О маме, которую потеряла еще совсем молодой, я помнила всегда. Помнила ее лучистые карие глаза, теплые ладони и детские ямочки на щеках. Мы даже не простились – мама погибла в автокатастрофе. Автобус столкнулся с грузовиком. Почти все пассажиры умерли сразу же. Водитель, как ни удивительно, выжил. И многие родственники пытались расследовать, выяснить – не он ли виновник несчастья. Мне было все равно.
Я не ходила по полициям, не оббивала чиновничьи пороги и не обрывала телефоны. После звонка по мобильнику и короткого: «Ваша мама погибла. Вам нужно опознать тело» я просто потерялась в пространстве и времени. Полицейский сообщил негромко, с неподдельным участием в голосе. Но это ничего не меняло и совершенно ничем не помогло. Я просто не понимала – ну как же так? Вот мамина квартира, вот ее тапочки – подернутые временем старые резиновые шлепки ярко-синего цвета. Фиолетовый махровый халат на зеленом пластиковом крючке в ванной. Вот ее шубка с оторванной пуговицей на вороте, ее зимние сапоги, старенькое кресло с поцарапанными деревянными подлокотниками. А мамы… мамы нет. Нигде, во всем этом городе. Во всем мире больше нет моей мамы.
Есть столько ненужных вещей, столько фотографий, столько напоминаний. Но отсутствует самое главное… То, без чего все это не больше чем пестрые тряпки, мертвое помещение, мятая бумага и замороженные фотоаппаратом мгновения.
Нам отсоветовали вскрывать гробы на похоронах. Кто-то рискнул, кто-то нет. Я помню только, как стояла рядом с красным деревянным ящиком, и по лицу стекала вода. То ли дождь – в тот день с раннего утра зарядил ливень, то ли слезы – я плакала от самого дома. А может, все вместе.
Помню ощущение, что никому вокруг, сотням таких же родственников погибших в аварии, нет дела до моего горя. А мне нет дела до их страданий.
В тот день я бездумно бродила по городу, без зонта, под ливнем и градом. Вернулась домой и слегла с простудой. Недели две я лечилась, словно в каком-то полусне. Все чудилось – вот сейчас в двери глухо щелкнет замок. Войдет мама, скинет свою черную куртку, беретку, шумно сбросит туфли и разложит в прихожей ярко-желтый зонтик с котятами – просушиться. Накинет любимые шлепки, забежит в комнату и поставит передо мной пакет с лекарствами. Молча отправится на кухню, приготовит куриный суп, заварит чай и, как в детстве, позовет к столу…
Я очнулась, лишь когда впереди замаячил купол Миллалии.
«Ну, студенты! Теперь дело за вами! Дерзайте! Вас ждет превращение в человека и скользящий полет на остаточной магии! Знаю – этому учатся пару лет. Но я в вас верю. Тем более после подпитки от Гатри. Не разочаруйте меня! Иначе не приму экзамен!» – напутствовал Витрис.
«Не бойся, я с тобой. Я помогу», – подбодрил меня Наллис.
«Прорвемся!» – крикнул Зор.
«У тебя все получится», – почти ласково добавил Арзавир.
«И-их!» – выдохнул Зуфа.
Я вдруг словно очнулась. Поняла, что впервые меня так поддерживают, заботятся, опекают. Впервые с тех пор, как погибла мама.
Я отбросила мысли о неудаче, настроилась и окружила себя сиреневым туманом – визитной карточкой даманцев.
Граница Миллалии приблизилась, купол исчез, как по мановению волшебной палочки. Я толкнулась плавниками, погрузилась в вязкую субстанцию. И пока тело преодолевало ее, я медленно превращалась в человека. Вначале голова, затем руки, ноги, туловище…
О том, что я теперь совершенно голая, подумалось лишь в последний момент.
Я выскользнула в Миллалию и ухнула вниз. Падение было неожиданным, стремительным, пугающим. Казалось, я самолет, у которого внезапно заглох двигатель, и летающая машина падает – стремительно и неотвратимо.
Внезапно рядом появились Витрис, Наллис и Арзавир.
Арзавир бешено жестикулировал – указывал на верхние скользящие трассы. Они вились между крыш, поднимались выше, будто устремлялись к самому небу. Только сейчас я сообразила, зачем они вообще нужны, на такой-то высоте. Наллис схватил меня за руку, крепко сжал ее, будто страховал на случай неудачи. Витрис скомандовал:
– Давай! Представь, что встаешь на дорогу! Ну же! Соображай, девочка, включай родовую магию!
Я глубоко вдохнула, еще и еще. Постаралась унять бешеный пульс и вообразила, что ноги уходят вниз, касаются скользящей трассы. Мы почти синхронно поменяли положение тела. Всей толпой опустились точно на дорогу и… полетели вниз.
Витрис резко пригнулся, Арзавир заскочил на его плечи и прыгнул. Я даже не поняла как, но голубоглазый король перемахнул через нас с Наллисом и понесся впереди, словно показывал дорогу.
Это было волшебно, незабываемо! Ужас пережитого временно отошел на второй план, все плохие эмоции испарились в одно мгновение. Были только мы и движение. Невероятно быстрое, но совершенно управляемое.
Наллис выпустил мою руку, и купол единения пары не избавил меня от ветра в лицо. Воздушный шквал обрушивался со всех сторон, разметал волосы, охладил кожу. Но я наслаждалась тем, как невидимые струи лижут тело, и вдруг поняла, что примерно так же чувствовала себя и в воде, в облике ската.
Я окончательно стала перевертышем. И все годы, прожитые человеком, показались вдруг не более чем странным, нелепым сном. Вроде тех грез, где ты превращаешься в невидимку, цветок или фею.
В какой-то момент спутники начали отправляться восвояси. Первыми махнули руками, прощаясь, Зор, Зуфа и Принц. Следом умчался по перекрестной дороге Витрис. На парк-постамент мы ступили втроем – Арзавир, я и Наллис. Резко притормозили и застыли неподалеку от края.
Наллис торопливо взял меня за руку, сжал ее большой, горячей ладонью. Арзавир резко приблизился, осторожно коснулся пальцами другой моей руки.
Не глядя друг на друга, короли почти синхронно обернулись ко мне.
Два взгляда – изумрудный и голубой – впились в мое лицо. Изучали так, словно собирались проникнуть в самый мозг, прочесть мысли, разгадать эмоции.
Я замерла между миллалийцами, в ужасе предвкушая грядущий разговор.
О, боже, боже, боже! Как я разбита, устала, измучена! Как хочу помыться, одеться, перекусить и выдохнуть!
Вот о чем я думала в этот момент, стоя рядом с обнаженными мужчинами, чьим телам позавидовали бы многие земные атлеты. Мощные, но не слишком массивные, гибкие, но не худощавые, с потрясающими кубиками пресса, бицепсами, трицепсами, Арзавир с Наллисом наверняка покорили бы любую красавицу. Я же косилась то на одного короля, то на другого и чувствовала, что ноги деревянные, в висках пульсирует кровь, тело ноет. Плечи свело судорогой напряжения, и я бросила на Арзавира умоляющий взгляд, перевела его на Наллиса. Мужчины немедленно отступили, выпустили мои ладони, молча развернулись и направились к замку. Я немного постояла, отдышалась и побрела к гостевому дворцу.
Не успела одолеть половину расстояния, как навстречу выскочила Яра. Бросилась, подхватила под руку и повела так, словно я инвалид или вот-вот свалюсь с ног.
