– Ясно. Всё понятно, – сказал агент Рансибл. – При всём уважении, этого кандидата мы вынуждены отклонить.
Руби нахмурилась, но агент АЗСС уже махнул рукой, призывая подойти Огнебеллу. Агент Дантес посмотрела на самку дракона, а потом тяжело вздохнула и уставилась в свои записи.
Если Когтий отражал свет, Огнебелла, похоже, его поглощала. Её чешуя была бархатно-чёрной и лишь местами сверкала фиолетовым. Логану очень не хотелось бы как-нибудь повстречать Огнебеллу тёмной ночью. Впрочем, ему в принципе не хотелось бы встречаться с ней без костюма, который бы защищал одновременно от огня, зубов и когтей, и без подмоги.
Грациозная дракониха вышла вперёд и уставилась на Рансибла и Руби жёлтыми глазами.
– Готова ли ты сохранять непредвзятость на суде? – спросил её Рансибл.
– Ссссссссссссссссс, – прошипела в ответ Огнебелла и щёлкнула языком.
Рансибл бросил взгляд на электрошоковое устройство в руках миссис Кан, видимо, жалея, что на нём и остальных нет защитных костюмов.
– А если мы пообещаем больше не будить тебя проверками? – спросил он.
– Ррррррлллл, – прорычала Огнебелла.
– Постойте, – вмешалась миссис Кан, когда Рансибл потянулся за электрошоком. – Огнебелла, мы только хотим знать – как ты думаешь, Скреб виновен или нет?
– Нет, – ответила Огнебелла. А потом с той же уверенностью сказала: – Да. Виновен. Невиновен. Хвост на отсечение за оба ответа не даст Огнебелла. Предпочла бы сссспать сейчас Огнебелла.
Руби шагнула вперёд, но, увидев, как Огнебелла щурится на неё, времени терять не стала.
– Что ты думаешь о смерти Пелли?
– Далёк путь времени, продолжается дальше и дальше, от восхода луны до заката солнца, но всё спустя недолгие годы приходит к смерти рано или поздно. Человеческие создания – раньше. Золотые птицы-гоготуньи – позже.
– Сойдёт, наверное, – протянула Руби и обернулась к Рансиблу. – У защиты возражений нет.
– У обвинения тоже. Огнебелла, ты можешь войти в состав присяжных.
Дракониха сощурилась ещё больше и выдохнула длинный завиток дыма.
– Бесконечно и вечно рада Огнебелла.
– Ну что ж, – кашлянула агент Дантес. – Теперь обоих драконов следует вернуть в пещеры.
– Я их отведу, – сказал Мэттью. Логан и Зои резко обернулись к нему и одними губами спросили: «Нерон?». Мэттью скорчил гримасу и руками изобразил нечто похожее на взрыв и клубы дыма. Затем взял у миссис Кан электрошок и повёл драконов назад по горной тропе.
Логан понадеялся, что к старшей школе станет таким же бесстрашным. Может, он тоже сможет однажды отправиться в лагерь, как Мэттью, и стать Следопытом, как мама.
Он посмотрел на грифонов. А впрочем, пожалуй, он был бы не прочь остаться и здесь, чтобы заботиться о мифических созданиях, а не гоняться за ними по всему миру.
Следующим был Рифф. Хлопая крыльями, он с важным видом вышел вперёд. Быстро стало ясно, что по поводу драконов у него мнение только одно: им достаётся слишком много сокровищ, и Зверинец сторожить у него лично получилось бы куда лучше.
«Грифоны тысячи лет были благородными хранителями великих ценностей, – объявил он, снова размахивая крыльями. – Будь на страже мы, никто не осмелился бы съесть гусыню». – Он лукаво посмотрел на мистера и миссис Кан.
– А что ты думаешь о Пелли? – спросила Руби.
Огромный грифон щёлкнул клювом.
«Злобный комок перьев! Она всё время пугала моих грифонят. Однако пожирать друг друга совершенно явно не стоит. Я не одобряю».
– Думаю, подходит, – сказала Руби Рансиблу, и тот кивнул.
– Грифоны! – шепнул Марко Логану.
– Ага, тоже настоящие, – шепнул Логан в ответ, и Марко улыбнулся.
Нира вышла к агентам с менее самодовольным, но более внушительным видом. Она уселась перед ними, взъерошила шейные перья и устроилась поудобнее.
– Нира, что можешь сказать о Скребе? – спросила Руби.
Белая грифониха зевнула.
«Об этом тощем драконишке? Мне и моей семье он не чета. Мои детёныши со связанными за спиной крыльями его бы на лопатки уложили».
Логан уже успел насмотреться, как грифонята играют с матерью, поэтому решил, что она наверняка права.
– Как думаешь, он виновен? – спросил агент Рансибл.
Нира пожала плечами.
«Я ведь ещё не видела никаких улик, верно?»
Руби с Рансиблом посовещались минутку и пропустили Ниру в присяжные. Двое грифонов отошли в сторону и сели, обвив хвостами лапы и пристально наблюдая за остальной толпой.
Следующими пошли русалки. Первую звали Корал – у неё были длинные тёмные волосы и синие ногти. Она с отвращением фыркнула, узнав, что за участие в суде присяжным никто не заплатит. Корал бросила сердитый взгляд на Блу и обернулась назад к Руби и Рансиблу.
– Ну и зачем мне тогда тратить на вас время? – поинтересовалась она.
– Потому что одна из подопечных Зверинца мертва, а другого подозревают в её убийстве. Нам нужно выбрать из сородичей Скреба присяжных, чтобы они могли оценить доказательства и решить, виновен он или нет, – терпеливо объяснила миссис Кан.
– Драконов и русалок сородичами я бы явно не назвала, – надменно заявила Корал. – И он виновен, тут без вариантов. Только не знаю, можно ли считать это преступлением. Эта гусыня была отвратительна, вечно требовала лучшую рыбу в озере, будто только ей одной…
– Думаю, мы услышали достаточно. Корал, можешь быть свободна, – перебила её Руби.
Девушка тряхнула волосами и направилась к озеру, не дожидаясь остальных русалок. Следующим из них оказался коренастый мужчина по имени Китоус – благодушный, приятный и собственного мнения по вопросу не имеющий, поэтому его сразу пропустили в присяжные. Следом шла Сапфир, которая без конца подмигивала Блу и заигрывала с Рансиблом, но ухитрилась не сболтнуть ничего криминального, поэтому в состав присяжных тоже попала.
Пока Рансибл опрашивал Карла, миссис Кан шепнула что-то другому агенту АЗСС. Дантес кивнула, достала из-под своего сиденья коробку и передала Руби и матери Зои.
Логан заметил, как внимательно Зои смотрит на коробку.
– Что там? – спросил он.
– Улики, – ответила она. – АЗСС разрешили нам просмотреть их сегодня, чтобы подготовиться к четвергу.
– Похоже, они заканчивают, – сказал Марко. Рансибл и Руби сверили свои заметки и пропустили Карла к присяжным. – А можно нам подойти поближе к единорогам?
– Давай я лучше познакомлю тебя с грифонами, – предложил Логан. – Они не так сильно страдают… мегаломанией.
– О, сложное слово из диктанта, – одобрил Марко.
– Кого они выбрали? – спросил Блу. – Я отвлёкся.
