– Что за черт? – Мужчина опасливо посмотрел на бывшую некромантку и попытался встать.
– Артефакты. Прости, меня обвесили защитой. Должно быть, на тебя сработали. – Натт едва сдерживала смех, глядя на растрепанного келпи.
– Дай-ка угадаю! Синд? – не сказал, а выплюнул имя инквизитора, но, поймав задорный взгляд девушки, смягчился и тоже улыбнулся. – Крепко он меня невзлюбил, раз персональный барьер поставил.
– Что ж, теперь вам придется сдерживаться в моем присутствии, магистр Флэм. – Она весело развернулась, взяла журнал первокурсников и оставила призывателя объяснять собравшимся на шум людям, что стряслось на кафедре.
Следующей ночью ничего странного не случилось. Темный не приходил, лампа лежала в шкафу, и девушка со спокойной душой легла спать, запоздало вспомнив о друге, который так и не вернулся в Тэнгляйх.
Глава 14
– Ты такой шумный, дай поспать, – недовольно бурчала Сэйма, лежа лицом к стене.
– Шумный? Я храпел? – Синд переборол желание прикоснуться к бледной обнаженной спине и посчитать выступающие позвонки.
Какая же сильфа хрупкая! Даже обнять ее боялся, чтобы не сделать больно. Как у кого-то вообще возникало желание калечить и насиловать ее?
– Нет, не храпел, но мысли твои… Ужас.
– Так громко?
– Угу. Тебе больно. – Она подтянула колени к груди и стала выглядеть еще трогательнее.
– Который час? – спросил Синд, пытаясь сменить тему.
За окном было темно, но что-то подсказывало – к началу занятий он уже не успеет, слишком бодрым и выспавшимся себя чувствовал. Или это магия фейри так подействовала?
– Не знаю.
– Я обидел тебя?
– Нет.
Неловкость заполняла комнату до краев. Не надо было идти у эмоций на поводу. Да еще и оскорбил ее ночью. Денег предложил… Не умеет он с женщинами. Но хуже другое. Не смог! Не то чтобы не хотел, хотел, но стоило посмотреть на Сэйму, как гадкое чувство заливало до краев. Замену в ней искал. Другую девушку видел, а ей будто все равно было. Взял и отказал. А она так смешно и тяжело дышала, оглядывала его ошалевшими глазами, а по щекам разливался румянец не то от злости, не то от стыда. В таком виде она чуть не вылетела из комнаты. Пришлось схватить, прижать к себе и объяснить, как есть. Что не хочет быть мерзавцем и лжецом. Сильфа слушала и кивала, а потом утянула на кровать, и они просто легли спать. И все! Синду впору посмеяться над собой, а вот ночной гостье не до смеха. Из них двоих без одежды именно она.
– Чего ты ржешь-то опять? – прошипела Сэйма.
– Не принимай на свой счет. Ты очень милая.
– Но?..
– Просто милая. Позавтракаем вместе?
– Хорошо.
* * *
– Хватит улыбаться, Синд. – Сильфа старательно отводила взгляд и прятала его в чашку с приторно-сладким компотом.
– Я о своем, – соврал он.
Отчего-то ему было хорошо. Ни черта она не похожа на Мёрке. Натт бы шарахалась, бледнела. Жалела бы его, себя, весь мир. Сэйма другая. Не менее уязвимая, чем любимая с детства подруга, только уязвимость ее совершенно в другом. Синд видел, что нравится сильфиде, а она осознавала его проницательность. Что же с ней теперь делать?
– Слушай, Сэйма. Ты же умная девочка? – Инквизитор заговорщически наклонился вперед. – Сделаешь мне одолжение?
– Какое? – Сильфа взяла под контроль свой румянец.
– Узнай кое-что для меня. – Он оттягивал момент, ковыряя печеные бобы, которые почти повсеместно предлагали на завтрак.
Сцепив руки под подбородком, девушка терпеливо ждала, пока Синд решится, и смотрела на него так внимательно, что суровый инквизитор почувствовал себя неловко.
– Можешь найти реальные примеры двоедушников? Поспрашивай Рихтэи. Это очень важно. Я не тороплю.
– Я и без Рихтэи знаю одного. – Сэйма как-то странно поморщилась при упоминании знахарки.
– Кого? – Форсворда мгновенно бросило в жар. А ведь сильфа уже могла сталкиваться с Дэлиге в Рискланде. Не сидит же он безвылазно в Тэнгляйхе?
Девушка отставила указательный пальчик и повращала им в воздухе, словно выискивала кого-то среди посетителей обеденного зала, но прежде, чем Синд успел удивиться, палец уперся ему в грудь.
– Ты!
– Что я? – Он сглотнул.
– Ты двоедушник, Синд Форсворд.
– Я больше не одержим, если ты об этом, – спокойно ответил, хотя рука, сжимавшая кружку, предательски дрогнула.
– Двоедушники не одержимые, – возразила девушка.
– А кто же тогда? Разве не так называют того, в чьем теле паразитирует еще одна сущность? – Мужчина начал нервничать.
– Нет. – Сэйма выдержала тяжелый взгляд инквизитора.
– Бред!
– Знаешь, что забавно? Ты сам спросил меня, а теперь так странно реагируешь. Думала, ты догадывался о своей… особенности, – невозмутимо продолжила сильфа.
– Тогда объясни мне. Не понимаю.
– Двоедушник – абсолютно цельная личность. У него нет внутреннего конфликта, обе души живут как одна.
– Как это происходит? Почему в теле появляются две души? – Синд поймал себя на том, что отчаянно прислушивается к себе, словно вот-вот различит два разных голоса.
– Иногда ослабленные или находящиеся на грани смерти души принимают решение стать единым целым. В этот миг их воспоминания и чувства становятся общими. Подстраиваются, пока не родится совершенно новая личность.
– Когда это случилось со мной?
– Не могу сказать, Синд. Тебе виднее. Но есть ряд признаков двоедушия. Чаще это странные эмоции, необъяснимая любовь или ненависть к малознакомому человеку, необычные пристрастия.
– Как ты поняла, кто я такой?
Сильфа замялась и отвела взгляд.
– Есть и другие способы, – ответила уклончиво.
– Говори!
– Не могу. Просто поверь. Я вижу твою вторую душу, она прекрасна.
– Говори!
– Мьюл тоже видела. Те, кому ты по-настоящему дорог, способны разглядеть это. Твои волосы… Это не результат пребывания в Скьерзилдене. Твоя вторая душа решила защитить тебя от боли и заслонила Синда Форсворда.
– Нет.
– Когти не выбирали тебя, они всегда были твоими. Ты и Штеркен – один человек. Но ты знал. Ты всегда это чувствовал.
Синд изучал царапины на столе, сколы на чашке и мечтал разучиться думать и чувствовать.
Близнецы… У него был брат, которого он поглотил еще в утробе, превратившись в живой кошмар для своей матери. Вот когда Штеркен попал к нему в тело. Тогда седому демону понадобилось больше сил. Одного было мало…
