Точнее, попала я! У него все замечательно: было, есть и будет. А у меня…
Я ведь и правда почти смирилась. Другой мир, другое тело… Пфф, ерунда какая-то! Привыкла же я к нему, это как будто пластическая операция, только без боли и восстановительного периода. Вот видеть себя со стороны оказалось гораздо более необычным, чем смотреть на Селани в зеркале.
Какого фидруара я рыжая?
Хотя познакомившись с заскоками актрисы, можно не спрашивать. Решила, что так я буду выглядеть красивее и ярче, и не успокоится пока всю меня не переделает. Если еще не переделала. Но цвет волос — мелочи по сравнению с тем, что Селани вернулась на Эону, да еще и вместе с Мишей. Как она Мишу-то сюда затащила? Нашла нас с Фернаном и почему-то ничего не сказала: ни Алмазному королю, ни моему… бывшему.
Этот факт просто не укладывался в голове. Но поговорить нам точно нужно было, и с ней, и с Мишей. Причем как можно скорее. Вот только как говорить, если их величество велели быстро собираться?
У-у-у, зла на него не хватает!
Впрочем, шум прибоя, звезды и мягкость песка под ногами действовали успокаивающе. Я дошла до изгиба побережья, уводящего к скалам, и обратно. Огоньки на веранде «Голубой жемчужины» маяками поблескивала вдали. Мне и хотелось вернуться туда, и одновременно не хотелось.
Глупо и так по-женски хотелось, чтобы Фернан пошел следом, сказал, что был не прав, и снова назвал своей аманой. Обнял и заявил, что теперь мы все-все будем решать вместе, что ему совершенно безразлично, в каком я буду теле, главное, что это я. Мое желание было настолько ярким и искренним, что сердце екнуло, когда вдалеке я заметила едва вырисовывающуюся во тьме мужскую фигуру.
Только каким-то чудом заставила себя не сорваться на бег и медленно пошла к нему навстречу. Плевать, что мы там чего-то друг другу наговорили, я тоже не подарок. И это все неважно, если мы вместе. Нет, не медленно. Все быстрее, быстрее, быстрее и…
Пока не стало понятно, что это не Фернан.
На этой мысли я споткнулась.
— Миша? — выдохнула и замерла.
Лунный свет высветил теперь уже совершенно точно не-Фернана. Чем ближе (я все-таки пошла дальше на автопилоте), тем отчетливее я видела его. Одет по эонской моде, волосы зачесаны назад, но даже так, в ночном полумраке, его образ казался до боли знакомым. И взгляд, и плотно сжатые губы: сердится или чувствует себя неуютно.
— Миша, — позвала негромко.
На миг он тоже остановился, всматриваясь в меня, будто видел впервые. Да он и видел меня впервые, по крайне мере, именно сейчас мог хорошо рассмотреть мирэль Тонэ. Нас притянуло друг к другу, как магнитом, я даже не заметила, как преодолела разделяющие нас несколько шагов и остановилась рядом с ним.
— Ира? — спросил он родным, хорошо знакомым мне голосом, от которого защемило в груди.
Хотелось крикнуть: «Да!», но от волнения язык перестал слушаться, поэтому просто кивнула. Как долго я ждала этого момента, надеялась, мечтала о нем… Но сейчас не чувствовала ни радости, ниоблегчения.
— Как?.. — наконец-то вытолкнула из себя.
Миша криво улыбнулся. Никогда не представляла, что он может так цинично и жестко улыбаться.
— С помощью двух ведьм, — ответил он. — Одна дала средство, которое позволило мне попасть сюда. Другая — помогла тебя найти.
— Селани.
— Селани, — подтвердил Миша.
— Где она?
— Знать не знаю и знать не хочу.
Я прикусила губу: на языке вертелось еще много всего. Нет, с ведьмой все понятно, сама такого навидалась, что поверила сразу. А вот насчет всего остального… Например, почему он вообще здесь?
— Не такой встречи я ждал, — признался он.
— Я знаю, — сказала честно, не отводя глаз.
Да и не заслужил он того, чтобы отводить глаза.
— Ты его любишь?
Прямой вопрос, вот только почему же так сложно на него ответить?
— Почему ты здесь? — спросила тихо.
— Отвечаешь вопросом на вопрос?
— Просто ответь.
— Да знаешь, скучно стало как-то. Дела, работа, все это дерьмо. — Каждое его слово сочилось сарказмом. — Дай думаю в другой мир смотаюсь, людей посмотрю, себя покажу.
— Миша…
— Ира? — он смотрел мне прямо в глаза. — Я жду ответа, Ира.
Он выделил мое имя. Так выделил, что мне захотелось провалиться сквозь землю. Особенно когда я осознала, сколько всего скрывалось за резкостью этих слов. На меня вдруг навалилось странное чувство усталости, когда хочется не то утопиться в Азалийском море, не то повеситься на лассо. Кстати, надо было колечко захватить, попробовать, на что оно еще способно.
Я понимала, что могу сейчас солгать, могу уйти от ответа, но… но не хотела.
— Люблю, — выдохнула я.
И до боли сцепила пальцы за спиной.
На его лице не дрогнул ни один мускул, только взгляд стал холодным и далеким.
— А он? Он тебя любит?
Мне хотелось бы верить, что да. Но существовало множество тех самых «но», которые не позволяли сказать, что в моей жизни все безоблачно. Лгать Мише я не могла, поэтому твердо ответила:
— Это к нам не относится.
— Ты хотела сказать, ко мне, — поправил меня мужчина, которого долгое время считала родным и близким.
Так и было, и даже сейчас я чувствовала боль, что причиняла ему своими словами. Я любила его, правда любила, но скорее как друга, чем как возлюбленного. Сегодня я осознала это как никогда ясно, как и то, что там, на Земле, едва не совершила ошибку, согласившись стать его женой. Ведь Миша заслуживал большего. Заслуживал настоящей, искренней любви, которая захватывает целиком и накрывает тебя с головой вопреки всему на свете.
Я расцепила руки за спиной и потянулась к нему, но он отступил, а вернее — отшатнулся.
— Миш…
— Не надо, Ира, — помотал головой. — Я понял, что опоздал. У тебя теперь другая жизнь. Это нормально.
— Так получилось, — ответила тихо. — Извини.
Было бы проще, если бы он кричал на меня, обвинял. Но это был бы уже не Миша.
— Все нормально, — повторил он, будто пытался убедить в этом в первую очередь самого себя. — Мне главное знать, что он тебя любит.
«Он» бывший жених выделил особенно яростно. Видимо, имя Демаре сейчас отождествлялось с ругательством.
— Фернан так говорит.
И называет своей аманой, и ревнует ко всем подряд. Но при этом женат, с детьми и с совершенно невыносимым характером.
— Но у тебя есть сомнения?
— Ты же меня знаешь, — сказала я и прикусила язык.
