— Полог тишины? — изумилась, когда акиф-Зейд махнул рукой и вокруг нас на миг сверкнула серебристая прозрачная ткань. Тут же исчезла, но я знала, что она здесь.
— Предпочитаю беседовать на важные темы без свидетелей.
— Я тоже. — ответила холодно. — Где мой помощник?
— Вы про Сирила? Кстати, у вас очень необычный помощник… я думал, что наги никому не служат.
— Полунаг. — процедила сквозь зубы. — Он не служит. Это наши дела.
— Дела в Игенборге все касаются меня.
— Поэтому к вам никак не попасть? — спросила крайне вежливо.
Нет, серьезно, очень вежливо. Только почему-то акиф резко замолчал и прищурился. Странно, под корфой вроде не видно, что я не просто улыбаюсь, а скалюсь.
— Почему мне кажется, — проговорил акиф, — что в уме вы сейчас вспоминаете, как там у вас, нарров?
— Что вы! Не надо вспоминать нарров, они страшные. Итак, что насчет моего помощника? Неужели это правда и вы всячески мешаете эльфам в торговле на территории Игенборга? Я не верю в это, но поймите, факты…
— Не обвиняйте меня, айна Риналлия. Эльфы обладают на территории Игенборга теми же правами, что и остальные расы.
Я вдруг поняла, что мы стоим совсем близко друг к другу. И мне приходится задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза.
Запах розового перца и лесного ореха в сочетании с мужским ароматом обволакивал меня, кружил голову. А еще этот взгляд: карие глаза сменили цвет на янтарный, в нем сверкало что-то, от чего хотелось убежать или наоборот. Сердце колотилось где-то в горле.
— Что у вас за духи, айна?
Вопрос выбил из колеи. Я заморгала, а потом тихо ответила:
— Хотите попробовать?
На миг зрачки акифа расширились так, что глаза стали черными. Я даже почти уверилась, что он сейчас отпрянет, но нет. Лишь со свистом втянул воздух и тоже крайне тихо ответил:
— Не бросайте вызов мужчине, айна. Это крайне опасно.
Я незаметно сглотнула. Нет, хорошо, что на мне платье с высоким воротом и длинными рукавами, так не видно как мурашки бегут по коже. А корфа прикрыла румянец, что взялся вообще непонятно откуда.
— Что вы. — ответила все те же безукоризненно вежливым шепотом. — Как смею я бросать вызов мужчине на троне. Нравы Ингеборга уже оценила… сполна.
На щеке у меня чувствовалось горячее и какое-то злое дыхание того, кого сначала знала как Зейда. А глаза и вовсе полыхали янтарным огнем. Одно неверное движение и спалят.
— Аромат. — шепнули мужские губы, уже находившиеся непозволительно близко.
А я все стояла, вскинув голову. Внутри все дрожало.
— Ч-ч-что?
Зейд отодвинулся так резко, что я дернулась и заморгала. Точно очнулась от сонного дурмана. В ушах грохотали удары сердца.
— Вы же, айна, кудесница по ароматам. — проговорил он уже спокойным тоном. — Так удивите меня. Создайте аромат, который подходил бы только мне. Используя при этом только цветы и растения Ингеборга. Если у вас получится, то что ж — лицензия на постоянную торговлю и открытие магазина вы получите.
— Ярмарка открывается в эти выходные! возмутилась я. — У меня три обоза с товарами! А мой помощник взят под стражу непонятно по какому обвинению!
— Его никто не обвиняет, айна. Я всего лишь обеспечил охрану ценному свидетелю.
— Правда говорят: послушай правителя и сделай противоположные выводы!
— Это относится и к Повелителю Эльфов?
Я очень медленно выдохнула и заставила себя разжать кулаки. Не-е-ет, он меня еще не знает.
— Кажется, речь шла о вас.
И в ответ такой взгляд, который обжег даже через слои одежды. Янтарный огонь, как в глазах аханы, когда те охотятся.
А я решила добить, все равно уже сказала даже больше, чем надо.
— Когда я вас удивлю, то вы также дадите мне пожизненное право привозить в Игенборг специи.
— Айна, вы всегда стараетесь отхватить кусок больше, чем можете?
— Просто стараюсь во всем видеть выгоду.
— Отлично! — резко подвел черту Зейд. — Я вижу, почтенный Абан закончил лечить Рорка. Думаю, подробности мы обсудим сегодня, за ужином. Во дворце. Я пришлю за вами паланкин. Не сжигайте меня глазами, неужели вы никогда не обсуждали тонкости торговли за ужином?
Тут вот сейчас главное не вспоминать как я обсуждала торговлю с Рейном, после схватки в постели. Тем более такие воспоминания я затолкала подальше в подсознание. Они слишком больно жалили даже сейчас, когда я отпустила в душе своего колдуна — пирата, понимая, что вместе мы уже не будем. То был вихрь безумства, но вихри проходят. Просто иногда вспоминаешь о них и сама не знаешь: хочешь ты этого снова или боишься, что тебя унесет слишком далеко.
— Ужин? Во дворце?
— В ваших же интересах. — ответил акиф. — Что с вами, айна, онемели от счастья?
— Думаю, неужели ужин без шантажа никак?
Да, я ходила по грани. Это было заметно по тому, как раздувались ноздри его носа, как в глазах вспыхивали янтарные искры. Да уж, грозный акиф, правитель Игенборга явно мечтал сейчас меня придушить. За то, что я отказывалась общаться с ним смиренным тоном.
— Вам не угодить! То настойчиво добиваетесь встречи, то упрекаете, когда я уделяю вам время.
«Я не знала, что Зейд — это вы!» — так и хотелось вскричать в ответ, но лишь стиснула зубы. Он как-то странно действовал на меня, и я теряла свою обычную невозмутимость. Ужин, во дворце с ним… мало походило на деловую встречу. Я бы предпочла всё решить днём и у него в кабинете.
— Я не настаиваю, — холодно произнёс акиф, и я поняла, что если сейчас всё не исправлю, последующую встречу с ним буду добиваться ещё год.
— Я приду. Благодарю за приглашение, — быстро произнесла в ответ, и кто бы знал, чего мне стоило выдавить из себя слова благодарности. Непроизвольно сжала кулаки, и шелест бумаги в руке напомнил мне ещё об одном деле. — Можно обратиться с просьбой? Это не ждёт до вечера.
— Слушаю вас.
Настроение у Зейда испортилось, и я не знала, будет ли толк, но и вернуться с пустыми руками не могла.
— Помните слепого старика с мальчишкой, которые выступали на нашем постоялом дворе? Его внука арестовали вместе с попрошайками, и он не знает где его искать.
— Все дети распределены по школам. Сейчас проведут их перепись и можно будет узнать, где он.
— Мне это его деду и сказать? Он же с ума сходит от беспокойства. Слепой! Куда он пойдёт узнавать?
— Да что за них беспокоиться? — как-то устало произнёс Зейд, и мне вдруг подумалось, что у него эти дни выдались напряжёнными. — Их накормят, оденут, дадут возможность учиться. Покажут, что есть и другая жизнь. После ярмарки дадут выбор или остаться и продолжить обучение, или покинуть город без права возвращения.
