– Обойдешься, – буркнула девушка. – И что теперь делать? Ждать следующего приступа, чтобы поймать зачарователя с поличным?
– Никаких приступов. Если снова набросишься на меня с такими недвусмысленными просьбами, я не смогу оставить их без внимания.
От громкого фырканья жидкость в кружке пошла пузырями.
– Мы идем в твою комнату, и ты показываешь мне все подозрительные предметы, которые получала в последнее время. Вдруг один из талисманов Форсворда работает как-то не так.
– Он бы не стал! – Натт громко стукнула чашкой по столу.
– Верю, верю. Допила? – Дэл снова любовался ее бессильным гневом. Как же безумно она нравилась ему без тьмы.
– Не хочу.
– Кидаться не будешь на меня? – Подозрительно сузил глаза.
– Нет.
– Тогда пойдем искать проклятый предмет. Только для начала застегни рубашку как следует, а то мы и без этого будем очень странно смотреться рядом, если кто застукает.
Натт опустила глаза на пуговицы и с неизменным стыдливым румянцем на щеках отвернулась.
– Что я там не видел? – рассмеялся Флэм и погладил пальцем место, где Мёрке касалась губами кружки. Он и так был не самым чистоплотным, но теперь твердо решил именно эту чашку вообще никогда не мыть.
На предложение донести ее до комнаты на руках девушка ответила отказом, и призывателю ничего не осталось, как перекинуть ее через плечо и стерпеть пару невнятных ударов, больше похожих на поглаживания. На лестнице вырывающуюся от нетерпения егозу пришлось отпустить и скрепя сердце смотреть, как босые ножки касаются грубых каменных ступеней.
– Я первый иду, даже не думай. Проклятия по моей части.
– А если на тебя тоже подействует? Что тогда? – Натт безрезультатно пыталась обогнать Дэла.
– Тогда беги и зови на помощь, – обернулся и подмигнул девушке, – потому что я обязательно сделаю это. Твой голосок все еще упрашивает в моем воображении.
В этот раз она ударила его сильнее, но мужчина лишь рассмеялся.
На последнем ярусе Флэм уловил отголоски магии. В комнате было пусто, но кто-то там побывал и наследил. С каждым шагом чуждое волшебство давило на заклинателя все сильнее, и тревожное предчувствие накрывало с головой.
– Стой здесь. – Он увидел сорванную с петель дверь и оттеснил Натт к стене.
– Что там? Пусти! – Дрожащие пальцы больно впились темному в запястья.
– Позову, когда проверю, пожалуйста, подожди! Мне ничего не будет, а тебя может задеть.
Бывшая некромантка коротко кивнула и неохотно расцепила руки. Она неотрывно следила, как Дэл раскручивает кнут и готовится к атаке. Вокруг него сгущалась вязкая пьянящая тьма, которую невозможно было не уловить, даже потеряв способности. Натт наслаждалась этой силой. В такие моменты она осознавала, как прекрасен был ее дар, сколько в нем крылось власти и свободы, пусть ложной, пусть в долг. Но все это было у нее. А сейчас…
Мёрке невольно пригладила ладонью черную прядь, мечтая снова колдовать. Стоять рядом с Флэмом, сражаться плечом к плечу, как они делали это против треонде. Танцевать под свист плети и треск призрачных разломов…
Все резко переменилось. Призыватель развеял тьму и бессильно опустил руки, кнут послушной змеей скрутился кольцом у его ног. Дэлиге замер, растерянным взглядом обводя комнату, и это странное замешательство заставило девушку покинуть укрытие, не дожидаясь команды.
Первое, что бросилось в глаза, – белая надпись на стене.
Никак не выкинешь его из головы? Давай я помогу тебе?
Натт опустила взгляд, и в этот миг безумие окончательно накрыло несчастную: шкаф со сферами оказался перевернут, пол мерцал мелкими осколками…
Дэлиге не успел остановить ее, видел, как Мёрке бросилась искать уцелевшие слепки, оставляя кровавые следы босыми ногами. Без единого звука она рухнула на колени и принялась собирать крохотные частички в ладони. Призыватель кинулся следом, кроша остатки души одного влюбленного парня, с ужасом слушая хруст под сапогами. Он видел только ее – убитую новым горем птичку, которая даже заплакать была не в силах.
Осторожно подхватил ее на руки и усадил на сломанную кровать. Натт смотрела в пустоту и дрожала всем телом, а губы отчаянно повторяли одно-единственное имя.
Он старался не смотреть на кровоточащие колени и ладони, с ужасом прикидывая, сколько осколков впилось в нежную кожу.
– Фирс… Его душа… Это конец, Дэл… Его не вернуть, мы не вернем его без сфер. Я должна собрать… Это же его душа…
– Тише. – Прижал ее к своей груди. – Ты правда считаешь, что душа Хассела настолько хрупкая и трусливая, что прячется в сферах памяти? Послушай меня! Я видел их, ты смотрела изображения сотни раз… Мы легко все восстановим, только скажи!
– Ты сможешь?
– Конечно. Это всего лишь сферы, разве без них ты не помнила своего стихийника?
– Он бы так не сказал, что это всего лишь сферы. Он их любил, а я не сберегла…
– Фирс тебя любил, а не их! Ну почему ты такая глупая, Мёрке? И я тебя люблю, слышишь? – Дэл обхватил бледное личико ладонями. – Мы вместе все исправим. Хорошо? Я здесь, посмотри сюда. Ты же видишь меня, правда?
– Вижу, и это безумие. Но ты сказал, что ты не Фирс Хассел, чему верить, Дэл?
– Сегодня верь мне. Обещаю, что все исправлю, но ты должна делать, что я скажу. Ясно? – строго спросил призыватель.
Она слабо кивнула, пытаясь вытереть набегающие слезы покрытой острыми осколками ладонью, но Дэлиге вовремя остановил ее.
– Мы сейчас же идем в лазарет. Тебе оказывают помощь. В это дело ты не лезешь. Виновника найду сам, приведу к тебе, а ты посмотришь ему в глаза и спросишь, – в голосе Флэма стыла холодная угроза, а пальцы больно впивались во вздрагивающие от сдерживаемых рыданий плечи.
– Хорошо. Спаси его, Дэл. Спаси Фирса Хассела.
– Каждый день делаю это ради тебя, Мёрке.
Келпи быстро осмотрел беспорядок в комнате, порылся в ворохе брошенной на пол одежды и выудил чистую пижаму. Забросил в наплечную сумку, затем подхватил Натт на руки. Она щекой прижалась к его груди и, стараясь не запачкать мантию кровью, держала израненные ладони подальше от мужчины. Только он все равно углядел начинающуюся интоксикацию. Пальцы и стопы начали чернеть от ядовитых осколков, и у Дэлиге не осталось выбора.
– Держись. Надеюсь, нас никто не заметит.
Обернувшись речным духом, он в несколько длинных скачков оказался у лазарета, быстро перекинулся человеком и поймал Мёрке. Девушка медленно теряла сознание, роняла голову на грудь и бормотала что-то бессвязное о Фирсе, просила у него прощения за чувства к Дэлиге. Темный горько усмехнулся. Скоро он сделает ей так больно, что день, когда разбились сферы Хассела, покажется праздничным фестивалем.
