— Асвейг, — оборвал тихие причитания мачехи Ингольв, — ты сможешь усмирить мертвеца, если встретишься с ним?
Мертвых она не боялась, а вот совладать с ними ни разу не пыталась, хоть Рунвид и описывала, как можно это сделать. Да где ж запросто найти ходячий труп, чтобы навык испытать? Потому-то на вопрос она не знала, что и ответить. И обещать ничего не хотелось: еще расплачиваться придется. И отступиться любопытство не позволит.
— Я могу попытаться.
— Если ты и правда сможешь мне помочь, я отблагодарю, — так, словно оказывала великую милость, пообещала Сиглауг. — Только свободы не проси. Ее тебе сможет дать только Ингольв. К тому же… Мы лишимся рабов при погребении Радвальда. А рабочие руки меньше нужны не станут.
От назидательности в ее голосе аж горечь на языке осела. Она и тут не забывала о хозяйстве и благополучном течении дел в нем.
— Мне не слишком везет с благодарностью в этом доме, — не сумев удержать ехидства в голосе, развела руками Асвейг. — Но, если я сумею тебе помочь, возможно, мне найдется, о чем попросить.
Сиглауг согласно наклонила голову Ингольв едва заметно улыбнулся, видно, довольный тем, что они договорились.
— Может, тебе нужна какая-то помощь, Асвейг? Она мгновение поразмыслила.
— Да, пусть мне поможет Гагар.
Викинг хмыкнул: возможно, он думал, что о помощи попросят его. Но Асвейг не хотела ничем быть ему обязанной: он и так уже вообразил себе многое.
— Будь по-твоему.
Подготовка не была долгой: лишь приготовили факелы, если в ночь бежать придется, да оделись теплее. Сиглауг не хотелось ложиться снова в их когда-то общую с Радвальдом постель, а решили ничего не менять. Только Асвейг присела нынче неподалеку от нее, а Гагар расположился у женского входа. Гости и сыновья устроились спать, как обычно. Им сказано было не вмешиваться и Сиглауг не останавливать. Те выслушали недоверчиво, но перечить не стали.
Все застыли на своих лежанках ожидании, никто не спал, каждый прислушивался. Но вскоре некоторых сморила усталость, и по дому поплыл чей-то тихий храп. Авейг неотрывно наблюдала за Сиглауг, которая, перестав наконец ворочаться, тоже уснула. Едва слышно шевельнулся у двери Гагар, они встретились взглядами, и трелль вздохнул, отворачиваясь. Он с удивлением выслушал просьбу подсобить ночью в одном важном деле. Пошутил даже, что после того, как проработал весь день, в постели вряд ли будет на многое способен. Асвейг откровенно смутилась, но, знать, он сказал это не для нее, а больше чтобы позлить Ингольва, который тогда стоял рядом. Но тот будто бы ничего не понял, хоть они с треплем и смотрели неотрывно друг на друга несколько мгновений. Гагар прекрасно знал, что Асвейг не проводит ночи с викингом, но, казалось, одна только возможность этого уже сильно его тревожила. На все его взгляды и двусмысленные фразы она пыталась ничего не отвечать. Словно не видела и не слышала. Но рядом с ним все же было лучше, чем без него. Остальные рабыни быстро прознали, что Ингольв назначил Гагара ее негласным охранителем. Побаиваться стали, хоть и продолжали время от времени жалить ехидством. Особенно Ингеборг: все никак не унималась. И даже то, что побили ее после нападения на Асвейг, не заставило девицу образумиться.
Вот и теперь не хотелось доверять никому, кроме него. Она Гагара знает с того самого момента, как в доме Оттара появилась. И хоть нрав у него порой тяжелый, а в недостаточной верности не обвинишь.
