— Значит, все ж ошибся Эльди, — проговорил он, внимательно оглядев Ингольва, а после перевел взгляд на Асвейг. — Я не знаю, как ты сумела… Но ты вернула мне сына. По возвращении на Скодубрюнне можешь попросить вознаграждение. И я распоряжусь не ставить тебя на тяжелую работу.
Радвальд, вполне довольный оказанной им милостью, ушел, не заметив, как вмиг осунулось лицо девушки. Знать, не на такую благодарность она рассчитывала. Вместо конунга к ней подошел один из воинов хирда и взял за локоть — уводить.
— Постой! — Асвейг повернулась к Ингольву и затараторила сбивчиво. — Ты не тронул меня тогда. Поэтому мне показалось, что… Если можно просить, скажи отцу, чтобы отпустили меня и еще одного человека. Мне нужно найти Уну. Пожалуйста!
— Я поговорю с конунгом, — прервал он ее. — А пока возвращайся на свое место. Спасибо тебе.
Асвейг только рот приоткрыла, но не нашлась больше, что еще сказать. Воин поддернул ее за руку и увел к остальным пленникам. Ингольв понимал, что вряд ли она взялась бы спасать его просто так: уж больно неприятной была предыдущая встреча. Но все ж был ей благодарен. И, несмотря на это, пока не мог отпустить. Похоже, она встретилась ему неслучайно. И пока сбылось первое пророчество вельвы: он умер в походе, но каким-то неведомым умением эта девушка смогла вернуть его. Кроме невероятной слабости, которая не позволяла толком пошевелиться, он чувствовал себя таким, как прежде. И прекрасно помнил удар ножом в спину от притаившегося в доме лагмана раба. Ингольв вернулся туда, узнав, что часть воинов вместе с Эйнаром отправились забирать выживших треллей для работ в Скодубрюнне. А некоторых собирались после продать. Он знал, что, если ту рыжеволосую девчонку найдут, то случится что-то скверное. И не смог оставить все так: не для этого пощадил ее. Но он опоздал. Пришел на пустой двор и нашел в доме только труп незнакомой девушки и чуть обгоревший ларец, куда собрал рунные дощечки, что валялись вокруг него: они показались ему важными. А пока рассматривал надписи, отвлекся и получил подлый удар, нанести какой способен только раб, в чьем сердце нет ничего, кроме трусости.
Прикосновение теплой руки к плечу вырвало Ингольва из размышлений о хитросплетениях нитей его судьбы. На миг показалось, что вернулась Асвейг, что каким-то чудом Радвальд все же отпустил ее в благодарность за его спасение. А она вдруг решила попрощаться прежде чем сойти на берег.
Но это оказалась Мерд. Она погладила его по щеке, не обращая внимания на косые взгляды воинов, что уже вновь рассаживались по скамьям, готовясь отчаливать.
— Я просто хотела убедиться, что на этот раз никакой ошибки не случилось и ты правда жив, — девушка на миг прикусила губу и улыбнулась. — Теперь я спокойна.
— Это ты привела ее на корабль? — невпопад спросил Инголье. Мерд даже растерялась, а потому ответила не сразу
—Да, мы с Эйнаром.
— Она свободная девушка.
— Тут много таких. Разве заслужили свободу те, кто не смог защитить себя или умереть достойно? — глаза Мерд знакомо сверкнули сталью. — Ты хочешь освободить ее?
— Возможно.
— Понравилась? — она убрала руку и выпрямилась.
— Даже если и так, то ты не в праве меня за это винить, — Ингольв выждал, внимательно оглядывая ее лицо. — Но это не так.
Воительница, похоже, не удовлетворилась его ответом. Тихо фыркнула и встала.
— Надеюсь, ты скоро поправишься, — поговорила она так, словно на самом деле желала ему немедленно потонуть вместе со всем кораблем.
А после развернулась и ушла к корме. Только женщины умеют обижаться на что-то, выдуманное ими же. Но ничего, отойдет. Ингольв вытянулся на своем твердом ложе и уставился в небо, проткнутое мачтами, словно копьями.
