— Кто еще в курсе того, что я — родственница Арджаны?
— Никто. — пожала плечами Дианта, поднося к губам тонкий бокал с холодным напитком. — Но это лишь вопрос времени. Вы, айна Риналлия, очень рискуете тем, что приехали сюда.
— Я не знала о том, что произошло между ним и моим братом с Арджаной.
В волнении отхлебнула сразу половину напитка. Он оказался кисло-сладким, с едва уловимым цитрусовым привкусом. Дианта разглядывала меня спокойным взглядом теплых карих глаз. Она вообще казалась таким воплощением спокойствия. Ей очень шел бледно-голубой наряд с широким серебристым поясом и такой же корфой, которую она сняла на женской половине. Не красавица, но очень милая, располагающая к себе.
— Ваша ахана точно привлекла внимание. Думаю, очень скоро акиф потребует узнать, кто явился в Игенборг с таким питомцем. Ох, Риналл… простите, айна…
— Просто Рин. — перебила я ее. — Не надо этих “айна” и так далее.
— Как я рада! — вырвалось у Дианты.
Правда, она тут же смутилась и уже более тихо объяснила свой порыв:
— Я очень люблю мужа, но порой скучаю по родине. У меня из родных только дальняя родственница. Но здесь она вышла замуж за советника акифа. Третья жена, любимая и все такое. Мы не видимся, слишком разные. Не представляешь, как рада увидеть лицо из Асдора.
— Представляю. — вздохнула я.
По себе знаю, как иногда накатывает тоска, если находишься вдали от дома. У меня такое случалось очень редко, в основном, когда долго находилась в пути. Или когда за окнами стояла серая осень, а комната оказывалась неуютной и промозглой. В такие моменты порой я позволяла себе поплакать пару минут, прежде чем вновь бросаться в пучину бизнеса.
Легкий ветерок развевал прозрачные шторы на веранде, приносил ароматы цветов из сада. Я упиралась локтем в подушку и думала, что мне делать. Ирр подложил нарра в корзине. Понимаю, такие события обычно хранят в секрете, но лорд дипломат мог бы предупредить родную сестру. Теперь я в полной нарровой заднице.
— Что делать? пробормотала, обращаясь больше к себе. чем к Дианте.
— Возможно, акиф не станет копать глубоко. — откликнулась Дианта. — Тарлану я сказала, что ты — знакомая одной моей подруги. Да и он будет молчать, пока его не спросят. Тарлан — начальник гаремной стражи, охраняет наложниц, а не докладывает акифу о приехавших в город.
— Я представилась фамилией матери.
— Да, хороший ход. Но все может вылезти наружу, если акиф сильно заинтересуется. В Асдоре вряд ли есть много эльфиек с ручной аханой.
— То есть, мне нет смысла даже пытаться увидеться с акифом?
— Я так не говорила. — хитро улыбнулась Дианта. — Акиф затаил обиду на Иррилия и Арджану, но при этом он любит тех, кто смел и может его удивить.
— Не умею ходить на голове. — буркнула, все еще переваривая создавшуюся ситуацию.
— И не надо. Арджана смогла покорить его сердце тем, что она — воин, что не собиралась склоняться перед ним. Покажи ему женщину, которая умеет воевать не на поле боя, а на поле торговли.
Дианта во время разговора чуть наклонилась вперед, глаза заблестели. Потом вдруг замолчала и призналась со смешком:
— Извини, просто я всегда восхищалась и восхищаюсь таким типом женщин, как ты и Арджана. Вы не боитесь бросать вызов обществу. Тогда как я всегда была трусишкой. Это сейчас легко быть смелой, когда рядом такой мужчина, как Тарлан. Ладно, извини, сейчас речь не обо мне.
— Ты не похожа на трусишку.
— Спасибо. Рин, я постараюсь устроить тебе встречу с акифом в ближайшее время.
— Ярмарка через неделю. — кивнула я. — Мне необходимо получить разрешение до ее начала. С акифом или с тем, кто еще может выдать разрешение. Если поможешь — буду тебе сильно благодарна!
— Помогу, хотя не обещаю, что все получится. Мы практически не общаемся с Тильдой, моей родственницей. Но она — любимая жена советника акифа, я попробую добиться встречи через нее. И еще…
Дианта покрутила в пальцах виноградину, чуть поморщилась и призналась:
— В последнее время мой аппетит ведет себя странно. Впрочем, я на третьем месяце беременности, так что ничего удивительного.
Я прикусила язык, чтобы не сказать лишнего. А в душе кольнула зависть. Дианта выглядела худенькой и совсем не похожей на беременную.
— Ещё было бы неплохо заявить о себе через жён акифа, — вернулась к прерванной теме Дианта. Я часто бываю во дворце, у меня хорошие отношения с первой супругой акифа, и я замолвлю за тебя слово.
— Спасибо! А я как раз привезла подарки. Ты сможешь передать им?
— Хороший ход! — похвалила Дианта. И мы позвали служанку, чтобы принесла мой ридикюль из паланкина. В маленькую сумочку для выхода не влезли бы все флаконы, а он дорожный, вместительный и не подходил к моему наряду. Я его сразу не взяла, чтобы не портить первое впечатление при знакомстве.
— Опиши старшую супругу акифа, — попросила я.
— Ну, она управляет всем гаремом. Волевая, хороший организатор, внимательная к мелочам. Справедливая, когда надо умеет быть жёсткой. В то же время, ей не чуждо сострадание. Умеет выслушать человека, помочь, если надо.
— Ммм… Кажется, я знаю, что ей надо!
Порывшись в ридикюле, достала флакон «Туанси», что в переводе с древнеэльфийского означает «стремительное движение». Подходит сильным, решительным женщинам. Я знаю, что даже императрица им пользуется.
— Духи торговой марки «Шансси»?! — потрясённо воскликнула Дианта, узнав наш фирменный знак на флаконе.
— Ты знаешь нас?
— Да, Тильда пользовалась, но у неё были «Астанье». Она их очень бережно расходовала.
— Я взяла и их. — Порывшись, протянула нужный флакон.
— О, Тильда за них душу продаст, — рассмеялась Дианта и уважительно посмотрела на меня. — Поверить не могу, что сижу рядом с их создательницей.
— А вторая супруга акифа какая? — смущённо перевела тему.
— Она духами не пользуется. Считает их излишеством. В последние годы придерживается аскетизма во всём, даже на праздники нарядные одежды надевает лишь по приказу акифа. Тот вынужден ей каждый раз драгоценности дарить, свои она распродала, а деньги пожертвовала в храм. Все новые подарки тоже туда относит.
— Наверное, ей по сердцу благотворительность, — тактично прокомментировала я, не зная, что на это сказать. На мой взгляд, всё это было чересчур.
— Не знаю — не знаю. Мне кажется, она больше упивается тем, какая она хорошая. Ходит вечно с постным лицом. Если кто-то смеётся, посмотрит так, что смех застревает в горле. Уж лучше бы была как раньше. Говорят, она и привлекла акифа тем, что вопреки сдержанной первой жене, жила эмоциями. Страстная, жизнерадостная. Если смеялась, то на весь дворец звучал её смех, если гневалась, то тоже все слышали. Её скандалы и истерики до сих пор помнят. А теперь ходит тенью по дворцу, и лично у меня от неё мороз по коже. Я слышала, её вторые роды изменили. Она так надеялась подарить акифу сына, а родилась дочь. После этого она как-то потухла, стала в храм часто ходить, а своими детьми не интересуется. Дочь вторую кормилица вырастила.
