Придерживая повод, Алек первым спрыгнул с коня и посмотрел на Миру.
– Тогда объясни мне, – сказал он сдавленным голосом. – Скоро…
Не в силах говорить. Мира оглядывалась вокруг, а Алек воспользовался ситуацией, чтобы помочь слезть ей с коня. Он обнял ее за талию и, спустив на землю, продолжал обнимать девушку. Протестуя, Мира уперлась руками ему в грудь, но она была прижата к его крепкому, хорошо сложенному телу.
– Скоро, – повторил Алек, отпустив ее только после того, как она, неуверенно посмотрев на него, слабо кивнула.
Дэниэлы, небольшая крестьянская семья, жили в причудливом домике. Двор окружали огромные старые вязы. Запах дыма наполнял воздух, из-за домика доносилось гусиное гоготанье. Когда дверь домика распахнулась, Мира быстро отстранилась от Алека. Две маленькие девочки с вьющимися темными волосами и розовощекими круглыми личиками, весело смеясь, побежали навстречу Мире. Она поставила на землю сумку, проворно открыла ее и присела на корточки.
– Это близняшки, милорд, – сказала Мира. – Мэри и Китти. Боже, никогда не знаю, кто из вас кто.., ах, нет, теперь знаю – Китти чуть-чуть застенчивая, да, дорогая?
Мира улыбалась маленькой девочке, которая стояла позади своей сестры. Алек смотрел, как девочки, тряся кудряшками, склонились и смотрели в сумку, которую принесла с собой Мира. Она торжественно извлекла оттуда плотно завернутый в бумагу сверток.
– Это вам, на этот раз миндальные пирожные, – сказала она, передавая сверток Мэри. – Угостите ими остальных, пока я пойду к вашим родителям. А сейчас можете расспросить этого милого джентльмена о его красивом копе, но не надоедайте ему, а то он вряд ли составит мне хорошую компанию на обратном пути. – Она искоса взглянула на Алека и выпрямилась, держа в руках сумку. – Я недолго.
– Сколько бы ни пришлось ждать, я дождусь, – ответил Фолкнер. Прежде чем зайти в дом. Мира робко улыбнулась ему.
Оказалось, что миссис Дэниэл подхватила простуду, которой уже болел ее муж. Кое-что можно было сделать, не дожидаясь, пока болезнь пройдет сама. Мира достала пакет с сушеной смородиной и, бросив сочувственный взгляд на хозяйку, повернулась к огню.
– Жалко, что вы и ваш муж заболели именно сейчас. У вас есть кто-нибудь, кто поможет вам обрабатывать землю?
– У нас есть друзья, которые помогают. – Ее лицо покраснело, когда она поднесла платок ко рту и тяжело закашлялась. – Я молю Бога, чтобы болезнь поскорее прошла.
– Попытайтесь отдохнуть…
– Нам некогда отдыхать.
– Я понимаю. – Мира сочувственно посмотрела на нее.
Вылив полпинты бренди в небольшую глубокую миску и подогрев ее, она бросила туда несколько горстей смородины.
– Не слишком приятно пахнет, – просипела больная, и Мира не смогла удержаться от смеха – Когда это закипит, получится довольно противная жидкость Но вы должны заставить себя выпить, потому что я не знаю ничего, что лучше поможет вашему горлу. Да, у меня для вас есть приятное сообщение. Миссис Комфит предложила на несколько дней взять к себе внучек, чтобы и вам отдохнуть, и им не заболеть.
– О, это чудесно! Пожалуйста, передайте ей, что мы очень благодарны…
– Тогда сегодня попозже кто-нибудь приедет забрать их в Саквиль-Мэнор.
Вскипятив смородину, Мира добавила еще кое-какие травы, поморщила нос над варевом и понимающе улыбнулась женщине.
– До свидания. Это должно подействовать.
– Я буду молиться, чтобы подействовало, – ответила миссис Дэниэл, с сомнением заглядывая в миску.
Мира незаметно оставила па краю стола пачку свечей; их найдут после того, как она уедет.
Тихая картина, которая представилась взгляду Миры, была просто удивительной. Мэри и Китти стали вдруг прекрасно воспитанными девочками. Они сидели рядышком на изгороди, и было слышно, как менялась интонация их звонких голосков, когда они задавали Фолкнеру вопросы и получали ответы, наверное, очень смешные, потому что они хохотали и болтали ногами. Мира улыбнулась и, подойдя ближе, обнаружила, что Алек кусочком угля на бумаге из-под пирожных делал набросок головок близнецов. Захваченные новым впечатлением – служить моделью для портрета – девочки с интересом смотрели на него.
– Я не знала, что вы художник, – тихо произнесла Мира.
Алек бросил на нее быстрый взгляд; в холодном дневном свете его волосы отбрасывали черные искры.
– Не совсем так, но я неплохо орудую куском угля на серой бумаге, – сказал он, бросая уголь на землю и подавая близнецам законченный рисунок. – Я рисую только самых привлекательных юных леди.
Обернувшись, он помог близнецам спуститься с изгороди. Миру охватило удивительное чувство, когда маленькие ручки обхватили сильные руки Алека. Они были такими хрупкими по сравнению с ним, так доверяли ему, и он был предельно осторожен.
Подойдя к Мэри, Мира посмотрела на рисунок и улыбнулась. Несколькими штрихами он сумел передать характеры этих маленьких девочек – импульсивность Мэри, застенчивость Китти, очарование двоих детей, сидящих рядом на изгороди и весело болтающих ногами.
– Действительно очень хорошо получилось, – сказала Мира, смотря в глаза Алеку. – У вас много способностей, милорд.
– Я польщен твоим комплиментом. Но мне больно сознавать, что с моими самыми замечательными способностями ты не знакома.., пока.
Глава 4
Последние несколько дней охоты были, понятно, самыми эффектными, чтобы оставить у всех гостей наилучшие воспоминания. За ужином в субботу присутствовало более трехсот человек. Люстры и канделябры наполняли дом ослепительным сиянием, а столы, казалось, проседали под тяжестью всевозможных яств. Повсюду были поставлены хрустальные вазы, наполненные замороженными фруктами, а возле каждого прибора притаилась маленькая затейливая сахарная фигурка. Более пятидесяти поваров и поварят трудились на кухне, и понадобилась целая армия официантов, чтобы все гости чувствовали себя удобно за длинными столами. Создалось такое впечатление, что вина было больше, чем воды, прибавьте еще к этому ароматы соусов, богатых специями, и вы поймете, почему гости единодушно сошлись на мнении, что это был лучший прием сезона. Разнообразие блюд ни в чем не уступало ослепительным ужинам в Брайтоне; стоит только сказать, что подавали четыре вида супов, несколько видов рыбы, огромный выбор ветчины, домашней птицы, телятины, и все это, не считая остальных сорока видов блюд.
Дом был наполнен избытком света и теплом множества каминов. Распахнутые двери впускали свежий вечерний воздух, но даже это плохо помогало избавиться от душной атмосферы. Куда бы ни шла Мира, повсюду были слышны звуки музыки, разговоры, звон тарелок. Она прошла через пустые холлы и подошла к окну, из которого сквозь большие стеклянные двери столовой был хорошо виден роскошный праздник. Внезапно ей стало очень одиноко. Она вспомнила, как леди Элесмер назвала ее «бедной маленькой овечкой», но тут же побранила себя за минутную меланхолию.
