Он невесомо коснулся ее губ и развеял оковы.
– Я первый пойду. Хорошо? Простите. – Вся его самоуверенность исчезла вместе с магией. – С прошедшим днем рождения.
Натт уже небезосновательно боялась выходить из башни. Кто на очереди? Может, от греха подальше отправить к Гостклифу за расписанием Янту?
А дурацкое дерево переливалось золотом, мерцало острыми, искусно выточенными листьями.
– И что теперь с ним делать? С Кьютом, не с кленом.
Ореоле уселась на плечо и понимающе клюнула ее в ухо.
Спускаясь по лестнице, Натт прижималась спиной к стене и дрожала от каждого невнятного шороха. Это как же малолетний студент довел ее до такого состояния? А ведь не такой уж и малолетний. В этом году заканчивает академию, значит, ему семнадцать или восемнадцать. Мрак. А ведь торопилась обратно в Тэнгляйх. Только бы Синд не узнал о ее новых сделках с демонами, точно по голове не погладит. Интересно, что скажет, когда увидит, что она теперь пустая, как новенькая сфера памяти?
На выходе из башни Натт набросила капюшон и припустила по коридору, стараясь не оборачиваться на дверь будущей четы Флэмов. Еще одну беседу с Илвмаре она точно не переживет, сознается во всем и будет просить прощения за себя и Дэлиге. Совесть и так пожирала ее заживо. Кто бы мог подумать, что станет заводить сомнительные отношения с почти женатым мужчиной. При такой-то невесте… Ужасная Натт. Отвратительная Натт!
В кабинет Гостклифа Анда ворвалась вихрем. С трудом отдышалась и убрала налипшие на лицо пряди. Черная выбилась из прически, и дрожащие пальцы заткнули ее за ухо.
– Натт?
Из груди словно выбили остатки воздуха. Этот голос. Еще недавно он совращал темную птичку в пещере Сорплата, а теперь так запросто произносит ее имя. Штеркен! Или все-таки Синд?
Мёрке откинула капюшон и подняла взгляд на двух мужчин, склонившихся над разложенными бумагами. Оба изучали внезапную гостью с нескрываемой тревогой, точно она вот-вот умрет прямо у них на глазах.
Синд опомнился первым, толкнул руками стол, так что стакан с карандашами и кронциркулями со звоном опрокинулся и инструменты разметало по картам.
Девушка вжалась в дверь, когда друг налетел на нее и вцепился в плечи.
– Какого черта, Натт?! – Его трясло, а жуткий белесый глаз изучал, не веря.
Рука легла на лоб. Секунда, две, три.
– Да не ищи ты. Нет ее… Я больше не темная, и вообще не маг. Я что пришла… – Выглянула из-за Синда на такого же ошарашенного декана. – Господин Анд, не увольняйте меня, пожалуйста. Хотя бы в этом месяце. Могу чистить загоны или помогать Вертинне Тинг…
– Как такое возможно? – Анд поднялся из-за стола, погремел в ящиках и протянул обруч для измерения магии Синду.
– Не надо ничего измерять. И так вижу все, – раздраженно бросил Форсворд и убрал ладонь. – Где ты была целый месяц?
Краем глаза Натт заметила, как друг одарил декана осуждающим взглядом. Только Гостклиф и без этого сам себя клял, что едва ли не выгнал Натт из академии, отправив в принудительный отпуск.
– Сорплат, – вполголоса ответила девушка, наблюдая, как Синд начинает звереть.
О сильфе она решила умолчать. Ведь Сэйма с Рихтэи в курсе, что келпи в академии. Если они сдадут Дэлиге, скорее всего ему выпишут смертный приговор в тот же день. Друг пока ничего не знает. Был в Рискланде, но про демона ему не рассказали. Еще бы! Ведь тогда пришлось бы упомянуть о том, как Сэйма вместе со знахаркой забрали тьму.
Тьма… Сердце снова болезненно кольнуло при мысли об утраченной магии.
Скулы мужчины заострились, вены на руках вспухли, а браслеты из освященного железа предупреждающе загудели, готовясь выпустить в плоть инквизитора иглы. Мёрке небезосновательно переживала за здоровье декана. Что стоило Форсворду свернуть шею Анду до того, как артефакт остановит его?
– Ты знал, куда она собралась? – Синд медленно повернулся к бледному ядологу.
– Нет. Я предлагал ей поехать домой или в западные земли. Кто мог подумать, что она решит рвануть в Сорплат?
– Действительно! – едко прокомментировал инквизитор. – Куда же направится Натт после смерти Фирса, который, минуточку… с юга! Я ожидал от нее подобной глупости, Гост, но ты! Ты должен был глаз с нее не спускать!
– Хватит говорить так, будто меня здесь нет!
Оба замолчали. Синд мгновенно остыл, глядя в огромные синие глаза Натт. Он сказал это! Черт, сказал… два слова в одном предложении. Смерть и Фирс.
– Прости, – выдохнул, сгребая ее в охапку. – Прости… Мы ведь что-нибудь придумаем, господин Анд?
Вопрос прозвучал скорее приказом. Но декана и не требовалось уговаривать. Гостклиф сам уже перекраивал новое расписание для Натт. Черта с два он теперь выпустит ее за ворота Тэнгляйха! Девушка доказала, что совершенно не приспособлена к жизни. И как только не погибла во время практики на севере в могильниках? Как вообще ее угораздило потерять тьму?! Тьму, которая клещом впивается в тело носителя и вытягивает все, пока ты не испустишь последний вздох. Даже после смерти ты принадлежишь ей.
Ядолог знал это на своей шкуре. Он сам родился с тьмой. Не такой, как у некроманта или призывателя, его тьма слабее, но позволяла чувствовать тонкую грань жизни и смерти, заглядывать по ту сторону на мгновение, видеть в глазах отравленной жертвы жуткие тени, ловить в колбах с растворами неведомые блики безграничных возможностей. Она подсказывала, какой яд не найдут в крови, предлагала сделку за помощь в спасении больных. Неоплатный долг. Он боролся со своими демонами, ненавидел, обожал. Своя, сладкая, губительная тьма!
Анд даже представить не мог, что чувствует некромантка. Ее сила ни в какое сравнение не шла с его жалким знахарством. Кто она теперь? Хуже слепого котенка. Слепая и глухая! Хуже… Беспомощная в большом мире демонов и магов. Теперь даже отпор никому не даст. Слабая, беззащитная.
Ощущение власти над Мёрке тянуло к ней, нашептывало мерзкие мысли, заботливо подсовывало рецепты снадобий, которые сделают девчонку своей. Да. Притупят ее боль. Заставят забыть все, что было раньше. Но разве он сможет с ней так поступить? Никогда… Шрам на лице Синда – последняя подлость, на которую он оказался способен в этой жизни. Это не на его бывшем студенте стоит мерзкое клеймо некроманта-отступника. Гостклиф сам себя заклеймил в своих глазах, в глазах Натт Мёрке…
– Гост, очнись! – рявкнул Форсворд.
Он бы хорошенько тряхнул декана, если бы не прижимал к себе дрожащую девчонку. Какая же она глупая! Глупая, безмозглая Натт. Как ее не убили на юге, куда некроманту заказана дорога? Синду мгновенно скрутило желудок от этой мысли, а недалекий ядолог все еще пялился в пустоту.
– Мы переоборудуем кабинет. Его давно пора усилить артефактами. Недавний прорыв доказал это. Все теоретические занятия останутся за Натт. Из практических будешь вести бальзамирование. Добавим тебе часов по этике призыва… – К декану вернулась хватка, он рванул к столу и принялся что-то скрупулезно записывать.
