В голове загудело от путаных мыслей.
Новая волна приятной слабости. Словно всю тьму выкачали по крупицам.
Что-то было не так. Неправильно.
Стойка с капельницей не сразу бросилась в глаза. Из стеклянной бутылки, мерцая рубинами, по тонкой трубочке в руку ползла алая жидкость. Некромантка попыталась вытащить иглу, но пальцы словно прошли насквозь. Морок? Что с ней сделали?
– Не бойся, там моя кровь, – раздался знакомый звенящий голосок. – Ты уже видела ее свойства. Мы исцелим тебя, Натт.
– Сэйма, мне нужно в Сорплат. Через сколько отплывает «Жаркий»? – упрямо спросила Мёрке.
– Он уплыл еще вчера. В течение месяца будет огибать все южное, а затем восточное побережье.
Натт лишь простонала от досады. Теперь ей ни за что не справиться с поручением Дэла вовремя. Единственный доступный путь – через перевал, но узкие горные тропы прячут и живую, и неживую угрозу: от разбойников до агрессивных фейри.
– Это все ради твоего блага. Ты же сама мечтала стать простым человеком.
– Что?! – Новая попытка сорвать капельницу.
– Только представь, Натт: больше никакой тьмы, демонов и неупокоенных духов в твоей жизни, только свет. Моей крови достаточно, чтобы вытравить из тебя то, что ты так ненавидишь.
– Если я не буду видеть и слышать, это не значит, что тьмы нет, Сэйма. Я уже никогда не буду обычным человеком. Стану слепой и глухой калекой. Не делай этого со мной! Убери капельницу, – в отчаянии попросила Мёрке, с ужасом осознавая, что не хочет терять свои способности. Никогда не хотела.
Как бы ни злила ее незавидная судьба, но отказаться от того, что делало ее собой…
Нет, нет, нет!
Пальцы наконец схватили иглу и рывком вытащили из ладони. Перед глазами тут же замерцали радужные круги, и Натт снова потеряла сознание.
– Ты смиришься. Забудешь. Отдай свою тьму.
Было куда хуже, чем когда на первом курсе профессор некромантии Деард Рё’Тен в качестве наказания надел на нее и Синда лишающие магии ошейники. Тогда оба студента знали, что это лишь временная мера. Пройдет каких-то несколько недель, и сила вернется.
Сейчас все иначе. Сэйма и Рихтэи хотели полностью вытянуть из нее тьму.
Горячие слезы потекли по щекам.
Пушистый кот, сидящий на груди, явно стал больше и тяжелее, но Мёрке все равно подняла руку и согнала его. Открыла глаза. Та же крыша, круглое окошко и капельница с кровью сильфы.
– Тебе надо поесть, – тут же отозвалась девушка. – Процесс почти закончен.
– Вы не понимаете, что творите. – Натт уворачивалась от ложки с горячим бульоном.
– Рихтэи сказала, что ты опасна. Твою тьму может заполучить речной дух, и тогда это кончится катастрофой.
– А почему твоя старуха не вызовет инквизиторов, чтобы расправиться с Дэлом Флэмом? Если он так пугает ее, почему не сдаст его властям? – ухмыльнулась некромантка.
– Я… не знаю. – Сэйма выглядела озадаченной и замерла с ложкой в руках.
– Она сама хочет забрать мою тьму. Отпусти меня! Где гарантии, что Рихтэи не опаснее келпи?
– Я…
– Не слушай, Сэйма. Это ее демоны сопротивляются и вызывают у тебя сомнения. Не хотят уходить с насиженного места, и теперь некромантка пытается вбить между нами клин. Инквизиторам тоже нет доверия. Помнишь Синда? Тот еще мерзавец. Ни перед чем не остановится, чтобы заполучить свое. Он и тебя использовал, дурочка. С такой силой им уже ничего нельзя будет противопоставить. Они убьют Синда, если я не попаду в Сорплат! – в отчаянии крикнула Натт, и сильфа встрепенулась.
– Довольно, птичка! – проревела знахарка. – Где твоя сила, Мёрке? Где ты прячешь истинную тьму?
– Какую еще тьму? Что ты несешь, старуха!
– Прикидываешься или правда не знаешь? А, плевать, где бы ты ни прятала ее, я найду. Увеличить подачу, – бросила Рихтэи своей помощнице.
Сильфа потянулась к переключателю на капельнице, и мир снова погрузился в теплый пушистый мрак.
В этот раз кот куда-то пропал. Холод пробирал до костей. Темный скат крыши над головой, распахнутое настежь окно.
Натт вскочила с кровати и бросилась к нему.
Бежать!
В последнюю секунду перед прыжком опомнилась – вещи! Кнут, клинок Хассела и карта-сфера.
Шаг назад. Некромантка закрыла глаза и прислушалась. Ничего. Сила ушла, словно и не было ее никогда. Гнетущая тишина без шепота и голосов. Мёрке стиснула зубы. Потом поплачет, сейчас надо забрать свое и уйти.
Осторожно переступая босыми ногами, прокралась к двери. Открыто?
Внизу свет и никого.
Девушка сбежала по лестнице и замерла у стола, на котором лежали ее вещи. Ловушка? Натт потянулась к сумке. Сфера, кинжал, кнут – все на месте. Только Вилмма не откликается на зов опустошенной заклинательницы, и магический жезл, подаренный братом, пропал. Не плакать. Бежать.
– Стоять! – Сэйма вышла из закутка, направив жезл с усыпляющей сферой на гостью.
Мёрке вскинула руки, пожирая глазами свое же оружие.
– Зачем тебе в Сорплат, некромантка? Поручение келпи?
– Да, – коротко ответила Натт.
– Так просто? Темный попросил, и ты согласилась?
– Он угрожал. Я по глупости открылась ему, не зная, что он такое. Келпи умело считал мои воспоминания о Синде и близких мне людях. Теперь у него достаточно информации, чтобы сдать их всех инквизиторам в случае неповиновения.
– Синд? – Сильфа побледнела, но рука не дрогнула. – Где гарантии, что он все равно не донесет властям, когда ты вернешься?
– Попрошу сферу памяти в обмен на лекарство для его возлюбленной. Создать дважды одно воспоминание нельзя. Я сразу же уничтожу артефакт. Помоги мне, Сэйма!
– Я думаю. – Сильфа не сводила синих глаз с заклинательницы. – Почему именно ты?
– Они приехали из восточной провинции. Должно быть, мой ученик, Троен, рассказал им что-то обо мне. Им нужен некромант для похода в Сорплат, а я подставилась.
– Но ты больше не некромант, – мрачно изрекла Сэйма, и Натт закусила губу.
– Разберусь. Дай мне уйти. Я не лгу. Если Синд тебе дорог, ты меня отпустишь.
– Дорог. Настолько дорог, что я Рихтэи усыпила. Слишком много о себе думает старуха, – девушка преобразилась из кроткой помощницы в настоящую фейри, – в собственной кружке яда не почувствовала. Не ты одна глупо подставляешься. Забирай свои вещи.
– А ты? Тебя не накажут? – Натт натянула штаны и торопливо обулась, поглядывая на дверь в покои знахарки.
– Накажут? Кто? Она? Ты серьезно? Я свободная сильфа. Либо Рихтэи начнет относиться ко мне как к равной, либо уйду. Эти месяцы работы здесь я не сидела сложа ручки: откладывала деньги, делала документы. Уеду и стану кем захочу.
