– Тем не менее в тот день удалось захватить чистую душу барса?
– Да, это была именно Вилмма, такая же, как при жизни.
Студенты заерзали на местах, и в воздух взлетело несколько десятков рук.
– Пожалуйста, адепт Райс, – разрешил призыватель.
– Выходит, есть шанс вытащить с того света своего любимца?
Руки опустились, и все уставились на Флэма и Мёрке.
– Да. Но это довольно опасно и неэтично. Мы прекрасно знаем, что призыв любимых – одна из самых грубых ошибок некромантов и заклинателей. Ведь можно начать с кота, а закончить человеком. Трудно не переступить грань, когда на кону возможность обнять погибшего друга, возлюбленного, брата…
Повисла напряженная тишина.
– А что вы собрались призывать в таком случае? – выкрикнул кто-то с места.
– Никого, с кем меня связывают чувства, – отозвался Дэлиге и снял кнут с пояса.
– Тогда кого?..
Мужчина прижал указательный палец к губам и повернулся к Натт.
– Всего одна капля крови, – попросил призыватель и взял в руки хрупкую дрожащую ладошку.
Девушка кивнула и поморщилась, когда игла пронзила безымянный палец. На подушечке быстро собрался алый сгусток, и Дэл прижал его к рукояти кнута.
– Не лишним будет напомнить, что повторять мои действия крайне не рекомендуется. Неопытного заклинателя попросту убьет, а после призыва останется опасный разлом.
Флэм прикрыл глаза и размял плечи.
После такого предупреждения все жадно пялились на него в ожидании обещанного зрелища, и только Натт не разделяла их восторга. Дэлиге собрался сделать что-то опрометчивое, чтобы впечатлить ее. Как же это напоминало поступки Фирса! Полеты, прыжки с башни, после которых ему приходилось неделями лечить магическое истощение.
Здравый смысл кричал о необходимости прервать призыв, но инстинкты молчали и слепо доверились Дэлу. Ведь он сказал, что не лжет. А Натт поверила! Просто взяла и поверила ему!
Треск. Кнут рассек пространство, и рваные черно-фиолетовые клочья, похожие на тряпку, обрамили разлом.
Тишина. Гнетущая и затянувшаяся.
Эндэлиге едва заметно дрожал от напряжения, а на рукояти кнута хаотично вспыхивали символы. Костяшки пальцев побелели, на лице выступила испарина.
Натт не сводила с него тревожного взгляда, мечтая помочь хоть чем-то, но ей оставалось только смотреть, как слабеет мужчина. Ради нее. Он страдает ради нее!
По аудитории прокатился разочарованный вздох:
– Лошадь? И это все?
– Онни призывала дракона…
– Как-то несерьезно…
Мёрке обернулась и замерла. В центре аудитории стоял объятый темными всполохами конь, но даже таким она узнала любимца.
– Бьелке…
Ноги не слушались. Пару раз запнулась, едва не упала. Глаза застилала пелена слез.
Не обманул! Призыватель не обманул, Натт сейчас действительно счастлива! С тех пор как любимый скакун умер, она изо дня в день всматривалась в глаза воскрешенного дредхоста, надеясь увидеть прежний преданный взгляд. Тщетно! Но сейчас было иначе. Бьелке смотрел со всей любовью, на которую мог быть способен самый обычный жеребец. Все еще не веря, девушка вытянула руку, другой утирая мокрое от слез лицо. Она напрочь забыла об ослабевшем Эндэлиге, о недовольных студентах, просто повисла на крепкой шее призрачного коня и в голос разрыдалась.
– Госпожа Мёрке?
Преподавательница не отвечала. Сердце неистово сжималось от нежности и боли. Дэл сотворил настоящее чудо. И теперь она не знает, что делать с этим ноющим чувством в груди. С каждым перестуком, отдающим в висках, в голове разливалась единственная безумная мысль: она тоже любит Эндэлиге Флэма. Именно его, странную смесь Фирса Хассела и чего-то пугающе темного. Это уже не импульсивный аспирант, это безумный келпи, одержимый ею и не боящийся в этом признаться.
– Нравится? – Среди гомона выделился знакомый будоражащий голос, он слегка гнусавил, но не утратил легкие насмешливые нотки.
Не размыкая объятий, Натт обернулась и испуганно выдохнула – Дэл прижимал рукав к кровоточащему носу.
– Чуть-чуть перестарался, не делай такие глаза, Мурке! Сейчас пройдет.
Затем магистр Флэм гневно воззрился на студентов.
– И кто тут решил сравнить меня с Веккер? Призвать эндрака? Легко, выбирайте любого. Госпожа Мёрке, просветите наших умников. Что я только что сделал?
– Ваш преподаватель вытащил душу моего любимца. Это почти невозможно. Отыскать нужного среди тысяч других… Его звали… зовут Бьелке. Вы можете убедиться, на рукояти – его имя.
Студенты обступили изрядно побледневшего преподавателя, чтобы рассмотреть надпись на кнуте.
– Ваше задание на оставшееся от занятия время – заполнить таблицу соответствия живого Бьелке призванному. Размер, масть, аллюр. Госпожа Мёрке, вы же помните все это? – Дэлиге тяжело опустился на стул за преподавательским столом.
– Разумеется.
– Только пусть разберут формы. – Он постучал по кипе бумаг. – После проведите беседу об этике призыва, почему нельзя делать то, что сделал я.
Натт думала, что это лишнее, лицо магистра было красноречивее всяческих слов. Эндэлиге выглядел так, словно потеряет сознание в любой момент.
– Хорошо.
Мёрке ответила на вопросы о своем скакуне, и учащиеся занесли данные в таблицу. Потом она оседлала Бьелке и покружила по аудитории, чтобы студенты смогли заполнить остальные графы.
– Призывать любимых нельзя по ряду причин, – начала бывшая некромантка и замолчала.
Строки из учебника теперь казались ей неуместными. Как простой свод правил и предостережений сможет удержать от соблазна вернуть дорогого человека? И Натт видела во взглядах студентов этот немой вопрос. То, что никто не решался спросить о воскрешении людей, не значило, что они не думали об этом.
Девушка сделала глубокий вдох, а затем рассказала о брате, как сильно его любила и что Квелд значил для нее. Впервые она говорила о старшем Мёрке с улыбкой и без боли.
Студенты слушали и хмурились всякий раз, когда преподавательница вдавалась в подробности жутких ритуалов, проведенных над телом, и как в конечном счете, отчаявшись достучаться до брата, она создала гравштайн из надгробия с его могилы.
Никто не перебивал и не задавал вопросов – в них не было надобности. Натт ничего не утаила и рассказала обо всех последствиях, включая случайное открытие портала в Дорнфьол, после которого старый демон, преследовавший некромантку с детства, получил возможность вернуться.
– Прости меня, Мурке, я не знал всего тогда… – пробормотал Дэлиге, когда последний студент скрылся в коридоре.
– Отзови Бьелке, он вытягивает из тебя силы. И тебе не за что извиняться.
