Да поможет нам великое странствие, но, боюсь, это может плохо кончиться…
Дама-сан’шайуум, когда Мкен приблизился к ней, больше выглядела испуганной, чем опасной.
– Вас зовут Лилумна? – тихим голосом спросил он.
Она уставилась на него. Потом в ее больших глазах блеснула вспышка лунного света, и она подошла поближе.
– Да, – ответила она срывающимся голосом. – А вы?..
– Меня зовут Мкен – я с другой планеты. С Высшего Милосердия. Меня прислали за вами.
Она уставилась на него, потом подошла еще ближе. На ней была мантия, свободная сверху, облегающая внизу, на материи красовались древние местные символы Ресколаха и древние символы плодовитости. Женщины-сан’шайуум, ищущие супруга, всегда носили такие.
Лилумна оглядела его с ног до головы, нахмурилась:
– Вы будто… не совсем здоровы. Там у вас все такие?
Говорила она с сильным акцентом, выбор слов казался ему необычным, но он понимал ее, а она, казалось, понимала его.
Он поморщился:
– Просто я… не привычен к более высокой гравитации здесь.
Его объяснение не было полным. Но если он скажет, что типичный сан’шайуум-реформист слабее, чем сан’шайуум, которых она знает здесь, на Джанджур-Куме, то его миссия может провалиться. Ему стало стыдно, но он продолжил:
– Мы все не на одно лицо, нет. Так вы и остальные все еще хотите лететь с нами?
Она сделала волнообразное движение шеей и жест рукой, сан’шайуум сохранили его в неизменности с древних времен даже на Высшем Милосердии. Жест ее означал: «Я решила. Дело сделано».
– Отлично, Лилумна. Но я должен спросить: тут есть солдаты? Никто не ищет инопланетян?
– Я сегодня никого такого не видела. Но утром появился патруль фоластидов, задавали вопросы. Ни одна из нас с ним не говорила – они грубияны. Мы все их полностью и бесконечно презираем. Они по большей части и есть та причина, которая вынуждает нас покинуть Джанджур-Кум. А мужчин, с которыми хотелось бы соединиться, так мало. Что касается меня… – Она посмотрела на небо. – Я хочу увидеть, что там – за лунами.
– Увидите, – заверил он, хотя так и не понял, что означает «патруль фоластидов». Последнее слово было ему незнакомо. – Вы можете подать знак другим.
Лилумна, казалось, засомневалась, потом изобразила знак неуверенности – то же, что и пожатие плечами.
– Они просили меня встретить вас – я должна решить. У меня всегда была хорошая интуиция. Вы мне кажетесь достаточно честным. Я лишь должна поверить, что вы не рабовладелец какой-нибудь.
– Я не рабовладелец, и вы не будете рабынями. Вам предоставят возможность познакомиться со многими мужчинами, встретиться с влиятельными пророками великого странствия, которые ищут себе новых жен.
Лилумна показала на озеро:
– Другие наблюдают за нами – они там.
Она глубоко вздохнула и, казалось, приняла решение.
Она подняла над головой руки и сделала жест, означающий «здесь безопасно, выходите».
– Я никого не вижу…
– Вон, – сказала Лилумна. – Теперь видите?
И он увидел илпдора – его ноги двигались ритмически, он плыл к ним, распахнув пасть…
Неужели Лилумна пришла сюда, чтобы скормить их гигантскому водному хищнику?
Это казалось нелепостью. И все же громадный чешуйчатый хищник приближался…
Глава 11
Убежище: неисследованный
мир-крепость Предтеч
850 г. до н. э.
Век Единения
– Ты арестован, Терса, – сказал Эрника Наносящий Шрамы. – И ты тоже, Лнур ‘Мол. Мне очень жаль, но так надо. Кайдон требует, чтобы вы подчинились… или умерли.
Они пришли в зал трапез, не зная, что их ждет. Враждебные взгляды сангхейли должны были бы остеречь их. А потом за их спиной появился Эрника с плазменной винтовкой в руках.
У Терсы был пылающий клинок. Он положил ладонь на рукоять, готовясь извлечь ее. Эрника поднял винтовку…
– Пожалуйста, если ты ценишь меня, – едва слышно сказала Лнур, – отдай оружие. Мы должны верить Уссе.
Терсе была ненавистна мысль о том, чтобы сдаться на милость суда, который приговорит его к казни и в котором король и принц сангхейлийских лжецов, ‘Кролон и ‘Дрем, будут тыкать в него обвинительными когтями.
Но… Лнур сказала единственную вещь, которая обезоружила его. Он ценил ее больше всего на свете.
Он пробормотал согласие, вытащил оружие, протянул его рукоятью вперед Эрнике.
Прошедший сквозь огонь и воду сангхейли опустил винтовку и принял у него пылающий клинок.
– Мудрый выбор. Идем со мной.
Он, похоже, доверял их чести и пошел впереди в Стратегический зал, где Усса вел судебные заседания.
Прямоугольное помещение на мире-крепости было одним из нескольких, не завершенных Предтечами. Несокрушимый Уклон объяснил, что, несмотря на внешнее впечатление, это одно из наиболее продвинутых сооружений Предтеч. Здесь использовались материалы и технологии, которых больше нигде не было. Они были только созданы, когда нечто, что Несокрушимый Уклон назвал Потопом, угрожало погубить Галактику. Из-за великой войны мир-крепость остался незавершенным, населенным только малыми существами, которых завезли для завершения экосферы.
Стратегический зал был большим пустым помещением со стального цвета стенами и кристаллическим потолком, излучающим мягкий свет. В одном конце судебные приставы Уссы воздвигли широкий подиум из остатков пластикового материала, который был повсюду на мире-крепости. Когда Эрника, Лнур и Терса подошли к подиуму, кайдон сидел на простом деревянном стуле, сооруженном из деревьев, спиленных на экоуровне.
На стене за Уссой висела незавершенная картина, изображающая Сангхелиос рядом с одетой в металл планетой Убежище – новый символ их колонии. Соолн еще работала над этой картиной.
Усса задумчиво пошевелился на стуле и укоризненно посмотрел на них:
– Я выслушал обвинение от ‘Кролона и ‘Дрема. Они говорят, что вы организуете заговор против меня. Что вы напали на ‘Дрема и пытались его убить, чтобы замолчать дело. Такова суть, хотя он был утомительно многословен. Что вы можете сказать?
– ‘Кролон и ‘Дрем лгут, чтобы скрыть собственное предательство, – заявил Терса. – Я не раз слышал их предательские разговоры. Теперь они пытались завербовать Гмеззу и Скоринн.
Лнур укоризненно посмотрела на Терсу. Скоринн была тетушкой Лнур и кем-то вроде второй матери. Она просила не вовлекать Скоринн в это дело, но Терса не давал никаких обещаний, а теперь чувствовал, что у него нет выбора. Скоринн и Гмезза вполне могли бы сказать правду.
– Гмезза и Скоринн… – Усса задумчиво провел большим пальцем по жвалу. – Я об этом не слышал.
