Бал’Тол уже был там же, но в неудобном положении, а потому смог только по касательной достать В’урма дубинкой, отчего шлем героя воздушных боев зазвенел, а сам герой отлетел в сторону.
Пролетая в другую сторону, Бал’Тол увидел, как В’урм ухватился за трос, развернулся и уже возвращался на прежнее место.
Бал’Тол вдруг инстинктивно почувствовал опасность, повернулся и увидел летящую на него ракету. Он дернулся влево, и стрелоподобный снаряд пролетел мимо, лишь чуть задев шею.
Он увидел вдалеке ‘Кинсу, перезаряжавшего ракетницу. Значит, ракету, чуть не убившую его, выпустила рука ‘Кинсы.
Бал’Тол ухватил натянутый трос и развернулся, а потому и следующая ракета прошла мимо. Вдруг он увидел впереди приверженца ‘Кинсы – тот летел на него с воплем и размахивая пылающим клинком. Бал’Тол заблокировал атаку собственным мечом, а его противник от удара отлетел в сторону, что дало Бал’Толу возможность ввести в бой дубинку. Он нанес удар противнику ниже колена и услышал, как хрустнула кость. Тот вскрикнул, сложился пополам от боли и оказался в пределах досягаемости Бал’Тола, который и вонзил ему клинок в рот.
Еще одна ракета пролетела мимо, напомнив, что ‘Кинса где-то на периметре арены. Если бы ему удалось найти ‘Кинсу и убить, жестокая схватка за колонию, возможно, пришла бы к какому-то разрешению.
‘Кинсу в этот миг скрывала от него группка из трех сангхейли: два стражника Бал’Тола и очень крупный приверженец ‘Кинсы, они в схватке переплелись друг с другом.
В невесомости по залу летали лужицы сангхейлийской крови. Трое стражников, убитые, бездвижно парили в воздухе. Одному не дорубили голову, и она висела на лоскуте кожи.
Бал’Тол оттолкнулся от каната, пролетел над группой из трех сражающихся. Один его боец был мертв, другой задыхался в шипованных перчатках более крупного врага, на лице которого отчетливо проступала сетка Кровавого недуга. Бал’Тол оказался в удобном положении над душителем – он нанес сильный удар по незащищенной шее врага сзади, разрубив позвоночник. От удара Бал’Тол резко остановился и начал вращаться в пространстве, пытаясь не выпустить из рук оружие, и потому попал в плывущее облако сангхейлийской крови. Ему пришлось отплевываться, и он выпустил скользкую от крови рукоять меча.
Он выплыл из кровяного облака, выпрямился, продолжая двигаться по инерции.
«Пожалуй, подошло время добраться до Ц’тенза, освободить его…».
Кровь и сражающиеся бойцы заслонили от него Ц’тенза. «Найди его».
И тут Бал’Тол увидел надвигающегося на него В’урма, одно жвало у него было полуоторвано, свежие раны сделали лицо неузнаваемым. В этой кровавой маске Бал’Тол различил только глаз, вперившийся в него.
За спиной В’урма в воздухе парило тело З’ника.
В’урм летел на Бал’Тола горизонтально, головой вперед. Он замахнулся кривым мечом с ревом:
– Смерть лжекайдону! Да здравствует ‘Кинса!
Бал’Тол нырнул в сторону, выбросил вперед ноги и ударил В’урма.
Тот ухватил Бал’Тола за ногу и потянул на себя.
– Любительский финт, – проговорил он, ухмыляясь.
Кайдон извернулся, отскочил назад, и кривой меч ударил по шлему лишь по касательной, что гулким эхом отдалось в ушах Бал’Тола. Игла боли пронзила череп, перед глазами заплясали непонятные огни, к горлу подступила тошнота, а слух, казалось, свернулся до неразборчивости. Он попытался вернуться в боевое положение и ударить противника дубинкой, но В’урм уже оказался над ним и занес меч-полумесяц над шеей кайдона.
Вспышка красного света из-за спины Бал’Тола ударила В’урма в лицо и мгновенно превратила его в уголь.
Глава 22
Убежище, Уссанская колония
Боевая секция
2553 г. н. э.
Девятый Век Восстановления
В лице В’урма прогорела дыра размером с кулак Бал’Тола – туннель почерневшей плоти ровно посреди лба с выходом в затылок.
И теперь мертвый боец поплыл в невесомости в облаке крови, он неторопливо вращался в огромной капле, словно купаясь в ней.
«Что за странные мысли?» Но тут мозг Бал’Тола вернулся к реальности. «Кто убил В’урма и как?»
– Приветствую, кайдон Убежища, – проговорил мелодичный неявственно мужской голос.
Он почувствовал, что его схватили невидимые руки – какое-то тяговое поле – и развернули. Он увидел, что других оставшихся в живых бойцов прижало к стенам. Они таращились на то, что удерживало Бал’Тола на месте.
Легендарный Несокрушимый Уклон витал над Бал’Толом совсем рядом – рукой можно дотянуться, его стеклянные линзы сверкали, тело слегка вибрировало, свидетельствуя о здоровом состоянии. Искусственный интеллект прекрасно себя контролировал и, казалось, легко переносил условия нулевой гравитации.
– Я не сплю? – вслух произнес Бал’Тол.
– На этот счет ничего не могу сказать, – ответил Несокрушимый Уклон. – Вы получили сильный удар по голове. Ваш шлем поврежден. У вас, возможно, сотрясение и склонность к галлюцинациям вследствие мозговой травмы. Но могу заверить вас, что я совершенно объективно реален.
– Ты и впрямь здесь?
– Да. Я восстановился и полностью функционален. Я не раз просил Соолн приобрести хурагока. Но ей все не удавалось. Потом я получил повреждения после столкновения с фрагментом кометы и на протяжении нескольких веков был мертв. Иногда, правда, я по прошествии времени мог слушать. Я искренне благодарен гостям с Сангхелиоса и Высшего Милосердия.
– Сангхелиос?.. Он существует?
Бал’Тола подташнивало, он чувствовал себя не в своей тарелке. Клубы крови, плывущие тела – все, казалось, смешалось воедино.
– Да. Я никогда не был на Сангхелиосе, но, полагаю, мы с высокой степенью вероятности можем допустить, что он объективная реальность. Высшее Милосердие реально – или по меньшей мере было реальностью, судя по их сведениям.
– Высшее Милосердие? Не знаю… этого места…
Зал вращался вокруг Бал’Тола.
Он усиленно заморгал, попытался сосредоточиться. Вращение замедлилось. Потом он услышал предупредительный крик. Голос Кселка? Бал’Тол огляделся и увидел, что ‘Кинса наводит на него ракетницу, и с довольно близкого расстояния. Он целился не в кайдона, а в Несокрушимый Уклон.
– Нет! – прокричал Бал’Тол. – ‘Кинса, не стреляй! Он посланец богов! Это…
Стрела полетела в Несокрушимый Уклон и вдруг в полете начала смещаться. Примитивная ракета лязгнула и развалилась на части.
В ответ световая красная вспышка вылетела из Несокрушимого Уклона, поразила ‘Кинсу в грудь и прожгла его плоть до самых сердец.
‘Кинса обмяк и поплыл в невесомости, оставляя за собой след дыма и крови.
Бал’Тол принялся искать Ц’тенза и жреца, который его охранял. Жрец убежал, но рядом с Ц’тензом кто-то был. «Трудно разглядеть… В’орник!»
