— Это обязательно?
— Вас без нее не впустят.
Все так же любезно и все с такой же улыбочкой. Я приложила к лицу маску и завязала на затылке тесемки.
— Протяните вашу руку.
— Зачем?
— Так надо.
Протянула и с удивлением смотрела как мне завязали чуть выше локтя красную ленточку.
Зашла внутрь и ошалела…Здесь ощущался запах роскоши и денег. Запах миллионов, вложенных в каждую бархатную портьеру, в каждый зеркально блестящий стол, в каждое кожаное кресло и крутящиеся под потолком прожекторы, меняющие цвет. Все гости в масках, с бокалами в руках. И я ощущаю, как этот запах исходит и от них. Как будто я пребываю среди богемы, среди элиты вход к которой запрещен простым смертным.
Их одежда, платья, корсеты, маски, украшения, сверкающие драгоценными камнями все это сверкает и ослепляет своей невыносимой роскошью.
И я вдруг понимаю, как ничтожны мои несчастные триста тысяч, которые я у него попросила…у таких людей столько стоит зажигалка или портсигар, или пуговица на рубашке у Волина.
Вначале меня ничего не настораживало. Все казалось великолепным и роскошным, даже начало нравиться ощущать себя частью этого. Я даже взяла с подноса бокал с шампанским и сделала пару глотков. Внимание привлекла девушка в точно таком же платье, как у меня и в такой же маске. Она стояла у барной стойки. Чуть позже я заметила еще одну, беседующую с мужчиной и еще одну, танцующую возле сцены. Стало не по себе я растерянно смотрела на них и не понимала, что происходит. У двоих я видела ленты на руках, разных цветов, а у остальных нет. Это что-то значит или у меня паранойя?
Вдруг одну из них взял под локоть мужчина. Она не сопротивлялась, позволяя увлечь себя куда-то за бархатные портьеры, которые напоминали собой лабиринт, смещающийся и двигающийся по краям залы. Обернулась на другую девушку — ее уже прижимал к себе гость в фиолетовой маске, сдавливал как хищник, схвативший добычу. Он облизывал ее шею, лаская грудь, выпростав ее из низкого декольте, и она этому не сопротивлялась. Чувствуя, как пересыхает в горле увидела еще одну девушку, прижатую спиной к мужчине, удерживающему ее за горло, а его спутница с бокалом кроваво-красного вина в тонкой руке выливала его тонкой струйкой на грудь жертвы и слизывала кончиком языка жидкость с ее напряженных сосков.
Я в панике попятилась с бокалом к барной стойке, ощущая, как постепенно возрастает чувство тревоги и ощущение, что девушки в одинаковых платьях — это игрушки проклятой элиты, начинает обжигать своей очевидностью.
И я игрушка. Меня банально пометили этой ленточкой. Пометили, чтоб все остальные не тронули ЕГО добычу.
Нервно, оглядываясь по сторонам я искала «свое» Чудовище, рассматривала мужчин в толпе и понимала, что его среди них нет. Слишком просто да и они слишком мелкие пешки. Но Волин мог появиться откуда угодно. Я более чем уверена, что он следит за мной. Притаился где-то за портьерами и охотится на меня, выжидая, чтобы напасть. Он явно наслаждается моим отчаянием и пониманием куда я попала. В ловушку. Пришла сама и позволила себя пометить. Для него. В этот раз он поймает меня и сдавит в своей паутине так что я не смогу вырваться. Стало трудно дышать. Кажется, весь кислород испарился из легких. Я слышу собственное дыхание, как будто только что от кого-то убегала. Музыка давит на сознание, обволакивая его тягучей и пугающей эротичностью, алкоголь течет по венам, и я готова себя проклясть за то, что отпила из бокала…там не шампанское. Там что-то совсем другое. Именно поэтому я ощущаю легкую невесомость во всем теле. Если хищник нападет на меня я ведь ничего не смогу сделать…я не смогу постоять за себя, а если и начну кричать мои крики потеряются во всеобщем веселье и в музыке.
