В его силах было ранить ее, тогда как всем остальным это не удавалось.
– Я хвалю вас за смелость. У вас нет недостатка в мужестве, что бы там ни было, вы…
– Я чувствовала себя дрессированной обезьянкой, – сдавленно перебила она. – Я презираю большинство из вас. Никто не вправе судить меня. Скажите, разве то, что я делю с лордом Саквилем постель, делает меня существом, лишенным чувств? Почему я вынуждена развлекать всех по прихоти какой-то пустой женщины, будто я вместе с телом продала свой ум и душу? – Ее глаза сверкали. – Почему вы здесь? Зачем вы пошли за мной? Не для того, чтобы хвалить меня. Начинайте, скажите что-нибудь обидное, ведь вы за этим пришли!
Меня не волнует то, что вы говорите, – ни вы, – она стукнула его кулаком в грудь, – ни кто-либо другой! – Она снова ударила его, почувствовав, что отбила руку о крепкие, словно стальные мышцы его груди. – Меня это не волнует!
Содрогаясь от рыданий. Мира внезапно оказалась в объятиях Алека. Попытавшись освободиться, но не в силах справиться с охватившей ее дрожью, она позволила ему притянуть ее к своему сильному плечу. Инстинктивно она прильнула к нему, уткнувшись лицом в бархатный воротник сюртука, через тонкую ткань рубашки ощущая щекой тепло его тела.
Алек сел на ступеньки лестницы.
– Вот зачем я пришел, – убаюкивающе говорил он, наклонив к ней темноволосую голову и кладя ее дрожащие руки себе на плечи.
Мира крепко закрыла глаза, слушая, как он шепчет ей на ухо какие-то успокаивающие, ласковые, непостижимо нежные слова.
– Не издевайтесь надо мной, – ошеломленно прошептала она, не в силах поверить, что он мог так непостижимо измениться.
– Я не причиню тебе зла.., ш-ш-ш…
– Я не нуждаюсь…
– Я знаю.., но помолчи минутку, и я обниму тебя.
Она подчинилась, позволяя теплу его тела согревать ее, пока дрожь не прошла. Эта грубая сила перестала быть чем-то, против чего ей надо сражаться. В одно мгновение она стала надежной защитой. Ее окружил знакомый приятный запах: тонкий аромат его кожи, запах дорогого чистого белья и изысканного бренди… Мира глубоко вдохнула. Она никогда снова не будет так близко с ним, и ей хотелось все запомнить. Она никогда не будет чувствовать себя так безопасно, так хорошо, так защищенно.
– Они смеялись надо мной, – прошептала она.
– Нет. Они бы смеялись, если бы ты боялась их…
– Я боялась.
– Никто не заметил этого. Даже я.
– Я бы убежала, если бы только можно было.
– Теперь все позади… Все хорошо.
Трогательно вздохнув, она положила голову ему на плечо, чувствуя, как его грудь мерно опускается и поднимается в такт дыханию. Она не знала, сколько прошло времени, но постепенно ей стало казаться, что она погрузилась в сладкий сон. Дрожь пробежала по телу Миры, когда он коснулся губами ее лба.
Мира не открывала плотно закрытых глаз, боясь, что это сон. Сейчас она была в безопасности; ее мир наполняли темнота, приятные запахи и тепло тела Алека. Она растворилась в ощущении удовольствия, ощущении более сильном, чем действие приворотного зелья. Оно делало ее беспомощной перед желанием принадлежать этому человеку, перед жаждой его ласк и поцелуев. Она чувствовала, как его жаркое дыхание щекотало шею, губы нежно касались ее кожи, скользя все ниже. Мира повернула лицо; Алек наклонил к ней голову, проводя языком по наиболее чувствительным местам ее шеи.
– Мира, – прошептал он, жадно касаясь ее губами. – Я хочу тебя… Я хочу, чтобы ты почувствовала то, что даже не можешь себе представить… – Она открыла глаза, и он растерялся, столкнувшись со взглядом ее темных глаз. – Ты не принадлежишь Саквилю…
– Я обещала ему…
– К черту все, что ты обещала ему. Ты не должна принадлежать ему. Он не желает тебя так, как я. Ты жаждешь мужчину, который мог бы доставить тебе настоящее наслаждение, который будет заботиться в первую очередь о тебе; сильный, молодой мужчина, в расцвете…
– Он устраивает меня, – возразила Мира, стараясь выскользнуть из его объятий.
– Не обманывай себя. Посмотри, ты вся дрожишь, а я еще ни разу не поцеловал тебя. Или ты выглядишь как неудовлетворенная женщина, или я вообще не разбираюсь в этом.
Оскорбление, как порыв холодного ветра, прояснило сознание Миры. Она замахнулась, чтобы дать ему пощечину, но Алек перехватил ее тонкую кисть.
– Не лги мне, – сказал он тихо.
Обиженная Мира попыталась успокоиться.
– Я не лгу никому. Пустите меня.
– Посмотри на меня и скажи честно, что ты не хочешь, чтобы я…
– Пустите, – перебила она, задыхаясь от гнева. – Вы разряженный, самодовольный, лживый…
Поток обвинений мог бы продолжаться дальше, но Алек услышал чьи-то приближающиеся шаги.
– Тихо, кто-то идет, – сказал он, снимая ее с колен, и, прикрывая ей рот рукой, потянул по коридору в свою комнату.
Мира отчаянно сопротивлялась, когда дверь за ними закрылась.
– Прекрати дергаться и слушай, – прошипел он ей на ухо.
Мира постепенно успокоилась и услышала шаги человека, проходившего мимо двери. Ее глаза расширились, когда, тяжело ступая, он стал подниматься по ступеням башенной лестницы.
– Саквиль, – мрачно пробормотал Алек. – Пошел выяснять, куда я делся, это точно.
– Я должна уйти отсюда! – воскликнула Мира. – Он спросит, что я делала.
– Не беспокойся, ты можешь сказать ему, что обдумывала интересное предложение.
Мира пыталась оттолкнуть Алека; румянец на ее щеках запылал еще ярче, когда он обнял ее за талию.
– Отпустите, пока он не начал искать меня!
– Только после того, как я разберусь с тобой. Я хочу знать, как ты стала любовницей Саквиля. Очевидно, это не было физическое влечение. Тогда скажи мне, как и почему…
– Нет! – Когда Мира увидела, что ее вспышка встречена непроницаемо спокойным взглядом серых глаз, она попыталась смягчить свой ответ. – Сейчас.., сейчас нет времени.
– У тебя сколько угодно времени, – протянул Алек. – Я никуда не спешу.
– Прекратите! – воскликнула она в отчаянии, толкнув его в грудь.
– Спешишь туда, к нему? Он должен быть благодарен мне за то, что ты так возбуждена.
– Вы отвратительны!
– Время идет, и я не выпущу тебя отсюда, пока не узнаю, как было заключено ваше с лордом Саквилем соглашение.
– Проклятие! – воскликнула Мира, глядя на дверь. – Хорошо, я расскажу вам. Я с ним.., я живу здесь два года, с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. Я встретила его после переезда из Франции.
– Ты приехала одна?
– Да, одна. У меня не было ни денег, ни работы; я была близка к голодной смерти. Шел сентябрь, очень холодный сентябрь. Я пробудилась и заболела, ослабев настолько, что не могла найти ни работу, ни еду. Я устроилась спать на телеге с сеном в Дувре и, наверное, потеряла сознание, потому что следующее, что помню, – я очнулась здесь. Лорд Саквиль очень добрый человек. Он привез меня; из своего кармана платил за питание, одежду и лечение, пока я не поправилась.
