– Это уже третий вектор хаоса, – сказал со вздохом Зо.
– Что вы имеете в виду? – спросил Тул.
– То, что легендарный пророк внутреннего убеждения написал незадолго до смерти. Он сказал, что каждая цивилизация ведет постоянно проигрываемую войну с хаосом; каждое общество находится в постоянной осаде, даже когда ситуация кажется мирной. И он написал, что существуют векторы – фронты хаоса, которые время от времени взламывают общественный порядок. Сначала в одном месте, потом в другом. А когда сразу в трех… тогда общество рушится. Первые два вектора, поразившие Ковенант, – люди и Потоп. Теперь третьим вектором стала гражданская война. Пророк внутреннего убеждения был прав в своей теории: Ковенант обречен.
– Предательские твари этот Ковенант, – сказал Д’еро. – Они и не заслуживают того, чтобы жить дальше. Те двое, кто примкнул к верховному пророку истины, и бруты – они заслуживают, чтобы их стерли в порошок и забыли.
Зо поморщился. Он знал, что на Высшем Милосердии остается еще много достойных сан’шайуум и сангхейли, хотя их судьбы и неизвестны. Но он не хотел возражать капитану корабля, который был его единственной надеждой на спасение.
– Эта система… – сказал Зо, меняя тему разговора. Он повел рукой, обозначая далекое солнце, планетарное поле. – Что вы о ней знаете?
– Почти ничего, – прорычал Д’еро. – Я выбрал ее, потому что на картах система имеет алую границу. Про нее мало что известно. На наших картах она обозначена только как Уссанская система, по имени какого-то давно забытого сангхейли.
Зо знал, что означает алая граница. Запрет.
– Не знаю, почему она запрещена. Наверняка что-то постыдное для пророков или… – Он умолк, когда вдруг понял, что` сейчас услышал. – Капитан, вы сказали, Уссанская система?
– Да. Она и есть.
Неужели та самая? Названная по имени Уссы. Тогда понятно, почему ее запретили, и со стороны Д’еро вполне разумно было выбрать систему, имеющую такую пометку: это повышало шансы избежать столкновения с Ковенантом. Хороший выбор – спрятаться в запрещенной системе. А что еще здесь спрятано?
– Да, это судьба, – сказал Зо, положив руку на стекло иллюминатора, словно пытался прикоснуться к самой солнечной системе. Часть тумана, окутывавшего Зо с момента его ареста, наконец стала рассеиваться. – Это… редчайшая возможность.
– Что? – спросил Тул. – Почему?
– Потому что если я прав – а мы еще должны подтвердить это, – то это система, на которую древний сангхейлийский мятежник Усса ‘Кселлус привел своих сородичей. Д’еро прав: это забытое место, забытое большинством. Но, как я уже говорил, я читал записки Мкена ‘Шре’а’бена. Я знаю историю их появления здесь и то невероятное событие, которое случилось, возможно, в этой самой системе.
– Что случилось? – раздраженно спросил Д’еро. – Скажите уже наконец, ради кольца!
– Я расскажу вам то, что знаю, но сначала вы, вероятно, захотите узнать, каковы должны быть наши намерения. Мы должны ждать и слушать. Но не только. Мы будем исследовать.
– Здесь? – спросил Тул. – В этой системе не может быть ничего ценного, иначе Ковенант уже давно исследовал бы ее…
– Запрет – дело серьезное. Ковенант предпочитает забыть эту систему. Но на самом деле здесь могут храниться тысячи реликтов Предтеч. Многие были уничтожены при гибели очень необычной планеты, которая, если я прав, когда-то находилась на орбите этого солнца, которое вы видите за газовым гигантом. И тут может быть и кое-что еще… следы существ, которые когда-то обитали здесь. Сангхейли, которые давным-давно презрительно относились к пророкам, а теперь, во время нашего бедствия, могут быть полезны.
Тул щелкнул двумя жвалами, выражая сомнение:
– А разве мы не должны вернуться на Ореол Дельта и помочь арбитру?
– Не каждое сражение можно выиграть, – сказал Зо, отходя от иллюминатора. – Эту истину усвоил Усса ‘Кселлус. И это был мучительный урок, можете мне поверить.
Глава 20
Убежище, Уссанская колония
Первичное Убежище, командный центр
2553 г. н. э.
Девятый Век Восстановления
– И сколько это продолжается? – спросил Ц’тенз.
Он задал риторический вопрос, прекрасно зная ответ.
– Половину солнечной орбиты как минимум, – мрачно ответил Бал’Тол.
Сколько же это дней? Сотни. Бал’Толу становилось нехорошо, когда он оценивал ситуацию.
Еще ему становилось плохо при мысли о разрыве во внешнем корпусе седьмой секции. Он видел его на мониторах в командном центре первичной секции. В рабочем состоянии оставалось только два Ока-разведчика. И один обнаружил пробоину на седьмой; к счастью, метеорит ударил только в модуль воздушной компрессии, который сам по себе был изолирован от других модулей. Атмосфера почти не пострадала. Но этот метеорит вообще не должен был пробить оболочку. Вокруг корпусов колонии существовало защитное поле, которое отключалось только на время техобслуживания.
Теперь защитные поля вокруг некоторых секций колонии ослабевали, потому что технический персонал потерял доступ во вторую секцию, где хранился склад запасных частей к генераторам.
– Нам нужно было много циклов назад перенести все жизненно важные вещи в первичную, – сказал Бал’Тол. – Этого хотел и Н’Зурса. Но капитаны других секций сетовали, мол, это сделает их уязвимыми, поставит в невыгодное положение… это все политика.
– Эти поля необходимо отремонтировать, – сказал Ц’тенз. – Нам придется совершить рейд на вторую секцию.
– Они увидят наше приближение. Их система наблюдения за шлюзом работает прекрасно.
– Есть другие способы войти в секцию, великий кайдон. Можно вообще полностью уничтожить защитное поле. Мы могли бы прорваться внутрь без серьезной внутренней декомпрессии.
Бал’Тол с отвращением отвернулся от экранов:
– Если бы мы точно знали, что происходит во второй секции… может быть. Но что, если мы врежемся в такое место, где они разместили наших невинных сородичей? Мы можем убить их всех.
– У меня есть система, которая, как я думаю, позволит определить, что происходит в любом пространстве секции, если я смогу подойти к ней поближе. Это подобие прежних скан-камер, только увеличенной мощности. Они готовы для тестирования.
– Правда? Тогда стоит попробовать. Ц’тенз, нам необходимо знать, каковы условия для всех в этих секциях. Не больны ли они. Не обратились ли к каннибализму. Мучает ли ‘Кинса тех, кто сопротивляется ему? Наверняка мы не знаем ничего.
Ц’тенз горестно фыркнул:
– Ты их подкармливал. Они не голодают.
– Мы обменивали еду на детали… Но что, если ‘Кинса и его последователи не отдавали им еду, а оставляли все себе?
– У них есть синтезатор протеина – они всех могут накормить.