И словно, почувствовав …резко обернулась. Он стоял между двумя разъехавшимися портьерами и смотрел прямо на меня. Без маски. Без пиджака и галстука, к которым я так привыкла. В темно-алой рубашке с высоко закатанными рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами. Светлые волосы зачесаны назад, гладко выбрит, кожа отливает бронзой и глаза кажутся еще ярче из-за красного цвета рубашки. У него броские черты лица, крупные и скорее неправильные, с проступающей жесткостью, даже жестокостью. Но от него исходит такая бешеная энергия, что кажется я ощущаю эти электрические волны каждой порой кожи. И я скольжу взглядом вниз к его сильной шее и к виднеющейся в вороте рубашки смуглой груди. По всему телу рассыпаются горячие мурашки, как будто я в лихорадке и меня обдало легким ветерком, заставляя все тело задрожать. И мне незнакома эта дрожь. Она пугает и заставляет начать задыхаться. Это что-то ужасно неправильное со мной…ужасно дикое.
Взгляд Волина гипнотизировал, как всегда захлёстывая меня в паутину и пронизывая насквозь. Мне кажется он читает все мои мысли, знает, о чем я думаю и видит каждую мурашку на моей коже. И за это я его тоже ненавижу. Ощущение, что я поскользнулась на краю пропасти и мои ноги перебирают и мнут грязь, и я беспомощно размахиваю руками, чтобы не упасть…но где-то в глубине души я точно знаю, что упаду.
Иван смотрел мне в глаза и светлые брови слегка сошлись на переносице…Он не торопится…а меня захлестнула паникой и я, развернувшись на каблуках, бросилась к выходу, но вместо этого меня отстранило выехавшей из ниоткуда бархатной портьерой, преграждающей дорогу, и увлекло куда-то вглубь темных коридоров-лабиринтов.
Я искала выход, среди всех этих портьер, которые выезжали неизвестно откуда. Металась между ними, отбрасывая в сторону, путаясь и начиная паниковать, пока не наткнулась на лестницу и не взлетела по ним наверх. А там сплошные коридоры, полумрак и неоново красное освещение. От быстрого бега заболело под ребрами и дыхание застряло в горле. Сорвала маску и прислонилась к стене, пытаясь отдышаться и собраться с мыслями, начать соображать, как отсюда выбраться, уже не слушая доводов рассудка о деньгах.
И в ту же секунду меня впечатали в стену горячие руки…распахнула глаза и взгляд скрестился с бирюзовой адской бездной, мгновенно поглотившей меня под волной обостренного психоза. От него пахнет сигарами и коньяком, пахнет чем-то жёстким, мужским. Прихватил за затылок и привлек к себе, ближе к своему лицу, а потом накрыл мой рот своими губами. Нет не впился, не вгрызся, а просто накрыл. Глотая мой судорожный выдох ужаса. Проглотил его и повел языком по моим губам, скользнув в рот, оплетая мой собственный язык, лаская губы изнутри, небо, щеки. И я дрожу от каждого движения его умелого языка, словно пойманная в сети, словно загипнотизированная этими порабощающим поцелуем. Глубоким, жадным, выпивающим мое срывающееся дыхание…Не поняла, почему чувствую под пальцами шелковистость, перебираю ее, она трется о мою ладонь, и я впиваюсь в нее, тяну к себе, сминаю, чтобы эта вязкая патока удовольствия, растекающаяся по всему телу, не исчезла, подставляя губы, прикрывая глаза тяжелыми веками…пока все тело не пронизывает осознанием, что мои руки вцепились в его волосы и я отвечаю на поцелуй. На поцелуй Чудовища!
И меня накрыло безрассудной волной страха. Первобытного ужаса, сковавшего все мое тело, вызывавшего болезненную панику. Изо всех сил укусила за губу, отталкивая от себя. Он зарычал от ярости и боли, а я вырвалась и бросилась бежать. Куда угодно. Лишь бы подальше от него. Подальше от этих ненормальных эмоций, которые не просто пугают, а выворачивают наизнанку.
