– Есть. Иннсо Дистерт, омут вечного сумрака. А много ли служитель Форсворд тебе вообще рассказывал? – ухмыльнулся Эури. – Вот скажи, ты знаешь, где примерно находится город?
– Я не… Синд сказал, это особое место, туда так просто не попасть, и время там течет иначе. Быстрее в два раза. Но где оно, не задавалась вопросом.
– Точное расположение Скьерзилдена знают только инквизиторы, но известно, что он в западных землях. Там, где сорвался с небес Штеркен Утвалг, седой демон.
Натт споткнулась, и Эури врезался ей в спину.
– Что ты сказал?
– Скьерзилден где-то в западных землях.
– Нет. Дальше. Про демона.
– Штеркен Утвалг?
– Да.
Натт почувствовала, как холодеет в желудке. Синд носил оружие с таким именем, Синд грезился ей в облике седого мальчика в детстве и сам со временем стал таким. Сердце тоскливо сжалось. Синд…
– В Сорплате книги о нем запрещены. Считается, что он похитил и убил нашу Мьорке. Он пытался сделать ее своей, но она все равно любила феникса. Могу поискать что-то в библиотеке, но в наших книгах не будет объективного мнения о Штеркене, ты скорее найдешь сказку об истинной любви и вероломном злодее. Для нас седой демон – мерзавец, им и останется.
– Я хочу почитать. Принесешь? У меня были легенды Сорплата, но в них ни слова о Штеркене.
– Конечно, ни слова. Потому что это уже не наше сказание. Мьорке и феникс к тому моменту ушли из южных земель.
– Ага, а феникс из-за большой любви украл крылья темной птицы. Эту часть я знаю.
– Не совсем так. Огненный не мог прикоснуться к деве, поэтому заключил сделку с демоном сумрака. Но все вышло немного иначе, чем рассчитывал феникс, – горько улыбнулся барс.
– А как?
– Не знавшая ласки темная птица, едва успевающая заживлять страшные ожоги, влюбилась в своего похитителя. Мьорке ушла со Штеркеном по доброй воле, но о таком в книжках не расскажут.
* * *
Натт изучала сводчатый потолок крохотной кельи. Казалось, что в высоту комната гораздо больше, чем в ширину. Из-за этого ощущения странная сила тянула вверх, наполняя священным трепетом перед неизвестными силами этого мира.
Неизвестные силы. Двадцать один год она жила, не зная ни о каких мистических птицах. И вот ей почти двадцать два, и она скорее всего сама принадлежит к этим загадочным существам. Вернее, является реинкарнацией Мьорке или что-то вроде. Но если все так, как намекают последние открытия, то Фирс – огненная птица. Тогда многое становилось ясным. Его случайно брошенные фразы, бесконтрольное пламя, постоянное создание сфер, ведь перерождения лишают каждую последующую личность воспоминаний. Он не хотел ничего забывать. Боялся забыть ее… Постоянно записывал картинки именно с ней. В груди вновь защемило.
Но в этот раз что-то пошло не так. Феникс попал в ловушку и больше не может возродиться. Фирс сам не понимает, что с ним произошло после Дорнфьола. Эури как-то странно отреагировал на рассказ, он явно понял что-то, что ускользнуло от Натт. А еще Эндэлиге Флэм точно не случайный пазл этой головоломки. Его появление, внешность, задание в Сорплате.
«Думай, Натт. Думай».
Но вместо этого в мыслях появился третий участник легенды. Седой демон, Штеркен Утвалг. Выходит, в далеком прошлом Мьорке любила его? А как же феникс?
Она зарылась лицом в подушку, мечтая открыть глаза и вновь оказаться студенткой, до того как в жизни завертелось все настолько стремительно, что голова теперь идет кругом. Хотя если задуматься, то происшествия начались еще до приезда в академию. Перевернутая повозка, встреча с банши под старым кладбищем. Только сейчас все медленно обретало смысл. Тогда плакальщица предупреждала именно о Фирсе и Синде. Огонь и тьма. А ведь лучший друг был одержимым с детства, но после поездки в Скьерзилден и обретения своего оружия поборол себя и вернулся тем самым седым демоном из сна.
– Синд…
Она не заметила, как произнесла имя вслух, а сердце мгновенно зажгло болью. Где он теперь? А что, если Дэлиге уже сдал его инквизиторам?
Заклинательница вскочила с кровати и рванула к двери. В этот же миг Эури распахнул ее настежь и едва не упал, когда девушка налетела на него. Книги посыпались на пол, и одна больно стукнула барса острым уголком. Воспользовавшись замешательством своего тюремщика, Натт бросилась в коридор, но юноша быстро опомнился, нагнал и, подхватив под мышки, отнес обратно. Она даже не сопротивлялась. Преодолеть плато и спуск ей точно не удастся в одиночку. Тогда какой смысл бежать?
– И куда ты собралась в таком виде и без своих вещей? – Эури усадил ее на кровать и принялся собирать книги.
– Тревожусь о друге. Мне кажется, ему угрожает опасность.
– С чего вдруг? – Парень положил фолианты на грубо сколоченную тумбочку и коснулся сферы над ней. Комната озарилась приятным теплым светом.
– Не знаю.
– Так напиши ему. Узнай, как дела. Предупреди, чтобы был осторожен, – пожал он плечами.
– И кто передаст письмо?
– Твоя малышка Ориоле. Она сейчас в голубятне, если нужно, нарисую схему, как пройти, а еще дам капсулу для послания.
– Я могу ходить по замку? – удивленно спросила Натт.
– Конечно, ты же не пленница.
– Но уйти из Сореллета все равно нельзя? – ухмыльнулась заклинательница.
– Можно. Но разве ты получила ответы? Разобралась в себе? – Он постучал указательным пальцем по книгам.
Эури объяснил, что иволга без труда отыщет получателя письма, потому что теперь это не просто ручная птица, а ее преданный фамильар. Между ними установилась мистическая связь, которая с каждым днем будет только крепнуть.
Барс ушел, на сей раз за капсулой и креплением для лапки, и Натт, воспользовавшись уединением, взяла чистый лист и забралась с ногами на постель. Положила одну из книжек на колени, послюнявила карандаш и замерла, не зная, что написать.
Потребовалось некоторое время, чтобы убедить себя, что Синд – это Синд. Тот самый любимый друг детства, оберегающий и защищающий ее. Отвратительная сцена на кладбище ничего не значит, его предательство в Дорнфьоле тоже было во благо. Он думал в первую очередь о ней и попавших в лапы демона детях. Это Синд… Тот, что признался в любви недалеко от Иннсо Тод и подарил ей нежный поцелуй. Тот Синд, с кем они плечом к плечу сражались против келпи в старой крипе и согревали друг друга в темноте, когда надежды на спасение почти не осталось.
Натт собрала всю свою любовь к тому мальчику, каким он был, к мужчине, которым стал, и коснулась бумаги, уповая на то, что простые слова передадут ее чувства.
Здравствуй, Синд.
Мы расстались ужасным образом. Мой гнев был адресован не тебе. Ты в который раз спас меня, помог исправить мои же ошибки. Боль из-за утраты Фирса свела с ума. Но я любила его так сильно и давно, что уже и сама не помню, как это началось. А еще я люблю тебя. Очень надеюсь, что однажды мы снова встретимся. А пока будь осмотрительней, мне кажется, тебе угрожает опасность. Береги себя. И осторожнее с другими инквизиторами.
