Мира подняла голову от книги, ее пальцы задрожали.
Обычно в таких случаях посылали горничную с запиской. На этот раз Розали пришла сама, значит, гость особенно важный.
– Кто там?
– Леди Фолкнер. Она никогда никому не наносит визитов, а сейчас она сидит в гостиной моего дома и хочет видеть тебя.:
– Не надо волноваться. Я сейчас спущусь, только причешусь…
– Поспеши, пожалуйста. Меня всегда считали искусной и гостеприимной хозяйкой, но она совершенно не хочет со мной разговаривать. Не надо делать прическу заново, просто поправь с боков.., скорее! – Розали скрылась за дверью и побежала по лестнице, чувствуя легкую дрожь в коленях.
Мира внимательно смотрела на свое отражение в зеркале, довольная тем, что утром надела строгое прямое платье пастельного цвета. Она чувствовала нарастающее волнение – это его мать! – но заставила себя опомниться.
Она говорила себе, что леди Фолкнер нравилась ей еще до того, как она узнала, что она мать Алека. Неожиданная мысль пришла в голову Мире: не раздумывая долго, она взяла из шкафа свою тряпичную сумку и пошла встречать гостью.
Войдя в гостиную, она была встречена улыбками обеих женщин. Улыбка Розали выражала безмерное облегчение, а Джулианы – некоторую неуверенность. Мира видела похожее выражение у Алека, но всего лишь несколько раз.
– Леди Фолкнер, какой приятный сюрприз!
– Похоже, мы с вами взяли за привычку делать друг другу сюрпризы, – ответила та, откидываясь на спинку кресла и жестом приглашая Миру сесть на стул рядом. – Я пришла сюда, чтобы обсудить совпадение, жертвами которого мы обе стали. Дорогая, – теперь она обращалась к Розали, и ее тон принял командный оттенок, – я пришла сюда без моей компаньонки, так как у меня личный разговор. Не будете ли вы так добры…
– Конечно, – с достоинством ответила Розали и тихо вышла, прикрыв за собою дверь, успев, однако, послать Мире ободряющий взгляд.
– Леди Фолкнер, позвольте спросить вас, знает ли ваш сын, что вы здесь? – спросила Мира, присаживаясь на краешек стула. Маленькая сумочка лежала у нее на коленях.
– Нет, он не знает. Я думаю, он сейчас все еще спит, так как вчера выпил лишнего.
Мира нахмурилась, уловив в тоне леди Фолкнер осуждение. Кроме того, ей было неприятно слышать такое известие об Алеке. Но неужели у него нет никого, кто мог бы отнестись к нему с пониманием и успокоить его? Почему все, включая мать, считают его эгоистичным и аморальным?
– Не надо его защищать… Я пришла сюда, чтобы помочь ему.
Эти слова вызвали у Миры легкую улыбку.
– Я и не собиралась его защищать. Я вообще не хочу говорить о лорде Фолкнере.
Джулиана приняла резкий ответ Миры с одобряющей улыбкой.
– У вас твердый характер и сильный дух, мисс Жермен.
Я заметила это с первой минуты. Именно из-за этих качеств я и познакомила вас с Алеком. Ведь я не знала, что вы уже близко знакомы. Я не знала, кто вы.
– Я тоже не знала, кто вы.
– Сейчас это уже не имеет значения. У нас есть другие темы для разговора.
– Леди Фолкнер, я искренне призналась вам, что не хочу говорить о вашем сыне.
– Тогда какого черта вы здесь?
Мира загадочно взглянула на нее, открыла свою сумочку и достала маленький темно-зеленый пузырек.
– Это улучшает зрение. Тут чистотел, рута, роза и…
– Довольно. – В глазах леди Фолкнер промелькнул интерес, но она сумела быстро скрыть свою слабость. – Вы сообразительная плутовка, но я слишком стара для таких глупостей.
– Это не глупость. У многих людей с возрастом глаза слабеют, а это средство помогает. Я сама много раз видела его действие. Если вы будете пользоваться им несколько раз в день…
– Если я позволю вам это сделать.., и, не дай Бог, это зелье причинит мне боль, я немедленно уйду отсюда… Если же нет, то я расскажу, зачем пришла.
– Кажется, это неплохой обмен. – Довольная, Мира завернула пузырек в платок.
– Плохой. Вы ничем не рискуете, в то время как я, потакая вашим порывам лечить меня, рискую потерять свое и без того слабое зрение.
– Вы говорили о лорде Фолкнере… – напомнила Мира.
Она встала и собиралась положить сверток на поднос с чаем, к которому никто еще не притрагивался.
– Я пришла сюда, потому что узнала вчера вечером о медальоне.
Мира замерла, держа в одной руке платок, а в другой кувшин с теплой водой.
– Медальон… – Щеки Миры горели так, что ей пришлось отвернуться на несколько секунд от Джулианы, но она чувствовала на себе ее пристальный взгляд.
– После многочисленных наводящих вопросов я наконец-то получила от Алека вразумительный ответ. Я еще раньше заметила отсутствие у него медальона. Алек подтвердил, что отдал его вам.
– Вы хотите, чтобы я его вернула? – спросила Мира, вспыхнув, и стала снимать его с шеи.
– Нет. Оставьте его себе, мне он не нужен.
Это было большой тактической ошибкой Миры. Джулиана радовалась своему открытию и улыбалась. Ее улыбка выражала удовлетворение и насмешку.
– Я вижу, вы его носите, так что оставьте себе. И, ради Бога, не хмурьтесь.
Пробормотав что-то невразумительное. Мира намочила платок жидкостью из пузырька и поднесла его гостье. С наигранным страхом Джулиана запрокинула голову, и Мира положила платок ей на глаза.
– Щиплет, – пожаловалась Джулиана.
– Это скоро пройдет.
Они помолчали несколько минут. Но Мира не выдержала и спросила:
– Если медальон вам не нужен, зачем же вы тогда о нем заговорили?
– Дорогая, я слишком стара, чтобы везде совать свой нос. Но когда дело касается моего сына, я имею право знать, что происходит, особенно если это смахивает на мелодраму.
Он Фолкнер, а вы знаете, что все Фолкнеры горды, упрямы и сентиментальны. В них очень развито влечение к драматизму. Когда он подарил вам этот медальон, я уверена, что вы его восприняли лишь как красивое украшение. Но Алек вам не сказал, что этот подарок имеет символическое значение.
– Что он символизирует?
– Медальон передавался из поколения в поколение как знак священных уз. Мой муж, получивший этот медальон от своего отца, подарил его мне, когда я родила ему первого сына. Я отдала этот медальон Алеку, когда ему исполнилось шестнадцать лет. Алек подарил его вам. Это был не пустой жест. Я знаю своего сына.
Мира растерянно смотрела на медальон.
– Я должна вернуть его.
– Я догадываюсь, Алек предлагал вам выйти за него замуж.
– Да…
– И вы отказали?
– Да.
