Отвернулась.
Потому что видеть его таким и знать его таким не хотелось. Пусть лучше в моей памяти останется мужчина, который волок меня своей магической удавкой по всему дому. Так будет проще. Сфокусировавшись на этой мысли, я принялась изучать палату, в которой, как ни странно, не было и намека на известную всем аппаратуру. Щит, который сиял над Кристин, создавало скопление странного вида белоснежных матовых кристаллов. Да, я помнила, что вся магия в этом мире исходит от камней, но этот аппарат (напоминающий гору наростов) видела впервые. Так же, как и всякого рода датчики, в каждом из которых присутствовал хотя бы один камень. Врач, например, следил за состоянием девочки по странному напульснику со вмонтированным в него крохотным камушком, и судя по тому, что мне удалось зацепить краем глаза, тот показывал частоту сердечных ритмов и давление.
Наверное, я бы и дальше продолжала рассматривать палату — занавеси на окнах, стены с изображениями героев детских сказок, небольшой столик и стулья в углу, кресла для посетителей, — если бы вдруг не раздался какой-то странный хлопок, а следом не зазвучал голосок Кристин:
— Зачем она пришла?!
Оторвав от пола взгляд, обнаружила, что свечение исчезло: видимо, восстановительный процесс завершился. Яростно сверкая глазами, девочка сидела на постели, а врач с тревогой смотрел на его величество и говорил:
— Мируар Демаре, я бы рекомендовал исключить любые волнения…
— Никаких волнений больше не будет, — отрезал Демаре, снова возвращаясь в состояние «король алмазный, отмороженный: количество — одна штука». — Мирэль Тонэ приехала со мной, Кристин, потому что очень за тебя переживала. А в том, что она от нас ушла, виноват я.
Девочка широко распахнула глаза:
— Ты?!
— Я, — на удивление смиренно подтвердило величество, отчего мне захотелось его чем-нибудь стукнуть, и распорядилось: — Выйдите.
От последнего приказа врач подпрыгнул на месте.
— Но Кристин еще нужно пройти сканирование…
— Сначала мне нужно поговорить с дочерью.
Неодобрительно покосившись (почему-то на меня), доктор ушел, оставив нас троих наедине.
— Я вел себя с мирэль Тонэ недостойно, — продолжил каяться Демаре. — И за это прошу прощения. Вы же меня простите, мирэль Тонэ?
Ах ты ж, алмазный…
— Кристин, как ты себя чувствуешь? — предпочла сменить тему раньше, чем королю все-таки прилетело бы от меня по голове.
— Хорошо, — пробормотала мигом растерявшая боевой запал девочка.
Она переводила взгляд с меня на отца и явно ничего не понимала, а я отложила пакет с вещами и выяснение отношений на потом. Приблизилась к кровати, вглядываясь в лицо малышки. На щеках играл легкий румянец, и у меня отлегло от сердца. В конце концов, главное сейчас — Кристин, а не беспринципный манипулятор справа.
— Я очень рада, — протянула ей руку, и девочка, поколебавшись, все-таки вложила в нее свою ладошку. — Я так переволновалась, узнав, что тебе стало плохо. Не пугай нас больше, пожалуйста, хорошо?
— Хорошо, — серьезно сказала малышка, глядя мне в глаза. — А вы к нам вернетесь, мирэль Тонэ?
Я почувствовала на себе взгляд Демаре.
— Не…
— Мирэль Тонэ хочет сказать, что ей нужно время, — ответили за меня. — И я ее понимаю.
Понимаю? Понимаю?!
Да что вы говорите, понимающий наш!
— Мируар Демаре, на пару слов, — я кивнула в сторону двери, но Демаре и тут перехватил инициативу:
— Кристин, мы ненадолго. Пусть доктор пока проведет сканирование. А потом мы поедем домой.
Кристин согласно кивнула и нехотя отпустила мою руку, я же, едва мы с врачом совершили рокировку — он в палату, мы из нее, — ткнула пальцем в грудь Демаре.
— Вы. Что. Делаете?!
— А что я делаю? — поинтересовался этот непробиваемый тип.
— Вы играете нечестно!
— Я веду свое дело, и могу сказать, что честность — не всегда лучший вариант.
Видимо, у меня было очень говорящее выражение лица, потому что Демаре нехотя признал:
— Согласен, это нечестно. Но вы им нужны, мирэль Тонэ. Вы же сами это видите и понимаете. Предлагаю оставить наши разногласия…
— Разногласия? — мягко и очень тихо уточнила я. — То есть под разногласиями вы понимаете десяток-другой метров катания по полу на вашей магической веревке?
— Я же попросил прощения!
— Ой, правда? — хмыкнула. — Ну так вот, я вас не прощаю.
Его величество поменялся в лице: такого ответа он явно не ожидал.
— То есть возвращаться вы не собираетесь? — хмуро поинтересовался он.
— Собираюсь, — кивнула сдержанно. — Но исключительно потому, как вы выразились, что я нужна девочкам. Я не хочу, чтобы из-за меня они страдали.
Прежде чем выражение лица Демаре сменилось на победное, я сложила руки на груди.
— Я буду жить отдельно. Найду квартиру, по утрам вы будете присылать за мной водителя, а по вечерам он будет отвозить меня домой. Это первое.
Алмазный король приподнял бровь:
— Все няни моих дочерей живут в моем доме. Это не обсуждается.
— Обсуждается все, мируар Демаре, и вы как бизнесмен должны это понимать. Второе: вы будете выдавать мне зарплату два раза в месяц, чтобы я могла платить за аренду квартиры и покупать все необходимое. В выходных я особо не нуждаюсь, но если мне понадобится свободное время, вы мне его предоставите по первому требованию. Без, — я подчеркнула последнее слово, — вопросов и комментариев по поводу того, куда и зачем мне нужно.
Судя по тому, как заиграли желваки у него на скулах, его бриллианство было недовольно. Очень недовольно, но тут уж я ничего поделать не могла, да и, признаться честно, не особо хотела. Я остаюсь не ради его удовольствия, а потому что хочу, чтобы Кристин и Аделин были счастливы… по крайней мере, все то время, что я буду с ними рядом.
Пока в алмазных мозгах крутились бриллиантики, я терпеливо ждала.
— Хорошо, — буркнул, наконец, Демаре. — Что-то еще?
— Это, пожалуй, все. Но если вы дотронетесь до меня хотя бы… — я выставила вперед палец. — Или коснетесь своей магической штукой…
На этом моменте я осеклась и решила, что пора сворачиваться. Тем более что стоять рядом с ним вот так близко было очень странно, я чувствовала непонятный жар и пульсацию под браслетом (должно быть, из-за его перстня). Поэтому развернулась и направилась в палату, где доктор водил над головой Кристин каким-то прибамбасом, напоминающим современный сканер или электронную игрушку, что была у меня в детстве. С той лишь разницей, что в моей игрушке не было драгоценных камней.
— Мирэль Тонэ! — воскликнула девочка, подпрыгнув так, что чуть не стукнулась макушкой об этот сканер: доктор едва успел отдернуть руку.
