В этот момент где-то за моей спиной открылась другая дверь, и я оглянулся.
Вошел Оскар Росс.
На нем был костюм бармена. В руках он держал поднос, на котором стояли бутылка шотландского виски, стакан и жестянка со льдом.
Он заметил меня, только когда дошел до середины комнаты, но все равно сразу не узнал. И, только поставив поднос на стол Клода, он вдруг обернулся и уставился на меня, уставился так, словно не мог поверить собственным глазам.
Я зашагал к выходу, стараясь не бежать, но все же двигаясь достаточно быстро.
Росс явно лишился дара речи.
Я повернул ручку на двери – дверь действительно была заперта.
Светловолосый шагнул ко мне, чтобы отпереть дверь, но тут Росс выдавил из себя:
– Эй! Не выпускайте его!
Светловолосый остановился.
Ключ торчал в замке. Недолго думая, я повернул его и уже начал открывать дверь, но светловолосый тенью метнулся ко мне и зажал дверь ногой.
– Как он сюда попал? – справившись с голосом, крикнул Росс.
Светловолосый был явно озадачен. Он повернул голову к Клоду, ожидая инструкций.
Собравшись, я резко двинул его правой в челюсть. Удар получился, и боль отдалась до самого плеча. Светловолосый полетел на пол и стукнулся головой о стену.
Я распахнул дверь.
– Стой!
Это скомандовал темноволосый.
Я быстро обернулся. Из его правого кулака торчал пистолет. Конечно, он смотрел прямо на меня.
С отчаяния я решил, что он не осмелится устраивать пальбу здесь, прямо в клубе, поэтому кинулся за дверь.
За мной рванулся Оскар. Я чудом увернулся от его рук, но в коридоре замешкался, и вот он уже рядом. Он промахнулся, и я со всего маху врезал ему по зубам. Он отлетел назад, а я, как заяц, понесся по коридору к двери в комнату с рулеткой.
Но тут что-то сзади ударило мне под колени – что-то похожее на танк, – и я повалился на землю. Это был темноволосый. Я успел чуть отвернуть голову, но спасение было слабое – ударил он здорово. Я застонал, потом отпихнул его ногой, поднялся, но на меня из конца коридора уже несся Росс.
Кажется, больше всего на свете мне хотелось как следует его долбануть. Я увернулся от его удара, шагнул навстречу и, вложив в удар весь свой вес и всю свою силу, поразил его страшным крюком правой.
Но на этом мои успехи кончились.
Я смутно понял, что темноволосый поднялся с пола и приближается ко мне со скоростью и грацией балетного премьера.
Я только услышал, как рука, словно кнут, со свистом рассекает воздух. Голову в сторону, в сторону!
Я на секунду запоздал – слабо освещенный коридор вдруг сверкнул тысячами огней.
В конце концов, он был профессионалом, получал за это деньги. И если он тебя вырубал, ты действительно вырубался.
Глава четырнадцатая
I
Очнувшись, я почувствовал на лице жаркое солнце. Сквозь сомкнутые веки пробивался слепящий свет.
Кроме этого, было ощущение движения. Через несколько секунд я понял, что нахожусь в машине и меня куда-то везут на большой скорости.
Я сдержал стон и продолжал трястись в такт движению. Наконец мне стало немного лучше. Тогда я приоткрыл глаза.
Я находился на заднем сиденье взятого мной напрокат «бьюика». Рядом сидел человек. В поле моего зрения находилась брючина серо-стального цвета, и я понял, кто это был: темноволосый головорез, тот, что меня вырубил.
На переднем сиденье за рулем сидел светловолосый.
Глядя сквозь полузакрытые веки, я попытался определить, где мы находимся.
Мы ехали по одной из окраинных улиц Палм-Сити. В этот жаркий воскресный полдень они были совершенно пусты.
Я не шевелился. Куда же меня везут? Ответ на этот вопрос я получил довольно быстро.
Минут через пять мы выехали из Палм-Сити на шоссе, от которого отходила дорога к океану. Эта дорога шла мимо моего бунгало. Стало быть, они собираются сгрузить меня, так сказать, с доставкой на дом.
На коленях у меня, прикрывая кисти рук, лежал легкий дорожный коврик. Кисти моих рук были скрещены и схвачены в таком положении чем-то вроде клейкой ленты, причем схвачены так крепко, что я чувствовал, как пульсирует кровь в венах. Я попытался незаметно высвободить их, но ничего не вышло – руки были плотно прижаты друг к другу, словно их скрючила какая-то болезнь.
– Сейчас на развилке повернешь направо, Лью, – сказал вдруг темноволосый. – Его хижина метров через триста по правую руку. Симпатичное уединенное гнездышко. Я бы не отказался жить в таком.
Лью, светловолосый, невесело засмеялся.
– Попроси, чтобы он тебе его завещал, – предложил он. – Ему-то оно все равно уже не понадобится.
– Черт возьми! Лучше без этого, – сказал другой.
У меня вдруг захватило дыхание, но я не успел толком понять, что они имели в виду, – машина замедлила ход и остановилась.
– Приехали, – сообщил темноволосый.
– Давай вытащим его.
Я не стал открывать глаза – пусть возятся с моим обмякшим телом сами. Под ребрами неистово колотилось сердце.
Крепкие руки подхватили меня и вытащили из машины.
Я соскользнул на землю. Лью озабоченно спросил:
– Ты, случайно, не перестарался, Ник? Ему пора бы очухаться.
– Не бойся, я ему отвесил точно, сколько положено, – заверил его темноволосый, Ник. – Через несколько минут будет как штык.
Меня поволокли по дорожке и наконец положили на ступеньки.
– Его ключи у тебя? – спросил Ник.
– Да. Вот они.
Я услышал, как в двери повернулся ключ, потом меня протащили через холл в гостиную и бросили там на кушетку.
– Уверен, что он очухается? – с беспокойством спросил Лью.
На шею мне легла рука. Привычным движением пальцы нащупали пульс.
– Полный порядок. Через пять минут будет в норме.
– Ну смотри. – Лью явно волновался. – Ведь, если этот тип подохнет и Галгано не успеет с ним поговорить, он с нас три шкуры спустит.
– Успокойся ты, философ. Я ж тебе говорю, он в порядке. Когда я выписываю рецепт, ошибок не бывает. Через пять минут он сможет танцевать канкан.
Я испустил слабый стон и пошевелился.
– Вот видишь? Что я говорил? Дай-ка веревку.
Вокруг груди, плотно припечатывая меня к кушетке, натянулась веревка. Я открыл глаза – Лью привязывал ее к ножкам кушетки. Он оглядел меня ничего не выражающим взглядом, потом шагнул в сторону.
