— Мируар Жужжен, на два слова, — сказала я, когда выступление разбушевавшегося мажордома было окончено.
— Возвращайтесь к работе, — велел тот слугам. Смерил меня хмурым взглядом и, важно вскинув голову, проговорил: — Следуйте за мной, мирэль Тонэ.
Мы вышли в коридор, и я тут же набросилась на Этиля с вопросом:
— Как по-вашему, его отпустят?
Жужжен тяжело вздохнул, наверное, впервые за время нашего знакомства приспустив с лица маску чванливого командира.
— Мируар Лобьер, семейный адвокат, будет этого добиваться. Но тут еще зависит, что именно полиссары обнаружили в дневнике и согласится ли судья отпустить его под залог.
Значит, все как у нас на Земле.
— Но ведь улики косвенные!
Кажется, это так называется.
— Мируар и мирэль Демаре уже давно не ладили и, к сожалению, пресса об этом знала. А после исчезновения мирэль Жизель узнали и в полицитариате. Вас они, кстати, тоже искали. Сказали, обязательно вызовут. Так что готовьтесь, мирэль Тонэ, — мрачно, словно пророк, предрекающий мою скорую кончину, провозгласил Жужжен, а потом недовольно фыркнул: — Представляю, какой папарацци теперь раздуют из этого ареста скандал.
Его ворчание прервала трель звонка, заполнившая холл. Мы как раз подошли к лестнице, и Жужжен, воинственно закатав рукава, с угрожающим рычанием:
— Если это только они!.. — ринулся к двери.
Я последовала за ним, сама не зная зачем. А когда Этиль, на удивление быстро взяв себя в руки (настоящий дворецкий), с невозмутимым видом распахнул дверь, едва не отскочила от нее с воплем: Селани!
В последний момент проглотила это восклицание и уставилась на себя, рыжую, одетую в элегантное светлое платье.
— Вам помочь? — холодно осведомился Жужжен, наверняка приняв ее за репортершу.
Селани ослепительно улыбнулась. Оставаясь верной самой себе, подвинула дворецкого, чтобы войти в холл. Небрежным движением руки поправила идеальную прическу и заявила:
— Мне нужно переговорить с мирэль Тонэ.
Того, что последовало за этим, ни я, ни Селани никак не ожидали.
— Значит, это ты-ы-ы, — повернулся ко мне Этиль с выпученными, совершенно безумными глазами.
— Я? — переспросила, не понимая, к чему он клонит, и даже отступила на шаг, потому что вид у Жужжена был, честно говоря, жутковатый.
Так может выглядеть сумасшедший, вырвавшийся из палаты с мягкими стенами.
— Я так и знал! — возликовал он, потрясая в воздухе пальцем. — Я знал! Это ты шпионишь за мируаром! А потом все о нем докладываешь! Вот этой, — на миг обернулся к Селани, — и докладываешь! Продажная ты тв…
Я не стала дожидаться, когда он произнесет то, о чем потом наверняка будет жалеть. Замахнувшись, влепила дворецкому пощечину. Исключительно из желания помочь прекратить истерику.
— Ого, — удивленно выдала Селани. Кивнула довольно, будто я только что исполнила ее заветную мечту.
В то время как Жужжен растерянно хлопал глазами и потирал наливающуюся цветом щеку. Да и у меня ладонь тоже горела и что-то внутри потрескивало от гнева.
— А теперь, Этиль, возьмите себя в руки и включите мозги. Вы наверняка в курсе, что происходит между мной и мируаром Демаре, знаете, как я отношусь к девочкам, и должны понимать, что ни за какие сокровища мира я бы не стала подставлять… вашего господина.
— Вы меня ударили, — обиженно заявил он, продолжая демонстративно гладить свое лицо.
— Я помогла вам прийти в чувство. Мы сейчас все на взводе, но будьте любезны, постарайтесь сдерживаться.
Притихший Этиль — это вообще что-то с чем-то. Феномен. Открытие века.
— А эта мирэль? — растерянно начал он.
— Эта мирэль… эм-м-м… Ирэн! Моя давняя подруга.
С улыбкой кивнув, Тонэ зачастила:
— Такая давняя, что уже и не вспомнить, когда мы с Селани познакомились. Я только вчера приехала в Мальмар и очень удивилась, узнав, что первая красавица Ньерры больше не блистает на сцене, а работает скромной няней.
Да, это точно Селани. Никаких сомнений.
— Жюстен, будьте душкой, принесите нам вьярна. Куда-нибудь на веранду.
Я закатила глаза, в очередной раз задаваясь вопросом, а какие вообще ей доставались роли? Может, играла деревья? На более сложные образы Селани была просто не способна.
Остановив показавшуюся в холле Анжель, я попросила ее побыть немного с девочками, а сама потащила актрису на веранду, на которую она так рвалась. Жужжен, еще не успевший прийти в себя после моей оплеухи, поплелся на кухню за вьярном.
— И что же такого происходит между тобой и мируаром? — когда мы остались одни, ревниво прошипела Тонэ. — Миша который день ходит как в воду опущенный! А все из-за тебя, Ира! Ты только и умеешь, что рушить!
— Ну извини, что расстроила твои планы и не захомутала для тебя Фернана! — не осталась я в долгу. — А что касается Миши… Это вообще тебя не касается!
Я злилась. Больше на себя, чем на нее, потому что ранила близкого мне человека. Как в воду опущенный… Он явился на Эону из-за меня и…
— Что ты сделала с моей внешностью? — постаралась переключиться на другую тему, решив, что поругать себя смогу и после. Сейчас есть дела поважнее.
— То, что тебе давно следовало сделать — превратиться в женщину! — огрызнулась Селани.
Никогда бы не подумала, что мне пойдет рыжий, но он мне действительно шел. И ярко-красная помада, и стрелки в стиле пин-ап, делавшие глаза выразительнее и ярче. Ира Илларионова — роковая красавица. Интересно, понравлюсь ли такая я Фернану? Мне, если честно, этот образ казался слегка вызывающим.
— Возвращаясь к Фернану. — Селани примолкла, услышав приближающиеся шаги, и, пока Зои расставляла на столике чашки с дымящимся вьярном, делала вид, что любуется яркими красками сада. А стоило горничной уйти, как Тонэ снова присосалась ко мне пиявкой. — Что вас с ним связывает? Что здесь вообще происходит?
— И это тебя тоже не касается, — отрезала я, в свою очередь спросив: — Как ты оказалась в моем теле? Как вам удалось перенестись на Эону?
— Долгая история, — отмахнулась Селани, тоже не расположенная к ответам. Закинув ногу на ногу, она раскрыла сумочку и достала мундштук с пачкой сигарет.
Она курит? В моем теле? Вот ведь с… самка фидруара!
— Я, конечно, как могла привела тебя в порядок, но думаешь, став собой, ты сумеешь заинтересовать Фернана?
Сама о том не подозревая, Селани ударила по самому больному месту, и мне захотелось проделать с ней то, что несколько минут назад я проделала с Жужженом. За хлесткие слова и сигарету, которую она запихнула в мундштук.
Не желая на это смотреть, я выдернула у нее изо рта ментоловую гадость и швырнула на стол.
