасывают подробности! Знаешь, Гена… я все сильнее недолюбливаю себе подобных. А ты?
– У меня сложное отношение к социуму, – вздохнул Аверкин. – Я интроверт, много пью, употребляю допинг, чтобы выдерживать дикую нагрузку. Я думал, сцена избавит меня от комплексов, но этого не произошло. Наоборот! Я набрался новых, как Тузик – блох. Моя показная жизнь не имеет ничего общего с тем, как я живу на самом деле.
– Не увиливай. Я спросила о Варе Бернацкой!
Музыкант помолчал и потянулся за бренди. Промочив горло, он нехотя признался:
– Варя на какое-то время была для меня светом в окошке… Я влюбился! Глупо, да?.. Она так молода, так прекрасна! А я – потрепанный лживый клоун. Я пишу песни о чистой любви, а сам сплю, с кем придется. До встречи с Варей я считал женщин меркантильными стервами. Может, мне попадались именно такие. В общем, я запал на нее… Начал помогать неимущим, жертвовать на лечение больных. Благодаря Варе я открыл в себе лучшие качества! Оказывается, я не бездушный алкаш и умею сопереживать чужому несчастью. Как бы ни сложились наши личные отношения с Варей, я ей безмерно благодарен…
– Значит, вы с ней разбежались? – перебила Мадлена. – Что так?
– Гусь лебедю не пара. Я сломал бы ей жизнь, а она заслуживает самого лучшего мужчины. У меня хватило ума вовремя понять это.
– Ты ее бросил? Или она тебя отшила?
Аверкин поморщился. Слишком прямолинейно звучали вопросы.
– Мы расстались друзьями, – криво улыбнулся он. – У Вари нет недостатка в поклонниках, но она очень придирчива. Чтобы ей соответствовать, мне пришлось бы в корне измениться. А я привык плыть по течению! Мне так удобно. Лишние усилия напрягают, нужно принимать больше стимуляторов. Мое здоровье и так пошатнулось: печень барахлит, сердце подводит. Не гожусь я в принцы!
Мадлена обратила внимание на желтоватый оттенок его кожи, морщины и расширенные зрачки. От того зажигательного рокера, которым она восхищалась, почти ничего не осталось. Он еще держал марку, но мог вот-вот надорваться.
– Я устал, – подтвердил ее мысли Аверкин. – Вымотался на постоянных гастролях и ночных пирушках. Творчество дается мне огромным напряжением сил. Я – пустой орех!
– Да ладно…
Аверкин ждал, когда она спросит, что было у Вари с ее покойным мужем. Однажды он видел их вместе на фуршете в честь годовщины гуманитарного фонда. Подумал, случайность. Но Мадлена сегодня назначила ему встречу, и он сразу понял, о чем пойдет речь. Вернее, о ком.
– Как хорошо ты знаешь эту девицу?
Музыкант задумался. Варя была открытой, ранимой и нежной, жалела всех обездоленных и умела пробудить сочувствие к ним даже у таких прожженных циников, как он. Несмотря на свою красоту, она вела себя предельно просто, без отвратительных ужимок и хитростей, присущих многим моделям и светским львицам. Однако Мадлена хотела услышать нечто иное.
– Варя не меркантильна, – выдавил Аверкин. – Она надежный друг и умеет сострадать другим. С ней можно поговорить на любую тему. В общем, ничего плохого о ней сказать не могу.
– Я этого и не жду, – лицо Мадлены на секунду исказила гримаса, которая тут же исчезла. – С чего ты взял, что я собираю на нее компромат?
– Мне показалось, да?
Мадлена сделала паузу. Она пила бренди маленькими глотками и рассматривала посетителей за столиками. На нее обращали внимание из-за ее траура.
– Красотка нигде не работает, а одевается в дорогих бутиках, – заметила она, повернувшись к собеседнику. – Ее кто-то содержит?
– Насколько мне известно, отец оставил Варе достаточно денег, чтобы она не бедствовала, – объяснил Аверкин. – Она благодарная и преданная дочь. Я пару раз подвозил ее на кладбище. В общем… будь у меня дети, я бы хотел, чтобы они относились ко мне хотя бы наполовину так, как Варя. Она каждый месяц наведывается на могилу…
Глаза Мадлены наполнились слезами, и музыкант осекся, прикусил язык.
– Прости, ради бога, я не хотел.
– Ничего, – сквозь зубы процедила она. – Проехали. У нее есть подруги? Или эта девица общается исключительно с зажиточными мужчинами?
– Подруги?.. Честно говоря, я не в курсе.
– Эта бессребреница не закрутила интрижку с инвалидом или неудачником! Она выбирает богатых и знаменитых!
Аверкин понимал, кого она имеет в виду. Своего мужа-плейбоя. Краснов с Варей были бы блестящей парой, звездами таблоидов. Увы!.. Смерть разлучила их.
– Я разделяю твое горе, – мягко произнес он и взял руку вдовы в свою. Пальцы Мадлены были холодны как лед и дрожали. – Никто не виноват в том, что случилось. Это судьба. Фатум.
