– Согласен! – Райан энергично кивает. – Я новичок. Но в чем фокус: я знал в Штатах многих людей. Антрепренеры, технологи, экологи… Я заводил много связей. И ребятам хочется об этом послушать. Всем, кроме Себа. Он отличный парень, но с ограниченным мышлением. Ему подавай накатанную дорожку.
Некоторое время я молчу, переваривая услышанное. Не таким я представляла Себа – но ведь мы всего поболтали пару раз. За работой я его не видела. Может, он осторожнее и консервативнее, чем кажется.
– Вчера было большое собрание, – продолжает Райан. – Кто в конце концов всех уделал? Я. Речь шла о технологиях. Дал я им выговориться, а потом выдаю: «А вы бывали в Сан-Франциско? Видели новейшие достижения? А я бывал и видел. Я знаю этих ребят. Я в их гребаных бассейнах плавал».
– Обалдеть! – выдыхаю я. – Звучит отпадно!
– Я им рассказал про такие штучки, о каких они даже не слыхивали, – кивает Райан. – Они только едва записывать успевали.
– Так в чем проблема?
– В Себе, – закатывает глаза Райан. – Ему не понравилось.
– Что ему могло не понравиться? – удивляюсь я. – Ты же просто делился информацией.
– Он помешан на власти, – пожимает плечами Райан. – Типа «не высовывайся, Райан». А меня затыкать не надо, я себе цену знаю.
Его калифорнийски-синие глаза лучатся энергией. Неожиданно я представляю, как он берет штурмом зал заседаний. Сметает всех силой харизмы и уверенностью в своих знаниях. Конечно, он оказался в центре внимания, а как же еще? Пожалуй, он прав: Себу это могло не понравиться.
– Что ж, это первые дни, – говорю я наконец. – Я бы на твоем месте действовала осторожнее. Деликатнее.
– Я так и делаю, – кивает Райан. – И знаешь, я не в обиде. Все отлично! Главное – у меня есть работа, и это благодаря тебе!
Он так и светится, и я невольно сияю в ответ.
– Как я тобой горжусь! – говорю я. – Им очень повезло с тобой.
– Фикси! – страстно произносит он и чмокает меня в нос. – Ты в курсе, что каждому парню нужна Фикси?
– Как мне тебя не хватало! – бормочу я, гладя его по спине.
– И мне тебя! – Но больше Райан меня не целует. И я обнаруживаю, что он смотрит в телефон через мое плечо.
Подумаешь! Каждый имеет право смотреть в телефон. Это не преступление.
Я опускаю руки чуть ниже и ласкаю его, намекая на свои намерения. Я же тосковала по Райану. Все, что мне нужно, – это подняться наверх и побыть с ним наедине. Но Райан не реагирует.
– М-м-м, – бормочет он и вдруг смотрит на меня так, словно только что заметил. – Я голодный как зверь. И у меня там одежда в холле. У Джейка с Лейлой стиральная машина сломалась.
– Конечно, – бормочу я, слегка оторопев. – Я все сделаю. И давай поедим.
Я заглядываю в холодильник.
– У нас есть стейки! Подойдет?
– Еще как! – отзывается Райан, выходя из комнаты. – Скажи, когда готово будет, хорошо? А я поищу что-нибудь по телику.
Сбитая с толку, я лезу за сковородкой. Я-то в глубине души надеялась, что Райан унесет меня наверх и страстно накинется на меня. И уж совсем тайно уповала, что он скажет: «Я люблю тебя, Фикси». Или «Фикси, я всегда любил тебя, неужели ты сама этого не замечала?».
Стоп! Это я уже хватила.
В любом случае это лучше, чем торопливый секс прямо на пороге. Намного лучше.
Правда же?
Конечно, твердо говорю я себе. И сравнивать нечего. Потому что Райану важна я сама. Не мимолетный секс, а я как личность.
Из комнаты доносится шум телевизора, и у меня сразу теплеет на душе. Конечно, это лучше! В тысячу раз! Мы, как приличная семейная пара, готовим ужин и обсуждаем, как прошел день на работе. Вот чего я всегда хотела! Уют. Близость. Пусть мы даже не живем вместе – так тоже неплохо.
Я чищу картошку и мурлычу песенку под нос. Мама считает, что у Райана бзики. А Ханна думает, что с ним нельзя иметь длительные отношения. И они обе ошиблись! Вот он! Со мной! И меркнут все передряги минувшего дня, даже дядюшка Нед. Все нипочем, если тебе есть к кому возвращаться домой, и у меня это Райан. Девочка-подросток, живущая во мне, сама не может поверить, и все же это правда. Райан Чокер здесь, и он мой!
Глава двенадцатая
Спустя месяц мама в Париже. В голове не укладывается, но так оно и есть. Она уже выложила миллион фотографий с тетей Карен в Фейсбуке (мама на Фейсбуке?!). Мама на Эйфелевой башне, мама в кафе, мама с тетей Карен в белых халатах на спа-процедурах (мама на спа-процедурах?!).
Повторяю: невероятно. Хотя в жизни хватает всего, во что я с трудом могу поверить. Например, что мы с Райаном до сих пор живем вместе и я счастлива в повседневной домашней рутине. Он приходит раза два в неделю, я готовлю ужин, мы смотрим телевизор, и это прекрасно. Мирно. Уютно. Это та самая жизнь с Райаном, о которой я едва смела мечтать.
И еще не укладывается в голове предстоящая вечеринка в магазине. Это чтобы «заявить о себе» – выражение Джейка, не мое. Будет красный ковер, фотограф, диджей и вышибала (спятить можно).
И совсем не верится в то, что Ханна говорит о них с Тимом. Такого просто не может быть.
Мы сидим в подсобке «Фаррз» и красимся. На сегодняшний вечер Джейк переименовал комнату в «кулисы» и притащил три бутылки шампанского; одну Ханна тут же откупорила.
– Он так и сказал, – с несчастным видом произносит она и отпивает глоток. – Сел на диван и говорит: «Я больше не хочу ребенка».
– Как так – больше не хочет? – Я не верю ушам. – Ты всю жизнь к этому шла!
– Знаю! А он говорит, что передумал! Сказал, имеет право и не обязан давать никаких объяснений. Кем надо быть, чтобы такое выдать?
Тимом, вот кем.
– Мало ли что на него накатило, – говорю я. – Поведи его куда-нибудь на ужин, за бокалом вина все обсудите.
– Может быть… – с несчастным видом бормочет Ханна. – Не знаю. Что-то у нас с ним не ладится.
– Правда? А почему?
– Это я виновата. – Ханна колеблется. – Я немного отпустила тормоза. Мы крупно поссорились на выходных. И я сама напросилась. Расстроила его.
– Как? – не удержавшись, спрашиваю я. Тим ведь словно сделан из тефлона. Что Ханна могла такого учудить, чтобы задеть его?
– Это получилось очень обидно. – Ханна смотрит в свой бокал.
– Да что именно? – Я теряю терпение. – Хватит, Ханна, выкладывай!
– Мы были на вечеринке, – неохотно мямлит Ханна. – Разговор зашел об обрезании и о сексе. А я в тот день до шести работала, – защищаясь, добавляет она. – Мозги не работали, я плохо соображала.
– Я и не собираюсь тебя осуждать! – восклицаю я. – Так что ты сказала?
