Я сжала колени сильнее, до боли стиснула челюсти. М-да… Похоже, здесь все давно поняли, что я – пара Наллиса с Арзавиром. Все, кроме меня самой. Снова я ощущала себя совершенно голой перед толпами малознакомых перевертышей. Казалось, каждый встречный-поперечный знал обо мне гораздо больше, чем я сама. И это по-настоящему пугало, обескураживало, приводило в удушливое замешательство.
– Откуда ты… В смысле как тебе удалось… Мы же могли… Может, мы…
Я просто не находила слов, чтобы выразить удивление. Тонны сведений за считаные минуты совершенно спутали мысли, вопросы множились, ответов все не было. Я металась от одной идеи к другой, от одного предположения к другому и никак не приходила к общему знаменателю. Слава богу, Яра помогла, избавила от мучений робким вопросом:
– Вы хотите спросить, откуда я знаю про пару?
Я облегченно кивнула.
– Я вижу ауры, я ведь уже говорила. – Яра смущенно потупилась, уставилась в пол и добавила: – Ну и ваши… вместе с Наллисом. Они выглядят как две половинки целого. Не знаю даже как сказать. Правда, боюсь, с Арзавиром будет то же самое. Но Наллис… По-моему, он лучше! Он же такой… такой…
На долю секунды в глазах Яры промелькнуло такое восхищение, что я даже испугалась – не соперницы ли мы. Не надумает ли служанка мстить, не примется ли делать гадости исподтишка, плести интриги. Но Яра с придыханием добавила:
– Прямо как мой жених, Хаттер.
Из горла вырвался вздох облегчения. Яра улыбнулась и закивала. Похоже, ей самой очень хотелось выговориться. Рассказать обо всем и больше ничего не скрывать.
Незаметно для себя я совершенно успокоилась и расслабилась. Руки сами собой разжались, я подвинулась к краю кровати и села в свободной позе. Так и подмывало поболтать ногами, как девочка, задорно хихикнуть. Видимо, психика подстраивалась под новый возраст хозяйки. Это и пугало и радовало. Было страшно подумать, что вскоре я совсем перестану вести себя как взрослая. Даже не замечу, что реагирую на все как настоящий подросток. Но ведь так поддерживать легенду станет намного проще! Почему-то я знала наверняка – мозги и опыт никто у меня не отнимет. Даже волшебное королевство перевертышей, новая жизнь и Наллис. Я оценивала его как девочка-подросток и как зрелая женщина тоже. Наверное, поэтому наши отношения так походили на качели. Я все чаще срывалась, поддавалась бурным эмоциям, порывам, наплевав на последствия. Но потом всякий раз вспоминала о невесте Наллиса, о том, насколько неразумно бросаться в объятия вчерашнего незнакомца.
Яра заметила, что «принцесса» окончательно пришла в себя, и тут же предложила:
– Оденемся для охоты?
Я охотно кивнула.
Наряд оказался чем-то средним между костюмом наездницы и амазонки. Короткий белый топик оставлял голым мою гордость – плоский живот – и подчеркивал высокую грудь. Черные лосины обтягивали стройные ноги и крепкие ягодицы. Яра обмотала вокруг моих бедер широкий матерчатый пояс, вроде черного кушака, и закрепила его конец самой странной брошью из всех, что я видела.
Украшение напоминало десятки капелек воды, хаотично разбросанных по ажурной металлической паутинке. Они блестели, переливались и время от времени резко вспыхивали то оранжевым, то алым.
– Ваше оружие! – огорошила Яра, ткнув пальцем в брошь.
Я собиралась спросить ее, как действует украшение, но, заметив удивленный взгляд служанки, осеклась на полуслове. Кажется, я должна была знать, как управляться с чудо-оружием. Оставалось лишь надеяться, что Наллис научит меня прежде, чем неведение «ррайтанки-байстрюка» станет очевидным для остальных.
Вспомни про дьявола, и он появится. Стоило лишь подумать о Наллисе, как он возник на пороге – взбудораженный, нервный, со знакомым румянцем на щеках.
Повинуясь небрежному жесту короля, Яра выскользнула за дверь, и зеленоглазый акул двинулся в мою сторону. Медленно, плавно, словно хищник к лакомой добыче. Мысли о непонятном оружии-украшении, о том, что предстоит на охоте, выветрились из головы моментально. Я застыла, будто кролик перед удавом, не в силах глаз отвести от изумрудного взгляда Наллиса. Прервать зрительный контакт казалось немыслимым, болезненно невозможным. Грудь короля заходила мехами, он облизал губы и сглотнул, совсем как недавно. Обошел вокруг и остановился так близко, что его рваное дыхание разгорячило мне щеки.
– Ты великолепна в этом костюме, – выдохнул черноволосый король, провел рукой по моему плечу, опустился ниже, на талию, и резко притянул к себе, прижал к возбужденному телу. Казалось бы, мог и успокоиться там, в коридоре, принять холодный душ, наконец! Или что там еще делали герои романтического фэнтези, когда слишком бурно реагировали на женщину?
Глупости закружились в голове, а нормальные мысли выветрились напрочь. Жар растекался по телу, подчиняя порывам, желаниям, отметая сомнения и доводы разума. Я схватилась за плечи Наллиса, и он снова поцеловал меня.
Не так, как прежде – порывисто, жадно, властно. Сейчас Наллис действовал осторожно, нежно, неторопливо. И от этого я поплыла окончательно. Подростковые гормоны вырвались наружу, задавили взрослый самоконтроль, разумность зрелой женщины. Я прижалась к Наллису и впервые сама ответила на поцелуй. Черт! Я и впрямь ощущала себя как юная студентка в крепких руках своего первого мужчины.
Меня не раз обнимали, прижимали и стискивали. Но сейчас, чувствуя разгоряченное, возбужденное тело Наллиса, я забывала обо всем. Меня целовали тысячи раз – робко и напористо, нежно и страстно, долго и коротко. Но сейчас губы покалывало, а внутри разгорался настоящий пожар.
Стоило ответить на поцелуй, Наллис зарычал, прямо как тогда, на кровати, бугор на его брюках запульсировал в районе моего пупка. По телу короля прошла крупная дрожь, и я задрожала тоже.
Наллис резко выдохнул и прочистил горло.
– Ты с ума меня сведешь! – возмутился он так, будто я сама первой бросилась на шею. – Что ты со мной делаешь? – хрипло спросил король и отстранился так, словно это причиняло ему физическую боль.
Когда наши тела разъединились, я вдруг вспомнила про охоту, про неведомую брошь-оружие и тряхнула головой, приводя мысли в порядок.
Наллис отступил к окну и замер, широко расставив ноги, – неподвижный и напряженный. Я ждала, когда черноволосый король вернется к общению, но он продолжал возвышаться спиной ко мне, словно превратился в соляной столб.
Я присела на кровать и принялась изучать брошь.
Капельки воды переливались перламутром, ловили солнечные блики и будто вспыхивали в ответ. Не сияли отраженным светом, как бриллианты, а испускали тонкие разноцветные лучики. Они то расходились широким конусом, то вдруг сливались в пестрый пучок света. Почудилось – металлическая основа начала нагреваться в моей руке. Я провела над брошью ладонью и вскрикнула от боли. Она вонзилась в руку, прострелила до плеча и дернула так, что на глазах выступили слезы.
На ладони мгновенно проступили волдыри. Жгло так, словно опустила руку в раскаленное масло. Я прикусила губу и застонала.
