Таксист любил смотреть боевики про террористов, а женщина, которую он подвез, была похожа на смертницу. Впрочем, это всего лишь игра его воображения.
Запах восточных духов будоражил водителя, пока в машину не завалилась компания подвыпивших мужчин, от которых несло табачным дымом и алкоголем.
– Эй, бомбила, курить можно? – развязно осведомился один из них. – Плачу по двойному тарифу, за вредность.
– Га-га-га-га!.. – заржали остальные. – Гы-гы-гы!..
«С виду приличные люди, а ведут себя, как шпана подзаборная», – подумал таксист, сразу забыв о подозрительной пассажирке…
* * *
Аверкин опустошил бутылку и задремал. Во сне к нему снова явилась Смерть.
– Что-то ты зачастила, – промямлил он, удивляясь собственной смелости.
– Нужен ты мне, Генушка…
Генушкой его называла только покойная мама, и Аверкин прослезился от умиления. Смерть выглядела совсем не так, как ее изображали.
– Ты не старуха, – вырвалось у него. – И косы у тебя нет. Где твоя коса?
– Я ее прячу, чтобы людей не пугать, – прошелестела Смерть. – Умирать должно быть приятно…
Его лба коснулась ледяная рука, музыкант испуганно вытаращил глаза и – очнулся. Над ним склонилась живая женщина.
– Ты… кто? – оторопел он, трезвея. – Как ты сюда попала?
– Для меня все двери открыты…
Аверкин вспомнил гитариста, который тащил его на репетицию, и догадался, в чем прикол. Незваный гость дверь за собой не запер. С него станется! Аверкин и сам забывал закрывать квартиру: он же рубаха-парень, у него все нараспашку, и душа, и жилище. Что можно взять с рокера? Лаве? Так гонорары перечисляют на счет, а наличку у него как ветром сдувает. Друзья, пирушки, бестолковые проекты. Если бы не Варя, он бы все заработанное распустил зря, и ничего полезного в жизни не сделал.
Смерть взмахнула черным крылом, и свет померк.
– Эй, ты где? – испугался музыкант. – Я тебя не вижу!.. Эй!.. Покажись!..
Он ощущал сладковатый аромат, исходящий от женщины.
– Ты будешь наказан, – заявила она, невидимая во тьме. – Ты поплатишься за свои грехи. Но я подслащу пилюлю… Ты ведь любишь сладенькое! Вы все любите…
– Сгинь! – завопил Аверкин, размахивая руками. – Мне еще рано на тот свет!
– Как раз вовремя…
– Убирайся вон!
Она сухо рассмеялась в тишине комнаты. От ее смеха у музыканта кровь застыла в жилах. Он хотел позвать на помощь, но не смог и рта раскрыть.
– Я принесла тебе волшебный порошок, – прошептала Смерть. – Просто вдохни его, и вознесешься в небеса…
Аверкин судорожно потянул носом, приподнялся и попытался схватить ее за крыло. Она ловко увернулась и растаяла в черноте ночи. По комнате пронесся сквозняк.
«Вылетела в окно, – сообразил музыкант, нащупывая выключатель лампы. – Черт! Что это было? Я схожу с ума?»
Он судорожно нажал на кнопку, и лампа осветила гостиную. Оконная створка была открыта, жалюзи с шорохом болтались на ветру. На столе теснились пустые бутылки от джина и пива, по полу рассыпались окурки.
– У меня белочка! – в ужасе пробормотал Аверкин, озираясь по сторонам…
* * *
Ренат горел желанием вывести вдову Краснова на чистую воду и спасти Варю если не от людского суда, то хотя бы от подозрений. Самоубийство второго ухажера бросало тень на ее доброе имя. Лариса права в том, что на подходе – третий труп.
– Кто-то хочет пустить меня по ложном следу, – пробормотал он, усаживаясь в свой «хендай». – Но я не перепутаю духи, которыми пользуется Варя, от стойкого индийского аромата. «Черный вихрь», который едва не сбил меня с ног, дышал сандалом и корицей. Готов держать пари, что Мадлена предпочитает восточные запахи!
Внедорожник мчался по улицам Питера, обгоняя всех, кто попадался на пути. Ренат крутил руль и разговаривал с кем-то невидимым, называя его Григорием.
– Ты правду сказал, что на лестнице Вариного дома я столкнулся с Мадленой?
– Вестимо, – кивал «старец», вальяжно раскинувшись на переднем сиденье. – Я от своих слов не отказываюсь. Ух! Резвый у тебя мотор!.. Летит, а не едет. Люблю прокатиться с ветерком!
– Это Мадлена свела Краснова и Марея в могилу. Первого – за измену, а второго – за любовь к сопернице. Следующей жертвой станет Аверкин. Как быть?
– Поторопись, голубь, – усмехнулся в усы Распутин. – Ты когда-нибудь участвовал в гонках со Смертью?
– Я не гонщик. Я…
– Придется поднажать на газ, – перебил призрак. – Иначе она тебя опередит.
– Мадлена?
– Смерть…
Ренат повернулся к Распутину, но сиденье оказалось пустым. «Старец» исчез, оставив его одного.
Адрес фронт-мэна группы «Олово» Ренат нашел в Сети без труда. Музыкант проживал на Лиговке, в большой квартире, которая превратилась в проходной двор для его безалаберных друзей и бесшабашных питерских рокеров. Аверкин ненавидел телохранителей и в быту обходился без них. Ребята из «Олова» нанимали охрану только во время концертов, чтобы оградить себя от толпы фанатов.
– Надеюсь, я выиграю эту гонку, – пробормотал Ренат, сворачивая во двор дома, где ему предстояло провести остаток ночи.
Он припарковался в укромном месте и приготовился ждать. В квартире Аверкина на четвертом этаже светились окна. Значит, музыкант дома.
– Я знаю, что ты придешь, – обратился Ренат к воображаемой Мадлене. – Твоя жажда мести приведет тебя в ловушку.
Ему была видна часть двора и парадное. Лазать по пожарным лестницам вдова не будет, с крыши спускаться тем более. Остается обычный путь, которым пользуются жильцы.
Едва Ренат подумал, что не проверил наличие в доме запасного хода, как из парадного выбежала женщина в длиннополом одеянии.
«Черный вихрь»! – вспыхнуло в его уме, и он бросился наперерез…
Глава 22
Несмотря на поздний час, Лариса не смогла усидеть в номере и поехала на Гороховую, побродить по местам, где ходил отец Вари Казимир Бернацкий. Может, там она лучше прочувствует, что за человек он был.
По обеим сторонам улицы тянулись старинные каменные дома с лепниной и проходными арками. Если бы не припаркованные у тротуара машины, она ощутила бы себя героиней Достоевского, а так ей вспоминался «бандитский Петербург». В мертвенном свете фонарей город выглядел мрачновато.
Лариса нашла дом Распутина и долго стояла, глядя на полукруглый эркер с башенкой наверху, на темные окна и Горгону, о которой говорил Ренат. Неужели до революции сюда подъезжали богатые экипажи со знатными господами и придворными дамами? Неужели в этих стенах обсуждалась судьба империи? Невероятно…
