– Ты тосковала по своим крыльям, по истинной тьме. Рвалась сюда, а что, если?.. – Огненный отпрянул от фонтана. Надежда загорелась в желтых глазах. – У тебя не было выбора! Он забрал их. Он теперь твои крылья!
* * *
Дверь в спальню Штеркена слетела с петель и начала тлеть со всех сторон. Едва пламя в проеме улеглось, феникс шагнул внутрь.
Рыжие волосы Мёрке растрепались по подушке. Безжизненные глаза изучали потолок, на шее темнели следы от пальцев.
– Ты сам виноват. Она начала задавать много вопросов после твоего ухода.
Феникс рванулся к Штеркену, но тут же оказался припечатан к стене сильной рукой. Ладонь демона сомкнулась вокруг горла незваного гостя, а стальные когти прошили деревянную панель.
– Одно неловкое движение, и я оторву тебе голову, Огненный. Скажи, ты когда-нибудь умирал по-настоящему? – Седой с интересом всматривался в охваченное яростью лицо попавшего в ловушку парня.
– Каждый день, когда заступала Мёрке, я умирал.
– Я не об этом. По-настоящему, с потерей себя как личности. Тут на кровати лежит уже не твоя любимая птичка. Она не помнит тебя и свои чувства. Истинная Мёрке мертва давно. Не боишься стать таким же?
– Я верну ей себя. Со временем, – упрямо повторял феникс, глядя в бесцветные глаза седого демона. – А ты? Ты не изначальный, как мы. Всего лишь паразит на лице мира. Каково осознавать, что сгинешь без следа?
– Не сгину. У меня темные крылья. Ты сам подарил их мне вместе с сердцем любимой. Теперь я ее жизнь.
– Это не твоя тьма. Она сведет тебя с ума и убьет рано или поздно.
– Не сведет, если рядом будет Мёрке. Я знаю условия. Скоро она переродится, а ты сдохнешь и все забудешь. – Когти коснулись кожи шеи.
– У этой силы есть побочный эффект, Штеркен, – усмехнулся феникс.
В тот же миг демон взвыл от боли, когда когти раскалились добела. Огненный вырвался и толкнул плечом седого, баюкающего обожженную руку. Мужчина потерял равновесие, но феникс тут же подхватил его и рванул вверх, пробивая крышу горящими крыльями.
Это не было похоже на игру тьмы и пламени в Сорплате. Там две птицы уступали друг другу, стараясь не поранить. Но не сейчас. Черные и алые всполохи слились в жуткое пятно в небе.
Феникс никогда не сражался за тысячи лет своего существования. У изначальных нет врагов. Не было… До этого дня. Теперь сила возлюбленной грозила уничтожить его и все, чем он так дорожил. Лапы с длинными когтями вспарывали воздух в опасной близости, но огненный успевал уворачиваться, с облегчением подмечая, что демон тоже измотался и едва ли в состоянии взмахивать чужими крыльями. Одной ошибки хватило, чтобы юноша полоснул пламенем по запястью неприятеля и отсек смертоносную кисть.
Блеклые глаза демона почернели, и вторая рука мгновенно пропорола живот феникса, отравляя кровь тьмой.
– Вот и все. Считай мгновения, птичка. – Стальные когти разрывали внутренности изначального.
– Не все! – Феникс громко расхохотался наполняющимся кровью ртом.
По предплечью чернокрылого тут же поползли огненные змеи. Они стремительно обвивали тело седого демона, жадно выжигая тьму, а затем обернулись вокруг шеи, заставив задыхаться.
– Скажи, тебе страшно умирать, Штеркен?
Мужчина не ответил. Вспыхнул и без единого звука истлел, оставив после себя лишь несгораемые когти в животе феникса, которые тот поспешно вытащил и брезгливо отбросил.
Тьма уже почти добралась до сердца, и огненный судорожно глотал воздух, пикируя на раскуроченную крышу.
Мёрке смотрела прямо на него. По крайней мере ему хотелось в это верить.
– Я найду тебя, – он лег рядом, заливая кровью постель, – найду и вспомню… Ты такая холодная… Замерзла, наверное. Я согрею. Теперь могу коснуться тебя. Наконец-то. Тебе больше не больно?..
* * *
Синд Форсворд стоял, облокотившись на подоконник, и глядел на праздничные костры на площади. Люди водили хороводы и танцевали вокруг извивающихся языков пламени. Сестра ожидаемо устала от безудержного веселья и провалилась в глубокий сон на своей кровати. Мужчина на всякий случай зашторил занавески, чтобы янтарные блики вкупе с радостными криками горожан не разбудили девушку.
Вещи были собраны и лежали в центре комнаты. Завтра утром они продолжат поездку в Тэнгляйх. Синда непреодолимо тянуло туда. Можно было отвезти Энглер в любую другую академию. В северном Форкентурме еще меньше шансов попасть в поле зрения семьи Форсвордсов. Или в Истболверке во всеми забытых восточных землях.
Нет! К черту логику и здравый смысл. Он хочет увидеть ее. Просто увидеть. Извиниться. Помолчать.
Чехол с Брайтером тоскливо лежал рядом с перевязанными учебниками сестры. Мужчина сел на пол и раскрыл вместилище оружия. Кастеты сидели идеально, словно продолжения рук. Синд подвигал острыми когтями, и металл заиграл в тусклом свете ночника.
– Штеркен Утвалг, – инквизитор ласково позвал по имени свое оружие, и оно откликнулось приятным покалыванием на кончиках пальцев.
* * *
– Фирс?
В этот раз Натт уже не спешила бросаться на парня. Светлые волосы, смуглая кожа, карие глаза с затаившимся ехидством и огромные огненные крылья. Крылья?
– Ну не совсем, – протянул он, – но тепло, я бы даже сказал – горячо.
Стихийник засмеялся, а девушку взяла досада, еще одну галлюцинацию она не стерпит.
– А кто же ты?
Он приложил палец к губам.
– Все разговоры чуть позже. Мне кажется, у нас осталось одно неоконченное дело. – Огненный кивнул на Альманирс. – Что же нам с ней придумать?
– А мы что-то можем? – поинтересовалась Мёрке, глядя на шаркающую ножкой южанку.
– У меня слабость к птичкам. – Фирс подмигнул возлюбленной, а затем вновь перевел взгляд на мертвую: – Альма, тебе нравятся иволги?
– Очень. Иволга к дождю. Увидеть эту птицу большая удача.
– Тогда стань ей! Приноси удачу. – Парень вытянул руку. Девушка подбежала и жадно схватилась за нее.
Альманирс полностью исчезла в пламени, и через мгновение на ладони стихийника очутилась желтая птичка. Он ласково погладил ее указательным пальцем.
– Мёрке, позаботишься об Ориоле? Это ее новое имя. – Парень отпустил иволгу, и яркое желтое пятнышко закружилось над призрачным Иннсо Тод.
– Как ты это сделал?
Огненный лишь пожал плечами и улыбнулся.
– Не задумывался. Это как дышать. Ты же не задаешься вопросом, как ты это делаешь? Просто дышишь. – Его голос потрескивал язычками пламени. – Какая же ты красивая, Мёрке. Уже и забыл, как тебе идут крылья.
– Хассел! – Натт нарочно назвала его по фамилии, но маг даже не заметил. – Хватит говорить загадками, прошу! Скажи, ты настоящий?
