– Да что ж это мне, господин хороший, надо было позволить человеку упасть и головой жахнуться? Лучше смерть, что ли, чем простолюдина коснуться?
– Что ты сказал? Ну, челядь, я тебе научу почтению.
Мужчина ударил возницу, а затем наступил ему ногой на лицо.
– Лижи сапог, челядь! Твой язык говорит слишком грязные слова, не мешает его почистить о рыцарскую подошву. Я сказал, лижи сапог! Ах, ты у нас гордый. А не знал, что гордость – привилегия знати? Ничего, сейчас узнаешь.
Обидчик возницы достал из усыпанных бриллиантами ножен кинжал.
– Последний раз говорю, или сапог лижешь, или вспорю тебе брюхо.
– Оставьте его, Солбар! Кто поведёт карету, если он пострадает?
Солбар убрал кинжал в ножны, а ногу с лица возницы и вернулся в карету.
– Зачем вы так? – с укором спросила мать-герцогиня. – Он служит нашей семье очень давно, и служит верно.
– Что стоит верность мелкого слуги! – засмеялся Солбар. – Особенно там, где сходятся интересы первых сословий.
– Своя верность – тяжкая обуза, чужая верность – самое большое богатство в наши неспокойные дни, – не согласилась женщина. – Ты не новичок в политике, а так и не понял, что верный слуга важнее целого рыцарства, но наплевавшего на вассальную клятву.
Карета пришла в движение, спутник герцогини поинтересовался, что произошло.
– Вы не поверите, я видела…
Герцогиня наклонилась и сказала что-то шёпотом.
– Не может быть! – крикнул Солбар и несколько раз выругался. – Ой, простите, моя госпожа.
– Ничего, я тоже сейчас на эмоциях. Он, точно он. Или… его призрак.
– Это невозможно, призрак живёт на разрушенном мосте в Ярн-Геронде. К счастью, дух является в том виде, в котором скончался его хозяин, то есть с разбитым о воду лицом, и никто не может его опознать.
– Да-да, именно поэтому официальная версия, что он был растерзан волками, ещё держится. Но… народ же верит, что по мосту бродит его неприкаянная душа не абы кого, а преданного всеми властителя?
– Народ не имеет доказательств.
– Так, если не призрак, то что же это было…
– Быть может, очень похожий человек. Или… или видение.
– Да-да, видение. Муки совести довели до безумия.
– Госпожа, напомню, у вас не было другого выбора.
– Тебе-то откуда знать, дурак? Ты был глупеньким сопливым оруженосцем, лишь орудием в наших со стариком руках.
Исчезновение Блича обнаружили уже в полдень, когда вернулись Инге, Фейли и встретивший их возле Модного квартала кузен Ти. Бойцы оцепления показали, куда ушёл мальчик, а дальше для кого угодно следы терялись, но не для профессионала из Ока Герцога. Увы, последний отпечаток подросткового башмака Гулле нашёл на перилах Купеческого моста через Рогну – реку, протекающую сквозь весь город вплоть до впадения в Блейру.
– Он… он покончил с собой? – похолодев, спросил Найрус. – Но почему? Мы его так любили!
– Да, он упал в воду, но просто потому, что поскользнулся, – ответил Гулле. – Смотри, он будто елозил ногами, пытался удержаться, а потом полетел не навзничь, а ударившись спиной.
– А зачем он вообще встал так опасно?!
– Не знаю. Подросток, что ты думаешь о поступке сверстника? А, мальчик? Я вроде с тобой разговариваю.
Герт только со второго раза понял, что обращаются к нему, настолько сын горшечника свыкся с мыслью, что детство в прошлом, теперь он полноценный взрослый, боец самого элитного отряда городской стражи.
– Может, он просто… баловался. Вообще, это завораживает: балансировать на краю пропасти, моста, крыши. Я знаю сверстников, которые просто этим живут.
– Ага, живут. Но не очень долго. Не понимаю я иногда совсем вашего поколения, – закатил глаза Гулле.
– Блич отлично плавает, – не хотел терять надежды Найрус.
– Он был в кольчуге, – напомнил Воин Чести.
– И что? Ты проплывал по полмили не просто в кольчуге, а в трёхслойной кольчуге.
Профессор посмотрел на друга и понял, что сморозил глупость. Не стоит даже сравнивать: где могучий тренированный воин, а где подросток, впервые надевший броню?
– Я пришлю ныряльщиков, но искать придётся долго – этот мост популярен у самоубийц.
– Можешь пустить свою тень осмотреть дно?
– Каким образом?! – сорвался Гулле. – Пока хватит тени моста, моя тень пойдёт по воде, а вглубь не попадёт. Ты как вообще в геометрии, учёный широкого профиля? В курсе, что тень понятие двухмерное, глубина – это как бы совсем не про неё? Словно забыл свои проекты утопических городов на морском дне, мол, люди уйдут под воду, а землю оставят народу Теней. Словно не собирал легенды, что кто-то в чумных районах выжил похожим способом.
Найрус стал хватать воздух ртом, Гулле помог ему не упасть. Было видно, что он сам с трудом удерживается, чтобы не потерять контроль, но сохраняет спокойствие, потому что понимает: сейчас нужна холодная голова.
– Малыш, бедный малыш. От скольких погонь мы с ним ушли, в скольких передрягах выжили. Ну почему?! Силы Света, почему!
– Это судьба, Найрус. Просто судьба. От неё не уйдёшь.
– Сколько ждать твоих ныряльщиков? Есть другие способы?
– На восточных воротах отметились три мага-путешественника. Теоретически они могли бы поговорить с водяным или создать водоплавающего фантома. Но…
– Что но?
– Но, во-первых, маги никому не сказали, где остановятся, а во-вторых… есть подозрение, что это простые шарлатаны. Где вы видели чёрного и белого магов в одной упряжке?
– А я… я, – Герт отвернулся к реке, чтобы никто не увидел, как «полноценный взрослый» плачет. – А я не верю, что Блич мёртв.
– Правильно делаешь, стажёр. Нет мёртвого тела – нет закрытого дела, так говорят в городской страже.
– Вы тоже не верите?
– Все факты говорят, что мой любимый племянник мёртв. Но пока не будет найдено тело, остаётся надежда. Друзья, мы должны собраться ради Фейли и Инге. Пока ничего им не говорить. Я не умею врать, поэтому домой сегодня не пойду, тем более этой ночью произошло жуткое преступление.
– Я с тобой, – попросил Найрус. – Мои энциклопедические познания могут пригодиться. И я… должен себя чем-то занять, чтобы не свихнуться. Блич, бедный Блич, я не переживу.
– Переживёшь, друг. Ради Фейли и ради своих исследований.
Не рассказывать не подтверждённой правды, но и не переборщить с ложью было поручено юному стражнику. А Найрус и Воин Чести сели в присланную герцогиней карету.
– Откуда столько продавцов цветов? – спросил Найрус, смотря в окошечко. – И город украшают.
