– Вы стояли далеко от меня, и я не слышала разговора, – заметила Розали; она с усилием удерживала поводья, направляя фаэтон по улице.
– Да, – отвлеченно ответила Мира, думая, не были ли последние два часа лишь сном.
– Мне показалось, что вы спорили.
– Это был лишь короткий обмен фразами.
– Сегодня вы встретились не в первый раз?
– Нет. Он был.., он был гостем в Саквиль-Мэноре во время охоты. Почти все на этой охоте знали, кто я и почему нахожусь там.
– Но то, что ты сказала, когда он пришел нам на помощь… Мирей, я никогда не слышала от тебя такой грубости! Похоже, ваше знакомство с ним – нечто большее, чем обычное поверхностное…
– Я просто была расстроена, – твердо сказала Мира, – и плохо понимала, что говорю.
Она прекрасно знала, что говорит, но считала, что ее взаимоотношения с Алеком должны остаться в прошлом, и единственный способ добиться этого – притворяться, что между ними ничего не было. Другой вопрос: будет ли Алек следовать этому плану?
– Ну и хорошо, – не слишком убежденно сказала Розали, – я бы очень расстроилась, узнав, что ты была как-то с ним связана.
Мира удивленно нахмурилась:
– Ты говоришь так, будто он тебе чем-то неприятен.
– Честно говоря, боюсь, это правда. Я недолюбливаю лорда Фолкнера. Я очень благодарна ему за то, что он сделал для нас сегодня. Нельзя отрицать, что он приятный мужчина, когда хочет таковым казаться, но… – голос Розали заглушался ветром, – он не джентльмен. Я много слышала о нем.
У него плохой характер. Кроме того, он скрытен. Он будет говорить одно, думая совсем другое. Это человек, которому нельзя доверять. Ходят разговоры о его участии в шокирующих скандалах, и хотя это не доказано…
– Но с моей стороны было бы лицемерием обсуждать чужие скандалы, не правда ли? – заметила Мира. Розали не ответила, и она продолжила:
– Ты имеешь в виду что-то конкретное? Он когда-то сделал что-нибудь лично тебе?
Розали явно чувствовала себя неловко.
– Мне не нравится, как он обращается с людьми.., в особенности с женщинами. Одна моя подруга влюбилась в него – сейчас она замужем, но тогда была свободна, – и он не ответил на ее чувство. Он мог бы терпеть ее до тех пор, пока она не стала слишком активно проявлять к нему интерес – так поступил бы на его месте джентльмен. Но нет, он был жесток и холоден с ней, разбив ее сердце и уязвив самолюбие. Поэтому как бы он ни был обходителен и любезен со мной, я никогда не забуду его жестокое обращение с моей подругой. Он относится к женщинам как к неодушевленным существам. Все знают это. Он не поддерживает отношений ни с одной любовницей больше недели – и знаешь почему? Потому что женщины для него такой же удобный, но лишенный мыслей и чувств предмет, как носовой платок.
– Понимаю. – Мира не могла найти ни одного довода в защиту Алека. Все это очень похоже на него. Он умел быть добрым и внимательным и столь же беспощадным. Он не стал бы терпеть общества, которое ему неприятно.
– Надеюсь, он не расскажет ничего о сегодняшнем происшествии, – сказала Розали. – Я боюсь, не видел ли он нас, когда мы встречались с Брумелем и Элвенли. Он не знает их имен, но…
– Я не знаю, что он мог видеть.
– О! – простонала Розали. – Я ужасаюсь при мысли, что моя тайна может зависеть от его понятия о чести!
– Я тоже.
* * *
Проходили дни и недели, и страхи Миры относительно Алека никак не подтвердились по той простой причине, что она ничего не слышала о нем. Очевидно, он забыл о ней.
Странно, но душевный покой, которого она так ожидала, не приходил. В минуты откровенности с собой она сознавала, что далека от спокойствия и счастья. Она была грустна, печальна и глубоко разочарована. На протяжении недель охоты в Саквиль-Мэноре она думала, что что-то значит для него.
Казалось, что он нуждается в ней, более того, она ему немного нравится… Неужели она была всего лишь дурочкой, поверившей словам и пустым обещаниям?
Как-то раз, достав фамильный медальон Фолкнеров, Мира надела на шею золотую цепочку и взяла его в ладонь. Изображение летящего сокола было хорошо знакомо ей: она часто рассматривала медальон и вспоминала об Алеке, несколько раз она даже надевала его и казалась себе смешной и сентиментальной. Она до сих пор не знала, почему Алек подарил его, особенно если учесть, что это была семейная реликвия.
Если он хотел отплатить ей за «услуги», то мог предложить деньги или другие драгоценности, но не медальон – этот подарок оставался загадочным.
Мира была ввергнута в еще большее недоумение после того, как в день перед Рождеством в Беркли-Холл доставили посылку. Мальчик, привезший ее, не сказал, от кого она.
Посылка была адресована Мирей Жермен и подписана почерком, который никто не узнал. Слова «От поклонника» были написаны крупно и разборчиво на простом белом листке без каких-либо других пометок. В посылке находились книги – прекраснейшие издания в красных сафьяновых переплетах, с золочеными обрезами. На протяжении всех рождественских праздников родственники и гости Беркли гадали, кто же этот таинственный воздыхатель Миры.
Родственники Беркли, решившие провести мрачные зимние месяцы в Беркли-Холле, были шумной, веселой и манерной компанией. Было хорошо известно, чего можно ожидать от Беркли: они уважали только тех, кто имел состояние или обладал большим влиянием, они горячо отстаивали свою репутацию, но любили сплетни; им нравилось сыграть шутку с другими, но не переносили насмешек над собой, считая это дурным тоном. Несмотря на внешний лоск, мужчины в этой семье – пожалуй, за исключением только Рэнда, имели репутацию волокит, в то время как женщины были деятельными созданиями и вели активную общественную жизнь. Члены семейства Беркли отличались красивой внешностью: большинство из них были высокими, с ровной белой кожей и золотистыми волосами. По поводу преобладания блондинок в доме Рэнд в шутку сказал Мире, что женился на брюнетке, чтобы отличать свою жену от остальных женщин в семье.
Семейные сборища нередко сопровождались пустяковыми ссорами, в которые вовлекались все, за исключением Розали – единственной из Беркли, имевшей выдержанный характер. Возможно, это объяснялось тем, что хорошие отношения с Розали были единственным способом добиться расположения Рэнда, а лорд Беркли в конце концов был главой семьи. А может быть, потому, что Розали была единственной, кто предпочитал выслушивать других людей, а не обсуждать свои проблемы. Как бы там ни было, ее любили, и, к счастью, часть этого доброжелательного отношения к леди Беркли была перенесена на Миру.
Осторожно, не торопя событий, Розали представила Миру членам семейства. После нескольких вечеров, проведенных за чаем, рукоделием, музыкой и болтовней, после долгих бесед, во время которых Мира вежливо избегала неловких, скользких вопросов, она была принята в это общество. Как учила ее Розали, Мира не упоминала о лорде Саквиле, скрывая, что она гостила у него во время охоты.
