– Да. – Мира отвела глаза от напряженного и растерянного лица Розали.
– Но почему ты мне ничего не сказала?
– Ты была настроена против Алека'., и потом, я хотела забыть его, пыталась изо всех сил.
– Я не против него, если он единственный мужчина, который может осчастливить тебя. У тебя чуткая, прекрасная и чистая душа, ты не смогла бы полюбить человека, у которого не было бы таких же качеств. Но еще не поздно все изменить. Мы уезжаем из Брайтона только через несколько часов. Может быть, ты пойдешь к нему, скажешь, что серьезно поразмышляла над его словами…
– Я не могу. Пусть все остается как есть. Алек был прав: нам обоим нужно время, чтобы обо всем подумать. И если он не изменит своего решения, то найдет меня, где бы я ни была.
* * *
– Ты слышал, как она со мной попрощалась? – спросил Карр голосом, полным надежды и счастья. – Она смотрела на меня большими темными глазами, ее голос с легким акцентом – все говорило о том, что она надеется на скорую встречу…
– Ты уверен, что все правильно понял? Может быть, это просто обычная вежливость. – Алек, скрестив ноги, положил их на сиденье стоящего напротив стула.
Карр посмотрел на непринужденную позу собеседника и немного отодвинулся, боясь запачкать свою дорогую одежду;
– Абсолютно уверен. В ее глазах я прочел искренние чувства.
– Тебе крупно повезло.
Карр был счастлив. Его переполняли новые переживания, и он не обратил внимания на обидные слова Алека. Он откинулся на спинку кресла и задумчиво произнес:
– Ты не можешь понять, что я сейчас чувствую. Ты не видишь, она совсем не похожа на остальных женщин. Скромная и немного кокетливая, остроумная, но без злых шуток.
Она самая прекрасная, желанная…
– Как далеко зашли ваши отношения? – Алек сделал вид, что задает этот вопрос просто из дружеского любопытства.
– У меня серьезные намерения. С любой другой женщиной мой роман в такие сроки давно бы уже закончился, а с ней мне нужно время. Я хочу, чтобы она поняла, что я ее искренне уважаю, – Странно, ведь только сегодня утром ты заигрывал с горничной.
– Я хочу завести знакомство с Джейн для того, чтобы через нее выведать побольше о Холте. Я вынужден вести себя так. – Карр улыбнулся и добавил:
– Ее пышные формы меня мало интересуют.
Холт проявлял немалый интерес к «пышным формам», что давало повод для многочисленных шуток и едких острот на эту тему среди его друзей.
– Я надеюсь получить от нее полезную информацию, – продолжал Карр уже более серьезно. – Я думаю, Холт стал встречаться с ней после того, как исчезла Лейла. Может быть, Джейн знает, чем он занимался, были ли у него враги. Хотя в это трудно поверить, ведь все так любили его.
– Нет, не все. – Только сейчас Алек начал понимать, как его кузен идеализировал Холта. – Холт вовсе не был совершенством. Он был неплохим человеком, но, как и у каждого, у него были свои недостатки и ошибки. Иногда он был просто невыносим.
Карр не отреагировал на эти слова, но Алек знал, что задел молодого человека за живое.
– Я выбью из тебя этот идеализм, и ты не создашь из Холта идола. Думаю, ему бы твое поведение тоже не понравилось.
– Я не хочу говорить об этом.
– Ты должен дать себе возможность жить полноценной жизнью, забыть все, что было, и не делать из Холта святого.
– Хорошо, не буду. – Голос Карра дрожал.
– Как только ты поймешь…
– Я понимаю. – Карр был сильно раздражен, и голос его прозвучал громче, чем следовало бы. Мужчины помолчали несколько минут. Тишину нарушил лакей, открывший дверь:
– Все еще желаете нанять лошадей?
– Мои не дотянут до «Раммеры».
– Будь осторожен. Кучеры наемных экипажей могут обчистить такого, как ты, за пять секунд. Будь начеку.
– Во-первых, я бывал в «Раммере» и раньше. Во-вторых, несмотря на твое мнение обо мне, я все-таки иногда способен думать собственной головой.
– Мое доверие к тебе растет с каждым часом, – усмехнулся Алек. – Желаю успеха, кузен.
Они вышли из кареты, и Карр пошел договариваться с кучером, вид которого не внушал особого доверия. Алек же тем временем решил заглянуть в находившуюся неподалеку пекарню.
Облако муки висело в воздухе, приятный аромат теста и масла напомнил о еде. Помещение было просторным, хорошо освещалось. Несколько мальчишек разного возраста, но, видимо, из одной семьи, суетились вокруг столов.
– Что угодно, сэр? – к Алеку, улыбаясь, подошла круглолицая женщина. Ее внешность располагала к себе, мягкая манера разговора очаровывала каждого. Алек невольно сравнил ее со строгой, «железной» Джулианой.
– Вы миссис Холбурн?
– Фолкнер!.. – еле выговорила она, ее рука поползла к горлу, глаза были широко открыты от страха. – Я думала, вы умерли… Я слышала, что вас нашли… Господи помилуй…
– Миссис Холбурн, я не Холт, – как можно мягче произнес Алек и попытался поддержать испуганную женщину за руку. – Я его кузен, лорд Фолкнер. Извините, что напугал вас. Может быть, вы присядете?
– Мама! – послышался звонкий голос. Он принадлежал молодой девушке, подбежавшей к миссис Холбурн и оттолкнувшей руку Алека. Ее взгляд был настороженным, лицо побледнело. – Что произошло с Лейлой?
– Это не он. – Миссис Холбурн все еще смотрела на Алека с испугом. Положив руки на колени, она попыталась успокоиться. – Я знала, что Холт Фолкнер умер.., но на секунду мне показалось, что это не так… Мне показалось, что вы его призрак.
– Холт умер, а я, как видите, не призрак. – Алек попытался улыбнуться, но это мало помогло расположить к себе женщин. – Я приехал сюда в надежде, что вы прольете свет на случившееся. Вам очень тяжело говорить об этом?
Миссис Холбурн не ответила прямо, лишь закусила губу, а затем задала несколько вопросов, но так неуверенно, будто боялась услышать ответы.
– Лорд Фолкнер.., вы приехали, чтобы поговорить о моей дочери? Вы что-нибудь знаете о Лейле? Где она? Вы кого-нибудь подозреваете?..
– Я ничего о ней не знаю, простите. – Алек грустно покачал головой.
– Пройдемте, сядемте за стол, поговорим там, – глаза миссис Холбурн блестели от слез.
Они сели за большой стол, а вокруг на почтительном расстоянии расположилась многочисленная семья. Старшие девушки бегали к покупателям и вновь возвращались на несколько минут, чтобы послушать разговор.
Где-то через полчаса Алек начал понимать, почему Холт держал в секрете эту сторону своей жизни. Здесь было райское место для отдыха от хитрых и расчетливых людей, с которыми ему приходилось все время общаться. Большинство из них перестали бы уважать его, если бы узнали, что он влюблен в дочь пекаря и проводит много часов за одним столом с людьми низкого происхождения. Эта семья, этот магазин, дом – все было пронизано теплотой, добротой и спокойствием. Алек легко мог представить здесь Холта, держащего на коленях ребенка и бросающего многозначительные взгляды на девушку, которая завладела его сердцем.