Сиглауг тяжко перевернулась с боку на бок и вздохнула. Асвейг, уже немного задремав, встрепенулась и потерла глаза. Сквозь полумрак посмотрела на постель хозяйки — та вновь затихла. Но в следующий миг перевернулась вновь, а после села. Гагар напрягся, приготовившись встать, но Асвейг остановила его жестом. Трелль кивнул и продолжил наблюдать.
Сиглауг посидела, слегка покачиваясь, пробормотала что-то неразборчиво. По спине продрал мороз, Асвейг даже за плечи себя обхватила. Но и интерес и азарт, сродни охотничьему скоро заставили забыть о волнении. Хозяйка встала и, не накинув никакой лишней одежды, кроме той рубахи до щиколоток, что на ней была, пошла к двери. Даже не повернулась к Гагару, ничуть не приостановилась и покинула дом. Трелль тут же вскочил. Обгоняя его, Асвейг поспешила за Сиглауг, на ходу снимая с шеи амулет. Теперь только держаться.
— Справишься? — приглушенно раздался вопрос позади.
Она не ответила. Она слушала сейчас другие голоса, пытаясь не кануть в безумие и отыскать нужный. Но как трудно не внимать каждому в отдельности, ведь они звали так протяжно и умоляюще. У каждого из них было, что поведать. Но они уведут за собой во мрак, если зазеваешься, и одной душой среди них станет больше.
Прямая спина Сиглауг белым пятном мелькала в темноте, не давая упустить ее из вида. Она шла уверенно и быстро, словно ждало ее впереди что-то срочное. Сквозь сумерки почти отгоревшего на окоеме заката женщина, ничуть не сомневаясь, вышла за ворота и по охотничьей тропе двинулась в лес. Говорят, тем же путем повел ее Радвальд прошлой ночью.
Асвейг старалась не загонять себя и дышать ровно. Тут мало слушать мертвых, еще и под ноги смотреть надо. Света от того факела, что нес Гагар, хватало, чтобы было видно дорогу. Страшными тенями, изгибаясь от причудливых отсветов, вставали деревья по обе стороны. Дыхание трелля казалось слишком громким, мешало сосредоточиться. Асвейг прислушивалась то к одному голосу, то к другому. Они звучали отовсюду, словно под каждым деревом здесь было зарыто по мертвецу. Они ломились в голову, стеная, причитая, бормоча невесть что. Но нужного среди них все не находилось.
Пришлось приблизиться к Сиглауг: может, это позволит поймать его? Невидимая во мраке серого леса тропа изогнулась, уходя в гору. Несмотря на солидный возраст, хозяйка шла все так же резво и уверенно, ничуть не сбавляя шага. Голые ветви ясеней смыкались ажурной аркой над головой, но чем выше, тем они становились реже.
Наконец пахнуло солью от моря и донесся отзвук грохота, с которым волны разбивались о грудь скалы. Заюлил между стволов ветерок, крепчая с каждым шагом на вершину. Тучи плыли низко и словно цеплялись за край обрыва тяжелыми боками.
Асвейг приблизилась к Сиглауг еще — руку протяни и можно до плеча дотронуться — и тут услышала его. Голос Радвальда, совсем такой же, каким он был при жизни. Он и правда звал, требовал, приказывал. Ему невозможно было не подчиниться. Голос правителя обширных земель и командира сотен воинов. Он гневно повторял одно и то же с оттенком упрека: знать, решение Сиглауг обидело его даже мертвого. Не за тем ли он встал, чтобы забрать с собой ее жизнь? На миг даже Асвейг захотелось немедленно разбежаться и прыгнуть вниз. Но она поборола первый порыв, сосредоточилась лишь на том, чтобы найти, в какой стороне его обладатель.
— Поговори со мной, я хочу видеть тебя…
Он замолчал. В голове монотонным гулом разрослось напряжение. И тут ударил в лицо ветер, растрепал волосы и вышиб воздух из легких. Асвейг часто заморгала: слезы потекли по щекам. Выругался Гагар позади.
