Запомнить короткую «легенду» труда не составляло, а вот странные фамилии местных династий – совсем другое дело.
– Как, говорите, называется та династия? – уточнила я.
– Хэй-ли-мы, – медленно, нараспев ответил ректор, делая ударение на первом слоге. – Запомнили?
– Хэй-лимы! – отчеканила я.
– Отлично! – похвалил ректор и указал на дверь. – Тогда пойдем знакомиться с потоком. Сегодня они как раз приступают к изучению основ превращений. Поэтому вам придется непросто. Но если гены активировались, значит, превращение – дело времени и усилий. Кому-то оно дается сразу же, кому-то нет. Главное тут – терпение и усердие. Первым делом найдете самую удачную для вас животную форму. Затем освоите и другие, более-менее подходящие по размеру и весу.
М-да… речь истинного ректора. Хоть в рамочку вешай. Прилежание и усердие – вот залог успеха в нашем вузе.
– А если не получится? Двойка? – усмехнулась я. Получить двойку, разменяв четвертый десяток, казалось ужасно смешным, курьезным и даже глупым.
– У нас тут не ставят оценки за мастерство превращений, – обнадежил ректор. – Только за магию. Ее пока еще никто не проходил. Начнут со следующей недели. Превращения нужно просто освоить. Вот и все.
Я решительно кивнула, и ректор направился на выход.
Секунду я медлила – ноги словно приросли к полу. Внезапно охватил сильный страх, даже в желудке похолодело. Черт! Я же сейчас окажусь среди подростков, в роли такого же подростка! Я так привыкла общаться с молодежью с позиции взрослого – более сильного, правого, умного. А сейчас, здесь, меня будут воспринимать как равную, ждать доказательств «крутости» или как там это у них называют? И если ничего не выйдет, придется «примерить» на себя роль омеги, отверженной и одинокой. Не то чтобы я жаждала завести друзей среди местных юношей и девушек, собиралась проводить с ними время, развлекаться… Я вообще не очень-то представляла, как смогу разделить интересы ребят. Да что там интересы – хотя бы поддержать беседу. Ведь то, что их волнует, для меня давным-давно пройденный этап. А то, что пережила я, им не понять при всем желании.
Размышляя, я так и стояла посреди кабинета ректора, глядя, как удаляется его широкая спина.
Карлиман отошел от двери на несколько шагов, развернулся и сделал приглашающий жест. Я выдохнула и двинулась следом за ректором. Все равно путей к отступлению не предвиделось.
В светло-голубых холлах и коридорах все еще царила тишина. Из аудиторий слышались зычные голоса лекторов, и с каждым шагом я ощущала себя все более фантастично, нереально.
Вспоминались сны, где я снова в школе, в университете. Сижу за партой, слушаю лекции, трясусь перед зачетами и экзаменами… Просыпаясь, я неизменно смеялась над собственными переживаниями в царстве Морфея. Выдыхала, осознав, что на самом деле все эти треволнения далеко позади, а впереди – только взрослая жизнь. Независимая от преподавателей, посещаемости, зачетов и экзаменов. И вот на же тебе!
Я так задумалась, что едва не протаранила спину ректора лбом. Карлиман остановился возле высокой голубой двери без опознавательных знаков и даже без номера аудитории. За ней слышался высокий, хорошо поставленный мужской голос.
Карлиман распахнул дверь, и я поняла: все, назад пути нет.
Ректор молчаливо подтвердил это, беспощадно подтолкнув меня вперед, в неведомое. Пришлось войти – на неверных ногах, под барабанный бой сердца в ушах. И с ужасом оглядеть поток.
Студентов было много – не меньше сотни. Под прицелом внимательных глаз стало очень не по себе. Захотелось сбежать, еще лучше – вернуться на Землю, на работу, домой, в конце концов.
Я с опаской покосилась на ряды. Подростки как подростки. С такой же кожей и волосами как у всех перевертышей, но в остальном – не хуже и не лучше. В знакомых туниках всех цветов радуги и либо свободных брюках, либо длинных юбках. Забияки толкали соседей локтями и кивали то на меня, то на ректора. Болтуны шушукались, указывая на нас пальцами. Скромники сидели как сидели, только глаза их бегали от меня к Карлиману. «Хорошие ученики» выпрямились и деловито изучали.
Но у меня никак не получалось себя с ними ассоциировать. Ну как я могу стать одной из них? Я же вижу, что брюнетка в центре переднего ряда, с идеальной французской косой и тонкими чертами лица, из кожи вон лезет, поддерживая имидж «альфа-стервы». Но смотрит на блондина с пятого ряда влюбленными глазами. А блондин явно из «высшей лиги». Весь такой холеный, с красиво выточенными чертами лица и ярко-изумрудным взглядом в стиле «никто не достоин даже моих следов».
Вижу, что тихоня-шатенка с третьего ряда, худенькая и изящная, изо всех сил пытается общаться с соседками. А крепко сбитые девицы с явным намеком на лидерство отвечают ей нехотя, с нарочитой задержкой, после нескольких дерганий за руку.
Вижу, что троице на галерке ни до кого и не до учебы. Коротко стриженные амбалы с грубоватыми, мясистыми чертами и не обремененным интеллектом взглядом выясняют, кто тут альфа-самец, а кто – альфа-дурак.
Ни до чего и сладкой парочке влюбленных двумя рядами ниже. Брюнет с длинным хвостом и орлиным профилем шепчет что-то на ушко курносой полнокровной блондинке. Та хихикает, краснеет, отвечает явно невпопад, снова хихикает и краснеет.
Пока я разглядывала ребят, а ребята – меня (по крайней мере те, кто не был занят другими, куда более важными для подростка делами), Карлиман успел просветить препода. И тот, очень высокий, жилистый мужчина лет тридцати, с мелкими чертами лица и пронзительным карим взглядом, выбросил вперед руку с длинными, тонкими пальцами. Поток понял и воспринял всерьез. Все замолкли. Только троица амбалов на галерке продолжала выяснять, кто дурак, а кто дебил, да сладкая парочка двумя рядами ниже будто бы вообще не заметила жеста препода.
Карлиман стремительно вышел вон, и я осталась одна. А препод громко объявил:
– Ребята! Рад сообщить вам, что в группе двадцать три пополнение. Эта девушка только что прибыла из Ррайтаны, находится под покровительством династии Хэйлимов и нашей династии – Хейларов – тоже. Прошу любить и жаловать – Ирида.
Кажется, фамилиями-отчествами тут в общении практически не пользовались.
Услышав о моей необычной родословной, группа притихла окончательно. Даже амбалы с верхних рядов наконец-то обратили внимание на происходящее. Самый смышленый из них, если судить по высокому лбу и хитроватой улыбке, подмигнул так, словно приглашал познакомиться. Сладкая парочка прервала свой флирт и тоже уставилась на меня.
– Вы можете сесть, – предложил препод. – Меня, кстати, зовут Яцеслав.
Я едва сдержала смешок – уж больно имя препода напоминала о яйце.
Студенты поняли. Одобрительные хихиканья и шепотки долетели из «зала», но Яцеслав обвел всех строгим взглядом, и поток притих в очередной уже раз.
Я растерянно изучала прозрачные парты и такие же ряды кресел. Впереди свободных мест не было, но студенты начали двигаться, явно предлагая соседство странной протеже сразу двух королевских династий. Но я решила разместиться наверху, на галерке.
