Я резко вскинул голову. Сразу вспомнилось: где-то в газете я читал, что О’Брайен собирался жениться на певичке из ночного клуба.
– Ах да. Я сегодня читал об этом.
– В самом деле? – Она улыбнулась. Улыбка была холодная, горькая. – До сегодняшнего утра вы и понятия не имели о моем существовании, верно? А ведь я пою уже лет десять. Да, для артистки мало радости, если ее имя попало в газеты лишь благодаря смерти жениха, который к тому же приказал долго жить по собственной глупости.
Она села в машину, развернулась и быстро умчалась, оставив после себя облако из песка и пыли.
Глава седьмая
I
Перекусив по дороге бутербродами, я поехал домой. Я все больше и больше убеждался в том, что с аварией что-то нечисто. Люсиль мне лгала – на этот счет у меня не оставалось никаких сомнений. Но что же произошло на самом деле? Ясно было одно: Люсиль не могла не видеть О’Брайена, потому что он ехал ей навстречу. Она не смогла остановиться, и произошло лобовое столкновение. В такой ситуации рассчитывать на милосердие суда присяжных никак не приходилось, и я начал понимать, почему она буквально заставляла меня взять вину на себя.
Но главное – что делать с «кадиллаком»? Ведь, если полицейские будут вести розыски с обещанным рвением, рано или поздно они найдут «кадиллак» в гараже Сиборна.
Я вспомнил слова капитана полиции: каждый повредивший свою машину после происшествия должен немедленно заявить об этом и объяснить, как было получено повреждение.
А что, если это дает мне возможность выкрутиться? Допустим, я сейчас как следует шмякну «кадиллак» о дверь гаража, а потом позвоню в полицию. Поверят они, что я разбил машину именно таким манером? Если бы повреждения были только на передней части машины, пожалуй, можно было бы рискнуть, но два рубца на крыле… нет, полиция сразу навострит ушки.
Во всяком случае, тут уже было над чем подумать, и я решил не выбрасывать эту идею из головы. Я продолжал вертеть ее так и сяк, когда вышел из машины и стал отпирать входную дверь, но вдруг мысли мои разлетелись – в доме зазвонил телефон.
Я вбежал в гостиную и поднял трубку.
– Мистер Скотт?
Я узнал голос Уоткинса и похолодел. Какого черта ему может быть нужно?
– Я слушаю.
– Я звоню по поручению мистера Эйткена. Он надеялся, что, возможно, вы еще дома, – сказал Уоткинс. – Если вы располагаете временем, мистер Эйткен был бы рад видеть вас у себя.
– Но я дома совершенно случайно. Меня ждут на площадке для гольфа, – с досадой произнес я. – Передайте ему, что не застали меня.
Уоткинс кашлянул.
– Я с удовольствием передал бы, сэр, но мистер Эйткен дал мне понять, что дело весьма срочное. Если вы считаете, что…
– Да нет, ладно. Я приеду. Он, конечно, хочет, чтобы я выезжал сию секунду?
– Насколько мне известно, он ждет вас, сэр.
– Хорошо, еду, – буркнул я и повесил трубку.
Я остановился перед камином и минуту бессмысленно смотрел на свое отражение в зеркале. Лицо слегка побледнело, в глазах – испуг.
Неужели Люсиль набралась храбрости и все ему рассказала? В выгодном для себя свете, разумеется, и мой вариант пойдет вторым номером. Ведь Эйткен сам выгонял меня на выходные отдохнуть, а теперь вдруг вызывает. Конечно, это неприятности.
Я запер дверь, вышел к воротам, сел в «понтиак» и поехал к дому Эйткена. Я вел машину, охваченный паникой, какая охватывает старуху, услышавшую шорох под кроватью.
На асфальтовой площадке около мраморных ступеней, ведущих к террасе Эйткена, стоял серый «бьюик» с открытым верхом. Я поставил «понтиак» рядом и начал подниматься по лестнице.
На верхней ступеньке я окинул взглядом широкую террасу. В кресле-качалке сидел Эйткен. Он был в пижамных брюках и халате, ноги прикрывал плед. Рядом с ним спиной ко мне в соломенном кресле сидел крепкий широкоплечий человек.
Эйткен повернул голову в мою сторону, и сердце мое замерло, а нервы превратились в готовые лопнуть струны. Что сейчас будет? Увидев меня, Эйткен помахал рукой. Его красноватое лицо размягчилось в приветственной улыбке, и от внезапного облегчения у меня даже засосало под ложечкой, словно кто-то стукнул под дых. Если бы он собирался меня четвертовать, я бы не удостоился такой шикарной улыбки.
– А вот и вы, Скотт, – поприветствовал меня он. – Я поломал вам партию в гольф?
Его гость обернулся, и я вдруг почувствовал спазмы в желудке – я сразу его узнал. Это был Том Хэкетт, который вчера вечером видел, как я и Люсиль выходили из моего дома. Том Хэкетт, приятель Сиборна.
– Здравствуйте, здравствуйте. – Он протянул руку. – Вот мы и снова встретились. Р. Э. рассказал мне, что прочит вас в боссы своей нью-йоркской конторы.
Я пожал его руку, причем с тем же неприятным ощущением, что и вчера: по сравнению с его теплой жесткой ладонью моя рука была куда холоднее.
– Садитесь. – Голос Эйткена обрел прежнюю раздражительность. – Вы действительно собирались побаловаться гольфом?
– Когда Уоткинс позвонил, я только начал переодеваться, – сказал я, подтаскивая кресло поближе к ложу Эйткена и усаживаясь рядом с Хэкеттом.
– Жаль, что я нарушил ваши планы. Я же сам предложил вам слегка размяться и действительно этого хотел. – Он провел пальцами по редеющим волосам. – Но тут вдруг объявился Хэкетт, и я решил, что вас надо познакомить.
Я вежливо посмотрел на Хэкетта, потом снова на Эйткена. Я понятия не имел, о чем пойдет речь, но вроде бы не о неприятностях, и то слава богу.
Эйткен улыбнулся Хэкетту своей змеиной улыбочкой.
– Этот молодой человек слишком много работает, – пояснил он. – И я предложил ему как следует отдохнуть в выходной: поиграть в гольф и развлечься с хорошенькой женщиной. А тут подвернулись вы и все ему испортили.
Хэкетт рассмеялся:
– Не слишком ему верьте. С гольфом он, может, и погорел, а вот насчет остального – не думаю. – Он всем корпусом повернулся ко мне и широко улыбнулся. – Я прав, дружище?
Я выдавил из себя улыбку, каким-то чудом она получилась вполне естественной.
Эйткен бросил быстрый взгляд на меня, потом на Хэкетта.
– Вот даже как? Стало быть, вы его застукали? И на чем же?
Я почувствовал, как руки сжимаются в кулаки, и поспешно засунул их в карманы.
– Зачем вам знать, Эйткен? У каждого есть личная жизнь, что тут удивительного? – Хэкетт подмигнул мне. – Перехожу к делу, Скотт. Я решил принять участие в вашей нью-йоркской авантюре. Я вкладываю в это дело деньги. И когда Р. Э. сказал, что главным в агентстве будете вы, я захотел встретиться с вами и поговорить. Правильно, Р. Э.?
Эйткен сидел чуть насупившись – он терпеть не мог, когда разговором завладевал кто-нибудь другой. Тем не менее достаточно приветливым тоном он ответил:
