К стенке вентиляционной шахты была скотчем прикреплена видеокамера.
6
Когда Коломба вышла с двумя пластиковыми стаканчиками кофе в руках, Данте уже выкурил последнюю сигарету из пачки.
– На нижнем этаже работает кофейный автомат, – сказала она, протягивая ему стаканчик.
– Пытаешься меня отравить?
– Куча народу его пьет, никто еще коньки не отбросил.
– Куча народу пьет воду из Ганга.
– Только не начинай. – Коломба перелила содержимое второго стаканчика в первый и осушила его в один глоток. – Главное, чтобы бодрил.
К ним подошел полицейский инспектор Дино Ансельмо, в компетенцию которой входила, помимо прочего, борьба с виртуальными преступлениями. Ансельмо было около тридцати, но в своих очках в черной оправе он походил скорее на студента, не сдавшего сессию. Сюда его направил Ровере, и он привез с собой пару подчиненных и ордер на обыск.
– Мы нашли отпечатки, – сказал Ансельмо. – С самой камеры они были стерты, зато остались на кассете плюс есть еще частичный отпечаток на стене. – Он продемонстрировал им КПК: терминал был соединен с автоматизированной системой идентификации отпечатков пальцев. – Нам повезло.
– Он есть в базе? – уточнила Коломба.
– Пятнадцать лет назад он был арестован за нанесение телесных повреждений при отягчающих обстоятельствах, – ответил Ансельмо. – Также обвинялся в участии в подпольных азартных играх. Никаких сексуальных преступлений. Зато шпионит он, как профи: камера снабжена датчиком движения. Когда в кабинете никого не было, она переключалась на режим ожидания.
– Сколько ему лет? – спросила Коломба.
– Пятьдесят, – сверившись с экраном, сказал Ансельмо и передал ей терминал.
Коломба увидела мужчину с козлиной бородкой и коротко подстриженными волосами с проседью. Сабино Монтанари, рожден и проживает в Риме. В разводе, детей нет.
– Он здесь работает, так? – спросил Данте.
– Да, служителем, – ответил Ансельмо. – Из вас бы вышел неплохой коп.
– Я завербуюсь, только если война начнется.
Ансельмо озадаченно моргнул и предпочел с этого момента обращаться к Коломбе:
– Я доложил в магистрат и получил ордер на досудебное задержание. Я упомянул об анонимной наводке и позабочусь, чтобы так все и выглядело.
– Спасибо, – сказала Коломба. Она знала, чем рискует Ансельмо, покрывая ее.
Данте потянул ее за руку и отвел в сторонку.
– Я и не думала, что ты такой патриот, – заметила она.
Данте непонимающе посмотрел на нее:
– Патриот?
– Ты сказал, что завербуешься в случае войны.
– Только потому, что на войне гибнет больше мирного населения, чем солдат, ты не знала? Я должен с ним поговорить.
– С кем?
– С Монтанари.
– И думать забудь. Его задержит полиция и допросит судья.
– Это с его помощью Отец добрался до Луки Мауджери.
– Даже если обнаружится связь между камерой и похищением, Монтанари мог провернуть все это в одиночку.
– Если это он и ему нужен был Лука, то почему он не демонтировал камеру?
– Может, просто не успел.
– Она была включена?
– Да.
– Батарейка не продержалась бы четыре дня. Веришь ты в Отца или нет, но Монтанари – сообщник похитителя. И если ты позволишь, чтобы он попал в шестеренки машины правосудия, мы окажемся в пролете. Мне придется дожидаться, пока его выпустят, чтобы с ним поговорить.
Коломба закатила глаза и вернулась к Ансельмо:
– Что сказал Ровере?
– Только попросил тебе помочь здесь.
– Вот и помоги. Позволь мне поучаствовать в аресте.
Ансельмо покачал головой:
– Ты в административном отпуске.
«И мне даже известно почему», – мысленно добавил он.
Коломба не была намерена сдаваться:
– Для Монтанари я буду всего лишь одной из полицейских, что задают ему вопросы. Ему и в голову не придет рассказывать, что я там была, если кто-то его об этом не спросит. И какого хрена кто-то станет спрашивать? Давай же, не заставляй меня упрашивать.
Ансельмо показал на стоящего в нескольких шагах от них Данте:
– А с ним что?
– Он посидит в машине.
– И ты тоже, пока мы не наденем на него браслеты, хорошо? Потому что, если он вооружен и пристрелит тебя, мне придется избавляться от твоего трупа.
– О’кей, – согласилась Коломба.
Ее лицо оставалось совершенно непроницаемым, но Данте даже на расстоянии понял, что она лжет.
7
Монтанари жил на улице Салария и на звонок не отвечал. Альберти и его пожилой напарник выломали замок с помощью небольшого тарана и отошли, пропустив вперед Ансельмо и Коломбу, которые держали пистолеты наготове.
За дверью Ансельмо сразу же остановился, направил пистолет в центр комнаты и закричал:
– Это полиция! Выходите с поднятыми руками!
Всякий раз, произнося эту фразочку, он казался себе героем второразрядного боевика, но так и не нашел ей столь же действенной замены. К счастью, учитывая особенности его работы, такая необходимость возникала редко, а из пистолета он стрелял только на полигоне. Зато Коломба, похоже, даже бутылки дома открывала пистолетом. Ансельмо слышал, что с ней произошло, и поражался ее напористости. Пожалуй, напор ей не мешало бы поубавить. Стоило им подъехать к дому, как она выскочила из машины, бросив ее посреди улицы, и принялась звонить в домофоны соседей, чтобы ей открыли.
Ансельмо подбежал к ней:
– Ты забыла, о чем мы договорились?
Коломба и ухом не повела. Из домофона донесся женский голос, и Коломба тут же ответила:
– Я случайно захлопнула за собой дверь снаружи. Вы не могли бы меня впустить?
– Каселли, да ты меня вообще слышишь? – чувствуя себя одураченным, спросил Ансельмо.
Дверь в подъезд открылась, и Коломба влетела внутрь, притормозив только для того, чтобы заглянуть в почтовые ящики. Двое других полицейских растерянно посмотрели на него.
– Она не должна была идти с нами, – сказал один из них.
– Так, может, ты ее переубедишь? – парировал Ансельмо.
– Ну уж нет. – Полицейский пошел на попятную.
Вслед за Коломбой в квартиру Монтанари вошли двое сослуживцев Ансельмо, а последними – Альберти и его напарник.
– Его здесь нет, – сказала Коломба, пряча пистолет в кобуру.
Ансельмо, проверивший даже туалет, также убрал табельное оружие.
