Орущие люди кинулись на помощь, остервенело орудуя мечами и топорами, вырубая из синеватой плоти целые куски. В Пожирателя влетело несколько стрел, не причинив ему ни малейшего урона и безвредно завязнув в подмерзающем мясном месиве. Чавкнуло, сверкнул зубастый частокол костей, пробив грудную клетку замешкавшегося и подошедшего слишком близко воина, на свою беду не успевшего вздеть доспех. Хрипящего человека притянуло к шару, он буквально прилип к нему. Задергался, засучил ногами, а в его тело впивались все новые и новые костяные зубы и зазубренные шипы, забирая его плоть и жизненную энергию себе. У пытающихся высвободить Тибериана людей прибавилось работы. Ненадолго. Они еще не успели подступиться, когда наполовину погрузившийся в мертвую плоть несчастный воин дернулся последний раз и затих навсегда.
А внутри почти сомкнувшегося, зарастившего свои раны и вновь принявшего шарообразную форму Пожирателя неистово бился Тибериан, чья защита все еще держалась, но трещала и покрывалась трещинами. Завидев резкий жест старика, воины заученно бросились на землю. Над их головами пронеслась настоящая метель, длившаяся не больше нескольких вдохов. Пожирателя облепило снегом, комками грязного льда, инеем и всем тем, что имеет отношение к воде, собранным отовсюду, докуда маг сумел дотянуться своей силой. С ближайших крыш домов снесло весь снег до крупинки, до последней снежинки. На целом пятачке шириной шагов в тридцать показалась голая и абсолютно сухая утоптанная земля. Чудовищный мясной ком резко замедлился, превратился в снежный бугор, быстро пропитывающийся алой кровью. С коротким мелодичным звоном налипший на нежить снег словно утонул в мертвой плоти, промораживая ее и раздирая ледяными пиками. Опытный Тибериан бился за свою жизнь, повелевая водной стихией как никогда искусно и не теряя головы. Никто не видел это воочию, но сейчас внутри подмерзающего мяса вырастало ледяное кружево, разрезая и раздвигая плоть в стороны, пытаясь высвободить мага из смертельной ловушки. С хрустом одна из сторон мясного кома лопнула, словно бок гнилого фрукта, у беспомощно наблюдающих людей вырвался торжествующий крик.
Именно в этот момент над их головами пролетел еще один снаряд, пущенный из древнего метателя. Очередная тварь рухнула на крышу одного из домов, проломив ее и провалившись внутрь помещения. Послышались истошные женские крики, надрывный плач младенца.
Пытающийся сожрать старого мага Пожиратель с утробным ревом из несуществующего рта резко сжался, вновь безжалостно насаживая себя на ледяные пики, костяные шипы с хрустом впились в лед, промороженные бога ходили ходуном, с них сыпались мерзкие волоконца мяса и промерзшие кровяные сгустки. Изнутри послышался крик боли, магическая защита со звоном началась прогибаться и ломаться. Короткий миг, яркая слепящая вспышка, последний оборвавшийся крик, хруст промороженной плоти и шелест ледяных лезвий, рвущихся наружу.
Пожиратель замер в неподвижности, превратившись в огромную глыбу синевато поблескивающего прозрачного льда, сквозь который виднелась синяя плоть. Повсюду торчали шипы — посреди улицы застыла скульптура гигантского ежа, свернувшегося клубком. И где-то внутри этой мертвой мясной горы застыл маг Тибериан, изломанный и раздавленный. Старый маг одержал победу в своей последней битве, но заплатил за нее высокую цену.
Замершие в неподвижности воины ошеломленно смотрели на громадный ком окровавленного льда, ставший надгробием для главы поселения, для старого боевого мага Тибериана. Перед ними высилась их раздавленная надежда на будущую жизнь.
Из глотки чернобородого Тибрия вырвался дикий вопль, он бросился вперед с занесенным над головой мечом и обрушил удар на ледяной бок застывшего Пожирателя. Лезвие выбило несколько кусков льда и бессильно отскочило от скрывавшегося под ледяной коркой промороженного мяса. Тщетно. Замороженное мясо не разрезать, да и разрубить нелегко, особенно когда холод создан при помощи магии.
Старый Тибериан знал, что делал, он осознанно пошел на смерть. Но он не знал, что в его поселении уже ворочается еще один мерзкий комок мертвой плоти, принявшийся охотиться на беззащитных женщин и детей, с каждой жертвой набирая все больше массы и сил.
Магическая защита поселения перестала существовать, она была сломлена. Но еще страшнее было то, что сломленными оказались души защитников, за годы спокойствия привыкших к недосягаемости для всех чудищ Диких Земель. Люди привыкли, что их остров надежно защищен. Привыкли видеть, как пытающиеся атаковать их поселение шурды корчатся нанизанными на ледяные пики или захлебываются в речной воде, уносящей их к самому дну.
Теперь пришла их пора корчиться в муках, ибо со смертью мага умерли все их надежды.
Сгрудившиеся вокруг ледяной и ужасной гробницы старого мага и еще нескольких людей, попавшихся Пожирателю, воины неотрывно смотрели на лед в безумной надежде, что вот сейчас вспыхнет магический свет, мертвая туша нежити раскроется, и из нее шагнет невозмутимый старый маг Тибериан, как всегда прихрамывающий и как всегда грозный. Этого не случилось. Этого не случится.
— Смотрите, люди… Смотрите! — с надрывом прохрипел седобородый воин, указывая рукой чуть в сторону.
На бревенчатой стене виднелась отчетливая надпись, начертанная снегом и льдом, гласившая:
«БЕГИТЕ, ДЕТИ, БЕГИТЕ!»
Старик Тибериан, даже погибая в муках, успел отдать последний приказ, всем своим умирающим нутром почувствовав, что в этой битве его людям не победить. Испуская последний вздох, он думал не о себе. Он думал о своих детях.
Вдали послышался отчетливый треск вновь сработавшего имперского метателя, к поселению с гудением помчался ком, сплетенный из сцепившихся костяных пауков, спешащих присоединиться к смертельной жатве. На темной морозной воде с легким потрескиванием нарастал тонкий ледок — больше некому было его ломать и отгонять прочь.
«БЕГИТЕ, ДЕТИ, БЕГИТЕ!»
И люди побежали, заспешили к домам, призывно заорали, клича остальных и разнося весть о гибели боевого мага Тибериана.
Где-то среди домов ворочался и крутился второй Пожиратель, уже успевший поживиться, оставляющий за собой кровавый след из еще дымящейся на морозе крови. Рухнувшие недалеко от него костяные пауки с пронзительными воплями торопливо разбегались в стороны в поисках живой дичи. Одна из уродливых костяных тварей на свою беду пробежала слишком близко от мясного кома и мгновенно оказалась раздавлена, превратившись в месиво, медленно утопающее в боку Пожирателя.
Все так же неподвижно стоя на берегу, кутающийся в белый плащ Тарис Некромант весело и заливисто хохотал, наблюдая за агонией островного поселения. За все время атаки он не сошел с места, не сделал ни единого шага, не вступил в бой самолично и не отправил на приступ силы шурдов. Не понадобилось. Островное поселение пало и сейчас захлебывалось в ужасе и панике.
Отсмеявшись, он вытер с подбородка потеки темной слизи, задрал голову к неприветливому небу и тихо прошептал:
— Один малыш погиб… что ж, слепим нового. А еще один вот-вот вылупится… веселое яичко прыг-скок, прыг-скок, веселое яичко топ-топ, хруп-хруп, веселое яичко с мясной скорлупой прыг-скок, прыг-скок…
