— Эй!
— Будешь курить, и я начну объедаться сладким, — поставила ей ультиматум.
Селани скривилась:
— Мне больше нравилась прежняя Ира. К счастью, скоро этот кошмар закончится, и я снова стану собой.
Если бы это было так просто…
— Есть идеи, как мы это сделаем? Я была у шамана и…
— Я тоже у него была, — нетерпеливо перебила меня Селани. — И, кажется, теперь знаю, как мы сможем обменяться телами.
Внутри меня, словно в шейкере, смешались самые разные чувства: волнение, неверие, надежда. Неужели и правда получится? Я наконец стану собой. Ну или тем, во что превратилась стараниями Селани.
— И? — опустившись на край плетеного стула, выжидательно посмотрела на свою «давнюю подругу».
— Не «и», а что нам для этого потребуется, — буркнула та, с сожалением косясь на не раскуренную сигарету. — Нужна будет помощь Демаре, но так, чтобы он ни о чем не узнал.
— Он уже все знает. — Я откинулась на спинку стула и с удовлетворением отметила, как вытягивается лицо у рыжей меня.
— Что все?
— Все «все»!
— И про меня? — Селани раздосадовано закусила губу, явно сдерживая ругательство.
— И про тебя, и про меня, и про Мишу, — добила ее я. И пока мамзель «Ирэн» переваривала мои слова, продолжила: — Через Каламелу духи (или что бы это ни было) сказали мне, что став собой, я лишусь чего-то очень мне дорогого.
Наверное, это единственное, предсказание духов, вселяло в сердце сомнения. Это и страх, что настоящая Ира окажется Фернану неинтересна. Уже не говорю про девочек, которым как-то (не представляю как) придется объяснять, что мирэль Тонэ — это не мирэль Тонэ, а мирэль Ирэн, которую они прежде в глаза не видели.
— Да то ерунда! — отмахнулась Селани. — Наверное, они имели в виду мое роскошное тело, с которым тебе не захочется расставаться. А придется!
— С радостью, — я залпом опрокинула в себя вьярн и поморщилась от его горечи. А может, от следующих ее слов:
— И тогда посмотрим, кто будет нужен Демаре: ты или я.
— Ты что-то говорила о помощи Фернана, — перебила ее, возвращая в нужное русло.
Теперь уже кривилась Селани. Видимо, ей не нравилось, что я так панибратски обращаюсь к своему начальнику.
— По словам этого самого Карамели, в ночь новолуния нам с тобой нужно будет подняться на самое сильное место, заряженное магической энергией. В Мальмаре это…
— Холм Расцвета, — подхватила я, испытывая стойкое чувство дежавю.
Селани удивленно вскинула брови, но расспрашивать, откуда мне известно о холме, не стала. Продолжала дальше:
— С собой иметь…
Бахилы или лучше белые тапочки.
— …алмаз. — Она снова раскрыла свой ридикюль. Достав из него клочок бумаги, четко, по слогам прочитала: — Дар-да-ста-нира. Это единственный в своем роде кристалл, который хранится в королевской сокровищнице Ньерры. Если кто и сумеет его достать, так только Демаре.
— Достать?
— Позаимствовать на время. Он с ее величеством на короткой ноге. Сама понимаешь, без его помощи нам этот алмаз не светит.
Я сосредоточенно кивнула:
— Хорошо. Но для чего он нужен?
— Помнишь, я тебе рассказывала, что в древности в диких племенах Асфирры практиковали переселение душ с помощью кристаллов? Так вот, Дардастанирский алмаз — единственный сохранившийся до наших дней. О других этот бомж не слышал.
— Со мной этот бомж не был таким откровенным, — мысленно злясь на Каламелу, пробормотала я.
— Потому что я умею задавать вопросы и знаю, как выбить ответы даже из немого, — самодовольно заявила Селани. — В общем, поговори с Фернаном, когда он вернется с работы.
Я не стала рассказывать ей, что Демаре сейчас не на работе и вообще неизвестно, когда вернется. Кивнула и, дождавшись, когда Селани допьет свой аналог кофе, сказала, что у меня занятия с близняшками, а значит, нам пора закругляться.
Не сдержавшись, напоследок спросила:
— Миша… он сейчас с тобой?
— Со мной, — хмыкнула Тонэ. — Куда ж ему деться?
— Где вы живете? Может, ему что-нибудь нужно? — снова почувствовала укол совести.
А за ним, кажется, и ревности, когда Селани покровительственным тоном заявила:
— Я о нем позабочусь. Так позабочусь, как ты не заботилась никогда. А насчет того, где живем… Я свяжусь с тобой сама. — С этими словами она подхватила сумочку и, пожелав мне приятного дня (да уж, приятнее не придумаешь), спустилась с веранды.
— Узнаю, что куришь, и перейду на жесткую диету из жиров и углеводов! — бросила ей вдогонку.
— Жду не дождусь новолуния! — Постукивая каблучками по мощеной дорожке, огибавшей дом, Селани направилась к воротам.
Я же поднялась в детскую. Пыталась сосредоточиться на уравнениях, но вместо слитков золота и бриллиантов, которые вменялось умножать близняшкам, в голове крутились мысли о Фернане, кристалле, который еще неизвестно, удастся ли забрать, да и захочет ли Демаре это делать. О треклятой писульке Жизель и грядущем новолунии.
С этими мыслями я промаялась до самого вечера. Сложнее всего было делать вид, что все как обычно, перед девочками. Дети чувствуют фальшь, а эти малышки были не по годам проницательными, поэтому ближе к ужину они тоже стали волноваться и все порывались позвонить папе на работу, а мы с Жужженом их как могли отговаривали.
— Но папа! Уже так поздно… — Аделин чуть не плакала.
Кристин сидела возле окна, за которым сгущались сумерки, и не отрывала взгляда от ворот, надеясь, что вот они распахнутся и она увидит автомобиль отца. К счастью, она не знала, что его машина осталась в гараже, иначе бы истерики точно было не избежать.
Уже хотела им солгать, сказав, что этой ночью Фернан опять не будет ночевать дома и опять из-за работы, когда Кристин счастливо взвизгнула. Меня тут же отнесло к окну. Увидев Демаре, выходящего из машины и с кем-то прощающегося, я едва не забыла, что мне не семь и что взрослой женщине не пристало бежать с радостными криками на крыльцо. Стянув чувства тугим узлом, степенно последовала за Жужженом в холл, чтобы увидеть, как Демаре, присев на корточки, обнимает дочерей. Уставший, с осунувшимся лицом, но улыбающийся, тепло и нежно. А когда его взгляд скользнул по мне, над нами как будто вместо люстры засияло солнце, подтопив у меня в груди лед страха.
— Девочки, бегите в столовую. Сейчас будем ужинать. Умираю от голода, — сказал близняшкам Алмазный король.
— Пап, а ты потом с нами почитаешь? — дернула его за штанину Аделин, когда Фернан поднялся. — С нами и мирэль Тонэ.
— Почитаю. С вами и мирэль Тонэ, — ответил он, продолжая смотреть на меня, и от этого взгляда последние льдинки внутри растаяли и с шипением испарились, потому что от внимания его величества температура моего тела резко повысилась. — Мирэль Тонэ, на два слова. В мой кабинет.
