Вил приветствовал Трока ‘Тангхила, но взгляд Трока устремился на люминарий, прижатый к груди Мкена.
– Это…
– Это то, что и должно быть, – живо ответил Мкен. – Это все, что вам нужно знать. Все на борт десантного корабля! Готовиться к старту!
Трок моргнул:
– Конечно. Но… разве мы не должны дождаться капитана, ваше высокопреосвященство? И рейнджера Локвена?
Мкен помедлил, не зная, стоит ли доверять Троку всю правду. Но лучше было недоговорить, чем сказать слишком много.
– Капитана убили примитивы. А рейнджер – тот, которого зовут Локвен, – убежал в лес. Мы считаем, что он, скорее всего, погиб.
Трок поскреб сломанное жвало:
– Убежал? Вы хотите сказать – пытался обойти врага с фланга?
– Нет. Он убежал с испугу.
Трок казался ошарашенным.
– Он был импульсивным, но я не подозревал, что он бесчестен!
Мкен отмахнулся:
– У нас нет времени для этого разговора. Нам нужно в Креллум.
– Как скажете, ваше высокопреосвященство, но… – Трок вгляделся в темный подлесок, – вы думаете, за вами не гнались?
– Есть какие-нибудь свидетельства обнаружения «Мстительной живучести»?
– Наше маскирующее поле, кажется, до этой минуты работало неплохо, ваше высокопреосвященство.
– Значит, пока мы в безопасности. Они обнаружили некоторых членов нашей экспедиции – об остальных не подозревают. Так я считаю, по крайней мере. Трок, вы сможете пилотировать «Мстительную живучесть», когда придет время?
– Почему же нет – смогу. Я не такой классный специалист, как Вервум… Каким был Вервум.
– Значит, когда придет время, вы станете капитаном. Поспешим!
Вил ‘Кхами помог Млиру перенести башню в оружейный шкаф корабля. У противоположной перегородки Мкен положил основу просвещающего видения в шкаф для хранения реликтов, рядом аккуратно разместил люминарий. Пристегнул вокруг сетку для защиты устройства. Потом запер шкаф.
Вил поспешил следом, убедился, что хурагок крепко вцепился щупальцами в державки в стене, после чего прошел вперед на свое место.
Перед тем как сесть, он огляделся.
Осталось шестеро сангхейли, и все находились на своих местах, когда десантный корабль с гудением поднялся в воздух, – на месте пилота сидел Трок.
– Трок! – выкрикнул пророк внутреннего убеждения. – Поднимите корабль – мы должны лететь как можно выше!
Они поднялись без рывков. Вил наблюдал в иллюминатор, как маленькое судно плывет над тонким одеялом облаков. Отсюда облака, посеребренные светом Плаона, луны Джанджур-Кума, казались светящимся заснеженным полем.
Вил подумал, что стоики могли захватить Локвена. Говорили, что сан’шайуум, обитающие на Джанджур-Куме, более дикие, чем те, что населяют Высшее Милосердие. Он подумал, что они быстры на расправу.
Локвен, вероятно, мог оказаться совсем не таким жизнестойким, каким его все считали. В конечном счете он ведь бежал в чащу, тогда как большинство сангхейли предпочли бы сражаться до последнего вздоха. Что мог рассказать Локвен, если его поймали и начали пытать? Знал ли он достаточно, чтобы выдать стоикам местонахождение Высшего Милосердия? Поймут ли они то, что он может им сказать?
Дредноут даже теперь можно переместить на другое место, но поскольку Высшее Милосердие еще не достроено, оно может оказаться довольно уязвимым, если у стоиков в распоряжении есть подходящие средства поражения.
Тут еще одна мысль пришла Вилу в голову: а если его самого захватят стоики? Что он расскажет под пыткой?
Ничего. Его, Вила ‘Кхами, никогда не захватят живым. Если у него будет выбор. Если он по какому-то несчастливому для него случаю вдруг потеряет сознание и будет пленен, он никогда ничего не скажет, что бы с ним ни делали.
Но Локвен? Вил знал: за непрерывной демонстрацией мужественности может скрываться страх. Он подозревал, что Локвену, если он еще жив, доверять не стоит.
Глава 10
Убежище: неисследованный
мир-крепость Предтеч
850 г. до н. э.
Век Единения
Терса и Лнур находились в садах Уссы на эко-уровне мира-щита. Следуя древнему женскому обычаю прогулок с мужчинами, ее рука обвивала его правую руку; то было неформальное ухаживание, не несущее в себе никаких обязательств. Но даже от этого беззаботного прикосновения ноздри Терсы раздувались, он не мог удержаться от грез наяву о ней…
Каково бы это было – растить малюток в стальном чреве Убежища? Увидят ли они когда-нибудь настоящее небо?
Искусственное солнце мира-крепости освещало небольшие деревья, неровные скальные обнажения, текущие потоки, свет безопасно отражался и профильтровывался прозрачными энергетическими полями, так что здесь не было ни опасной радиации, ни ослепительного сияния. Наверху матовым блеском отливали загадочные устройства, торчащие из вогнутого металлического потолка; здесь и там образовывались необычные скрещения теней, хаотичные полосы на площади сада. Что-то тихонько шуршало в зарослях.
– Терса, я иногда думаю: а не может вдруг этот вроде бы прочный металл наверху разорваться и обрушить на нас огонь кораблей Ковенанта? Они не могли каким-то образом проследить наш перелет сюда?
– Я верю – должен верить, – что Усса ‘Кселлус принял все меры предосторожности. Он не должен был оставить никаких следов, к тому же мы далеко от Сангхелиоса. Нет, это место – именно то, чем мы его называем. Убежище.
Про себя Терса думал, что знать это наверняка невозможно. Он считал, что у Ковенанта много ресурсов; сан’шайуум коварны, а кайдоны Полисов на Сангхелиосе никогда не прекратят поисков предателя Уссы ‘Кселлуса. Сбиваться в отдельные кланы, отдельные города – это разрешалось. Однако те, кто осмеливался отказаться от Сангхелиоса навсегда, грубо нарушали культурную традицию.
Но Терсе инстинктивно хотелось защитить Лнур хотя бы от этих тревог.
И словно дурное предзнаменование, по ним вдруг скользнула тень, но оказалось, что это обычный робот-курьер, пролетевший наверху. Он исчез через мгновение, унеся с собой и тень.
– Неужели мы всю жизнь проживем здесь? Как ты думаешь? – спросила она.
– Не знаю. Хочу думать, что мы используем эту планету как базу, а когда придет время, совершим небольшую прогулку и, может быть, потревожим Ковенант. Или проведем разведку в системе этой звезды. Для сангхейли неестественно не иметь возможных противников, чего-то такого, на чем можно испытать себя.
– Я с тобой согласна… сидеть здесь как овощи, исследовать, никогда ни с чем не соприкоснуться… мы так деградируем.
Они пошли дальше вдоль ручья вниз по пологому склону. Терса задумался на несколько мгновений.