Пронесся эхом последний приказ отчаливать. Натужно ухнули воины, скопом толкнув драккар с мелководья. Тот вздрогнул, словно разбуженный дракон, шаркнул килем по дну и медленно поплыл прочь от берега.
На счастье, рано утром заставший на подходе к Гокстаду шторм, что едва не разбил один из кораблей о крутые скалы, совсем стих. А потому, даже несмотря на все задержки, Радвальд рассчитывал к ночи доплыть до Козьего острова, чтобы отдохнуть на твердой земле.
Устав неподвижно смотреть, как вместе с драккарами на юго-восток плывут облака, Ингольв уснул под мерный плеск весел и поскрипывание корабельной обшивки. На удивление, ему ничего не снилось, только будто бы тихим отзвуком проносились в голове обрывки предсказания вельвы. И казалось еще, что в боку, там, где остались вырезанные Асвейг знаки, засело несколько острых шипов. Они впивались глубже, стоило лишь шевельнуться. И он чувствовал девчонку, будто она сидела рядом и дергала его за накинутую на шею привязь.
Проснулся он, когда прошуршал по дну корабля песок. И тут же гомон десятков голосов заглушил мерный шелест леса и шепот прибоя. Топот ног по сходням пробудил Ингольва окончательно. И в следующий миг кто-то потряс его за плечо.
— Эй, дружище! — раздался голос Эйнара и едва не разбил голову на осколки. — Так и будешь тут валяться, как дохлая сельдь?
Ингольв с неудовольствием открыл глаза.
— Вот честно, лучше б подох, чем снова видеть твою смазливую рожу, — проворчал он, за что получил несильный удар кулаком в здоровый бок.
— Хорошо, что ты жив, иначе мне пришлось бы проткнуть себя мечом, чтобы последовать за тобой, — скалясь, вздохнул Эйнар, но его лицо вдруг стало серьезным. — Я ведь не поверил, когда до нашего корабля долетела весть, что ты погиб. А ты вон жив. И почти здоров. Как же та девчонка?..
— Я не знаю.
Побратим оглянулся вслед прошедшим мимо воинам, а после склонился ближе.
— Что ты Мерд наговорил? Она мне сейчас встретилась, так чуть взглядом не убила.
Ингольв с трудом сел и вскинул ладони, жестом говоря, что он тут ни при чем. Эйнар понимающе усмехнулся: уж он как никто другой навидался самых разных женщин, а сколько раз они на него обижались — и не сосчитать.
Все быстро сошли на берег. Отвели туда и всех пленников, и тут же, пока не совсем стемнело, воины принялись разводить костры, чтобы чуть обсушиться да погреться после почти целого дня в море под солеными брызгами и ветром.
Ингольв, собираясь с силами перед каждым движением, все же встал, добрел до мачты и, едва не споткнувшись о «мачтовую рыбу», схватился за нее.
— Тебе помочь? — участливо окликнул его Эйнар.
— Нет. Справлюсь уж.
Переведя дух, он пошел дальше, радуясь, что корабль стоит на мели и не качается. Каждый шаг отдавался болью в спине, где чудесными силами Асвейг уже заживала рана. Снова отринув предложение помощи, он спустился на берег. Многие там уже укладывались спать, едва развернув палатки. Кто-то еще сидел у костра. Хевдинги назначали дозорных для наблюдения за пленниками на ночь из своих команд.
Ингольв сел у огня, но байки и разговоры о прошедшем 8 Гокстаде дне пролетали мимо его ушей, а вскоре и вовсе начали раздражать. Многое нынче деялось из того, что не должно было. А конунга Фадира в городе, как оказалось, вовсе не было. Он несколько недель назад уехал на вейцлу** по принадлежащим ему землям. Его возвращения не ожидалось до самой весны. Ничуть не насторожила его, видно, обида Радвальда Белая Кость, не побоялся он оставить свое поместье без должной защиты. Там воины поживились, вестимо, больше всего. Фадир бывал во многих походах и привез из дальних королевств уже достаточно разного добра. Право первым осмотреть дом конунга принадлежало, конечно, хеедингам и самому Радеальду. Остальные бросились разорять город.
