Следом за мной пошли ниргалы, Рикар и еще несколько воинов.
Пора показать пришедшим мою ужасную внешность. Чтобы не оставлять недомолвок. И еще вопрос, захотят ли они остаться после того, как увидят мой страшный облик. Ледяной мертвяк во главе поселения!
Утробный рык за моей спиной не заставил меня обернуться. Я знал, кто его издавал, и слышал, как натужно стонала и хрустела лестница, когда по ней взбиралась громоздкая туша сгарха. Трехпалый решил лично проверить обстановку, а заодно и себя показать.
Судя по пораженным вскрикам, донесшимся от подножия стены, сгарху это сполна удалось. Гномов они уже видели, осталось показать им меня «красивого». А потом уже и поговорить.
— За ущельем наблюдают? — спросил я у Рикара.
— Могли бы и не спрашивать, господин, — обиженно пробасил здоровяк.
— Стефий?
— Сеет, — фыркнул Рикар.
На этот раз я обернулся.
Да, на стене виднелась тощая фигура Стефия, щедро сыпавшего со стены пригоршни зеленоватой пыли. Цветок Раймены…
— Пусть закончит до того, как я спущусь.
Попадать под дико обжигающий любую нечисть «дождь» я не собирался. Порывы ветра уносили большую часть молотого цветка Раймены прочь, но хватит и маленькой толики…
Едва только мы утвердились на платформе, как она понесла нас к подножию стены. Сверху донеслись нарочито громкие и отчетливые звуки — звяканье мечей о щиты, звон тетивы, щелканье арбалетов. Несколько успокоившиеся воины показывали, что готовы прямо сейчас жестоко покарать любого, кто осмелится покуситься на жизнь спускавшейся к чужакам группы.
Сюрпризы начались, едва только подъемник опустил нас на твердую землю. Первый же мой шаг вызвал вспышки на припорошенном молотой Райменой снегу. Искры замелькали и в воздухе. Святая травка буквально вспыхивала под моими ногами, прямо указывая, что закованный в сталь воин является «темным». Нечистью, нежитью, тварью…
Чужаки отпрянули, не сводя насторожившихся глаз с моей приближающейся мрачной фигуры.
— Сними шлем! — рявкнул Тиберий, выхватывая из ножен меч.
— Не тебе здесь командовать! — разъяренно проревел Рикар. — Завали пасть и убери меч, пока я тебе его не засунул в…
— Рикар! — осадил я свою бородатую няньку. — Требование законно. Пусть смотрит.
Подняв руки, я обхватил шлем ладонями и медленно снял его, одновременно «отпуская» щупальца. Эффект получился впечатляющий. Сначала открылось мое серое промороженное лицо с льдинками светящихся глаз, а затем за плечами взмыли щупальца, яростно застегавшие воздух. Воин в стальной броне разом превратился в страшенное чудовище из детских сказок.
— Добро пожаловать в наш дом, добрые люди, — улыбнулся я, чувствуя, как с похрустывающих губ срываются чешуйки инея.
— Что ты такое?! — просипел разом лишившийся голоса Тиберий.
Я мог понять его смятение — он собственноручно привел своих людей в ловушку. Привел в лапы нежити. Это было не так, но он так думал.
— Он наш добрый господин Корис Ван Исер! — мрачно произнес Рикар. — Я тебе уже сказал: меч убери! Повторять не буду! И вы! Все! Вашей жизни ничто не угрожает! Уберите оружие! Либо убирайтесь прочь! Еще не хватало, чтобы в нашем доме, на нашего же господина направляли мечи! Эй ты! Убери стрелу с лука! Или я тебе эту руку отрублю по самое плечо! Живо!
Да уж, производить впечатление Рикар умел. Зверское выражение лица, огромные лапищи, стиснувшие топорище, разъяренный голос и сквозившая в каждом слове тяжелая уверенность. Этот и правда отрубит и даже не задумается.
Стоявший за Тиберием юноша с луком буквально отдернул руку от тетивы, словно ужаленный. Да и остальные хоть немного расслабились, будто завороженные командирским тоном бородача Рикара.
Я продолжал стоять неподвижно, поочередно оглядывая каждого из пришедших.
— Что ты…
— Кто! — оборвал я Тиберия. — Я не что! Я кто! Корис Ван Исер.
— Ты нежить!
— Да что ты? — ухмыльнулся я. — А я и не предполагал даже! Думал, что просто заболел! Застудился немного, вот лицо и покрылось ледяной коркой! Слушай меня внимательно, Тиберий! Это не я пришел к вашему поселению, это ты пришел ко мне и постучался в наши двери! Поэтому знай свое место! Любить себя не заставляю, жалости не хочу, а вот уважение обязательно! Теперь поподробней — я не нежить. Хотя очень близко подошел к этому рубежу. Не по своей воле. Так уж случилось. Но я не убиваю людей и не пожираю младенцев на завтрак! А теперь решай прямо сейчас: либо вы разворачиваетесь и уходите той же дорогой что пришли, либо прекращаете пялиться на меня, словно на самого Темного, и поднимаетесь туда, где вас обогреют и накормят. После чего мы будем разговаривать дальше.
— Сгарх! — тонко пропищал мальчишка, указывая пальцем на стену. — Это снежный сгарх! Я знаю!
— Верно, — кивнул я. — Это сгарх. Наш друг. И не единственный. Так что, Тиберий? Что ты выбираешь? Назад в холод и вьюгу, но подальше от страшного меня, либо в тепло и уют, но в компании с заледеневшим чудовищем? Отвечай.
— Я… я должен поговорить со своими людьми, — хрипло отозвался Тиберий. — Я должен поговорить… Корис.
— Что тут думать, Тиберий! — вперед шагнул седобородый, но еще крепкий широкоплечий мужик с шипастой палицей на поясе. — За нами шурды! Дороги назад нет! Я не знаю, что с этим человеком, но посмотри — вокруг него обычные люди! А со стены сыпется священная Раймена!
— Вы привели за собой шурдов… — медленно произнес я, бросая короткий взгляд на Рикара.
— Сколько их? — рыкнул здоровяк, игнорируя Тиберия и обращаясь напрямую к седобородому. — Далеко?
— Несколько десятков, — устало ответил тот. — Пара поводырей, с десяток пауков. Неотступно идут по нашим следам, словно охотничьи псы. Мы не хотели беды вашему дому! Так уж вышло…
— Об этом надо было сказать раньше! — рявкнул здоровяк.
— Так уж вышло, — повторил я. — Верно, так уж вышло. Рикар! Готовь оборону! Вы все — на платформу. Отсюда надо убираться. Быстрее! Быстрее, я сказал! Не собираюсь я откусывать ваши головы и выжирать внутренности! Займитесь ими, — велел я уже своим воинам, после чего круто развернулся к ниргалам: — На стену! Доспехи не трогать! Встать в ряды воинов на стене!
Интонации моего голоса не оставляли возможности возразить. Ниргалы послушно зашагали к платформе, хотя и с неохотой.
А я задрал голову и встретился взглядом с огромной парой глаз.
«Трехпалый… друг мой, помнишь наш уговор? Если твари у ворот…» — задал я мысленный ответ и тут же получил ответ:
«Помню. Я спускаюсь», — в рычащем «голосе» Трехпалого послышалась отчетливая и кровожадная радость. Его мысленный рык буквально испускал флюиды предвкушения.
Гигантский зверь отпрянул от края стены. Мелькнула огромная тень, и вскоре сгарх в нетерпении переминался у подъемника, ожидая, когда его смогут спустить ко мне.
